В условиях, когда Вашингтон определил Пекин в качестве системного геополитического соперника, администрация США стремится перекроить глобальный геополитический ландшафт в свою пользу. Для этого она использует традиционные дипломатические инструменты, не переставая прибегать к односторонним или принудительным мерам.
Как следствие дипломатии, СМИ играют главенствующую роль в антикитайской политике Вашингтона. Являясь рупором американской геополитики, западные СМИ отвечают за то, чтобы общественное мнение купилось на американский нарратив о том, что Китай представляет собой серьезную геополитическую угрозу.
Эти средства массовой информации и дипломатические инструменты используются Вашингтоном для достижения одной и той же цели: жестко контролировать уровень сотрудничества Китая с третьими странами и поддерживать или подтверждать всемогущество Соединенных Штатов в мировых делах.
Сдерживание Китая с помощью СМИ
Обоснование дипломатических наступательных действий США против Пекина в изобилии представлено в СМИ, где американская стратегия сдерживания Китая носит более красноречивые для широкой публики названия.
В медиадискурсе регулярно подчеркивается необходимость сохранения либеральных демократий перед лицом автократической модели, воплощенной Пекином, и защиты «западных ценностей» от нарушений прав человека, приписываемых Пекину. Этот язвительный портрет второй по величине экономики мира предполагает, что идеология будет оставаться неотъемлемой частью стратегии США по сдерживанию Китая, а поддержка США сепаратистских движений — на Тайване, в Гонконге, Тибете и Синьцзяне — останется средством политического и экономического давления на Пекин.
Западные СМИ также подчеркивают необходимость снижения экономической зависимости от Пекина и защиты от китайского технологического проникновения. Эти же СМИ повторяют американские обвинения в том, что Китай наводняет западные рынки электромобилями и солнечными батареями из-за несправедливого «избытка мощностей» в производстве. Это обвинение соответствует плану западного блока по обновлению своей экономической модели с помощью «зеленой» энергии.
Такая враждебность по отношению к Пекину — и последовавшие за ней радикальные протекционистские меры — отражает отказ Вашингтона терпеть конкурента такого масштаба, как Китай, на мировом экономическом рынке, где западный блок беспрепятственно господствовал на протяжении десятилетий. Эта часть стратегии США также направлена на то, чтобы отодвинуть на второй план Европейский союз как производителя «зеленой» энергии, как место сбыта дешевых китайских электромобилей, а значит, и как потенциального конкурента Вашингтона.
Что касается нарратива, связанного с необходимостью гарантировать безопасность и свободу морского передвижения в стратегически важном Индо-Тихоокеанском регионе, то он призван оправдать военное давление, оказываемое Вашингтоном на ближайших соседей Пекина.
Относительно Тайваня, то Вашингтон продолжает сохранять двусмысленность: он признает, что Тайвань принадлежит Китаю — как ясно сказано в трех совместных коммюнике, — но будет защищать Тайвань в случае воссоединения, навязанного Пекином. Этот отход от логики был повторен Энтони Блинкеном на следующий день после его последнего официального визита в Китай. Тем временем Вашингтон поддерживает дипломатические отношения с островом и продолжает продавать ему оружие, нарушая подписанные с Пекином соглашения.
Исходя из всего вышесказанного, западные СМИ также берут на себя ответственность легитимизировать односторонние американские решения, такие как введение санкций вне рамок ООН, будь то против партнеров Пекина, таких как Россия, Иран и Северная Корея, или против самого Китая.
Многосторонние структуры, в которых доминирует Вашингтон
За исключением нескольких диссидентствующих членов, многосторонние структуры, в которых доминирует Вашингтон, такие как НАТО, G7 и ЕС, придерживаются американской стратегии сдерживания Пекина. Хотя антироссийские санкции, принятые этими блоками, не носят названия «отсоединение от Китая», они, тем не менее, служат той же цели: уничтожить разветвленную китайскую мощь.
Противостояние с Китаем означает отказ от билатерализма и принятие общих позиций: таков девиз многосторонних структур, в которых доминирует Вашингтон. Этот девиз можно найти в «Китайской стратегии«, принятой Берлином в 2023 году: «Наша китайская стратегия прочно увязана с общей политикой ЕС в отношении Китая».
Италия, единственная страна G7, подписавшаяся под инициативой Пекина «Пояса и пути», была вынуждена отказаться от этого проекта после сильного давления со стороны своих союзников, которые обвинили Рим в предательстве западного блока, стремясь открыть Китаю доступ в Центральную и Восточную Европу и на южный фланг НАТО. Аналогичным образом, утверждение США о том, что технология 5G китайской компании Huawei представляет угрозу национальной безопасности стран ЕС, подорвало соглашения, подписанные между китайским гигантом и несколькими европейскими странами, включая Португалию. В этом же ключе, несомненно, стоит изучить политические и медийные параметры, которые склонили Чешскую Республику к особенно враждебной позиции по отношению к Пекину после прихода к власти Петра Павела, бывшего председателя Военного комитета НАТО.
Но иногда Вашингтону не удается добиться своего. Венгрия, которая вскоре станет председателем ЕС, и Словакия не поддались давлению со стороны ЕС и НАТО, чтобы отделить свои экономики от Китая. План по отмене единогласного голосования в ЕС по вопросам национальной безопасности направлен именно на то, чтобы положить конец стремлению этих членов к независимости. В своем недавнем заявлении премьер-министр Словакии Роберт Фицо рассказал о давлении, которому подвергается его правительство за отказ присоединиться к политике ЕС и НАТО. Словацкий лидер даже возложил вину за покушение на него на оппозиционные партии, являющиеся рупорами НАТО и ЕС в его стране.
Помимо этих «диссидентствующих» членов — или тех, кто привязан к их суверенитету, — очевидно, что Вашингтон осуществляет почти полное господство над G7, НАТО и ЕС.
Многосторонние структуры, в которых есть место странам Юга
В гибридных многосторонних структурах, таких как G20, где представлены страны Юга, или в структурах, где полностью доминируют страны Юга, таких как АСЕАН, ситуация более нюансирована. В таких структурах Соединенным Штатам не так легко навязать свою стратегию сдерживания Пекина.
На последнем саммите G20, председателем которого была Индия, в итоговую декларацию не было включено осуждение действий Москвы на Украине, как того хотелось бы Вашингтону. Отсутствие Си Цзиньпина на саммите могло преследовать две цели: дать Нью-Дели возможность выступить от имени глобального Юга, ратифицировав членство Африканского союза в G20, и не дать западным странам заставить Китай взять на себя ответственность за итоговую декларацию.
В такой структуре, как АСЕАН, олицетворяющей стратегический регион Юго-Восточной Азии и характеризующейся различными политическими ориентациями, Соединенные Штаты не смогли объединить позиции десяти членов против Пекина. Вместо этого Вашингтон стремится развивать новые или углублять существующие партнерства (союз безопасности с Филиппинами, полное стратегическое партнерство с Индонезией и т. д.), преследуя при этом цель обострить напряженность в отношениях между Китаем и его соседями и воспрепятствовать подъему Китая в Индо-Тихоокеанском регионе и за его пределами.
Логично, что оборонные соглашения, заключенные в рамках этих двусторонних партнерств, имеют последствия для Китая и АСЕАН. В этих условиях желание Китая создать Кодекс поведения в Южно-Китайском море, который исключал бы вмешательство держав, находящихся за пределами региона, кажется маловероятным. Не допуская консенсуса между членами АСЕАН, Соединенные Штаты хотят заставить Китай вести отдельные переговоры об урегулировании территориальных и морских споров с каждым из своих соседей, зная, что американская стратегия как раз и заключается в том, чтобы не дать Пекину и его соседям прийти к соглашению.
Однако ситуация не столь однозначна, как кажется Вашингтону. Стремясь не стать, в ущерб себе, инструментом американской стратегии сдерживания Китая, некоторые члены АСЕАН выбрали политику диверсификации своей дипломатии и экономики. Это особенно касается Вьетнама, Таиланда, Индонезии, Малайзии и даже Брунея, который прекрасно осознает важность своего стратегического положения.
Таиланд и Малайзия даже выразили желание присоединиться к группе БРИКС: эти факторы не просто выражают несогласие с позицией США, они подрывают легитимность американской стратегии военного окружения Китая.
Это бесспорное ослабление американских позиций на мировой геополитической арене позволяет по-новому взглянуть на решение Вашингтона вести бескомпромиссную игру для сохранения своей гегемонии — в частности, с помощью угрозы Тайваня.
Свирепые войны, ведущиеся в Европе и на Ближнем Востоке, дополняют картину. Пожертвовав Украиной, Вашингтон надеется ослабить стратегического партнера Пекина — Россию. Возложив на Израиль невыполнимую миссию по осуществлению геноцида на палестинских территориях, Вашингтон демонстрирует, что исторические партнеры США в Западной Азии, такие как Египет и Саудовская Аравия, уже не выполняют директивы Вашингтона так ревностно, как это было в прошлом. Как и соседи Китая, они стремятся сбалансировать свои отношения с ведущими державами, чтобы отдать приоритет своим национальным интересам.
Лама Эль Хорр, доктор философии, геополитический аналитик, редактор-основатель China Beyond the Wall