Турецкий лидер Реджеп Эрдоган, пожалуй, больше всех остальных руководителей исламских государств осуждает Израиль за военный конфликт в секторе Газа. Однако от слов к реальным действиям Анкара не переходит. С чем связан подобный подход турецкой политики?
Станет ли Ближний Восток детонатором широкомасштабного конфликта?
Нынешний арабо-израильский конфликт по многим показателям отличается от прошлых подобных войн. Прежде всего, обращает на себя внимание:
– продолжительность конфликта, который уже длится 9 месяцев;
– ожесточённость и разрушительный характер действий Армии обороны Израиля;
– большая численность жертв (более 40 тыс. погибших и свыше 90 тыс. раненных);
– вовлечённость в конфликт со стороны ХАМАС проиранских прокси-сил, а со стороны Израиля коллективного Запада во главе с США;
– наконец, обострение вопроса признания независимого палестинского государства в международной повестке.
Если ранее Израиль ограничивался стремлением добиться блиц-крига, то сейчас Тель-Авив практически бойкотирует прекращение боевых действий, торпедирует переговорный процесс по политическому урегулированию, исходит из максималистских идей тотального уничтожения ХАМАС, отвергает планы признания независимости Палестины. Правительство Беньямина Нетаньяху всячески пытается обострить конфликт, инициирует провокации против Ирана, в котором видит главного военно-политического противника, дабы втянуть США в войну и нанести непоправимый удар по устоям иранской государственности. Вся надежда Нетаньяху ныне на успех Дональда Трампа в президентских выборах, который настроен против Ирана.
Исламский мир далёк от военно-политической консолидации
Хоть и богатые арабские монархии осуждают действия Израиля в секторе Газа, но они не поддерживают Иран и его прокси-силы для наступления единым фронтом на Тель-Авив. Апрельская ракетно-дроновая атака Ирана на военные объекты Израиля со всей очевидностью вскрыли разобщённость исламского мира. И дело не только в богатых нефтью и газом арабских странах (Саудовской Аравии, ОАЭ, Бахрейне, Катаре, Иордании, Алжире, Ливии), но и другие государства Организации исламского сотрудничества (ОИС) не особо спешат прибегнуть к военной помощи палестинцам и объявить экономическое эмбарго израильтянам (например, тот же Египет, Азербайджан и тюркские страны Центральной Азии).
В этом контексте наиболее рельефно отличается политический режим шиитского Ирана, который последовательно осуждает правящие круги Израиля, называя их сионистским режимом за политику в отношении Палестины, оказывает помимо дипломатической поддержки реальную военную помощь ХАМАС в секторе Газа и формирует ось сопротивления пока что из числа своих прокси-сил в Ливане, Йемене, Сирии и Ираке. КСИР стал главным штабом поддержания антиизраильских сил, что создаёт дополнительные военные проблемы для Израиля (особенно на севере со стороны ливанской «Хезболлы» и в акватории Красного моря возможностями хуситов).
Убийство главы политбюро ХАМАС Исмаила Хании в Тегеране, прибывшего на инаугурацию президента Масуда Пезешкиана, с одной стороны, выявил серьёзные проблемы в системе обеспечения внутренней и внешней безопасности Ирана, с другой же – нанёс существенный удар иранскому суверенитету, оказавшегося неспособным гарантировать безопасность высоких гостей. Власти ИРИ в лице верховного лидера рахбара Али Хаменеи публично заявили об ответных действиях в адрес организаторов данного преступления (в частности, Израиля, ибо иных мнений в данной ситуации у иранцев нет).
Вот уже более недели множество иностранных СМИ и экспертов обосновывают разные вариации иранского ответа. При этом практически все сходятся во мнении, что Ирану и тем же США невыгодно инициирование широкомасштабной войны на Ближнем Востоке.
Одни полагают, что у Ирана нет достаточных военно-технических средств для купирования наступления американской армии (да и Израилю технологически Иран уступает). Другие считают, что у Ирана нет непосредственной границы с Израилем, стало быть, исключается вступление в конфликт сухопутных войск. Третьи склоняются к мнению, что Тегеран для сохранения своего престижа, всё же, нанесёт локальный удар по Израилю. Но каким будет подобный удар – мнения вновь расходятся, ибо в действительности вариантов здесь несколько.
В частности, «лучшим ответом» могла бы стать ограниченная по объекту аналогичная операция диверсионно-террористического свойства, то есть специальные силы ИРИ уничтожают одного из членов правительства Нетаньяху.
Следующий вариант иранского ответа одновременная локальная военная (ракетно-дроновая) операция ВС ИРИ с участием всех проиранских прокси-сил, что позволит нанести чувствительный удар по системе ПВО и ПРО Израиля и вызвать немалые разрушения жизненно-важных объектов (включая системы энергетики, нефтепроводов, военных объектов, коммуникаций и т.д.).
Возможен и третий вариант в форме жёсткого удара со стороны ливанской «Хезболлы» при активной военно-технической поддержке Ирана, ибо израильтяне ликвидировали не только Исмаила Хания, но и одного из военных командиров «Хезболлы» Фуада Шукру. Именно поэтому в Ливане раздаются голоса в адрес Ирана об обязательствах по оказанию военной поддержки «Хезболлы».
Может ли отказ Тегерана от ответной акции в адрес Тель-Авива стать основой возобновления переговоров между США и Ираном?
В реальности могут существовать и иные планы иранского ответа. Однако Израиль и его главный союзник США рассматривают все вероятные и неожиданные варианты, предпринимают необходимые оборонные, технические, дипломатические и разведывательные меры. Вашингтон учитывает смену политического руководства в Иране и декларацию тезисов внешней политики президента Масуда Пезешкиана о возвращении к ядерной папке, нацеленности на возобновление переговоров с Западом и смягчении санкций.
В сложившейся ситуации исключать ничего нельзя, тем более связка М. Пезешкиан – М. Зариф нацелены на переговоры с США и Европой. Однако никто не может гарантировать Израилю тотальное исключение иранской атаки, ибо персы могут и повременить с ударом, а для начала оценить ход переговоров с Западом. К тому же, Иран, хоть и технологически отстаёт от ВПК Израиля, но нет уверенности об отсутствии атомного оружия у персов. Так что ставки высоки.
Блиц-визит С.Шойгу в Тегеран
В связи с этим визит секретаря Совета безопасности России С. Шойгу в Тегеран и Баку вызвал беспокойство на Западе. США помнят обещание президента РФ В.В. Путина, что Москва может поступить аналогично Вашингтону по поставкам конвенционального оружия американским оппонентам в чувствительных регионах, как это делают члены НАТО против России в зоне СВО на Украине.
Очевидно, что Москва обсуждала с иранскими и азербайджанскими партнёрами не просто тему МТК Север-Юг, а актуализацию данного маршрута в свете сложившегося ближневосточного кризиса. Иран запросил у России оказание военно-технической помощи. Речь может идти о системах ПВО (С-300 и С-400), боевой авиации (Су-35) и ракетах. Но как их перевозить, только морем? Неслучайно после Тегерана С. Шойгу в Баку встретился с президентом И. Алиевым. Насколько показательными окажутся азербайджано-российские отношения в регионе Южного Кавказа покажет и последующее время развязки ирано-израильского кризиса.
А что же Турция — грозится, но не переходит к военным действиям?
Реджеп Эрдоган не прекращает публичную критику в адрес Израиля, поддерживает курс признания независимости Палестины и продолжает предпринимать новые дипломатические акции. В числе последних резких антиизраильских действий Анкары стало присоединение Турции к иску ЮАР в Мнвеждународный суд ООН с обвинениями Израиля в совершении преступления геноцида в секторе Газа.
Однако угрозы Эрдогана о «ночном вторжении» остались на уровне импульсивной риторики, за которыми не последовали какие-либо военные действия. Турецкий эксперт Таха Акйол отмечает большие успехи оборонной промышленности своей страны, что такие военные госпредприятия, как ASELSAN, Roketsan и ASFAT, входят в список издания Defense News «100 ведущих компаний». И здесь отмечается вклад бывшего и действующего президентов Турции (Тургута Озала и Реджепа Эрдогана), а также заместителя министра обороны (1985–1993 гг.) Вахита Эрдема, заложивших основу современной оборонной промышленности Турции.
Однако Турция при всех своих достижениях по линии ВПК (во многом благодаря технологиям западных стран НАТО), всё же, не собирается вступать в прямую войну с Израилем, за которым мировой капитал и ведущие страны Запада во главе с США. К тому же, на территории самой Турции (особенно в её восточной части) располагаются военные базы США и НАТО, которые неминуемо поддержат Израиль и развалят саму Турцию. Т. Акйол отмечает, что «Турция должна оставаться в стороне от этого противостояния«.
Возможно, Анкара в ситуации ирано-израильского кризиса избирает позицию Пекина, то есть наблюдающего льва за схваткой двух львов. Турция в данном конфликте трезво оценивает свои силы, которые многократно уступают американо-израильской коалиции. Следовательно, Эрдоган может и далее на словах выражать свою враждебность в адрес Израиля и его правящей элиты, но не переходить «красные линии» за чертой которых наступит непоправимый ответ.
Александр Сваранц, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
