После более чем трёхлетнего перерыва, в конце мая с. г. в Сеуле возобновила работу трёхсторонняя конфигурация «КНР-Япония-Республика Корея». Однако её перспективы остаются неясными по причине крайне сложной политической обстановки в регионе Восточной Азии.
26-27 мая в столице Республики Корея Сеуле всё же прошла серия встреч на высшем уровне с участием премьер-министров КНР Ли Цяна и Японии Фумио Кисиды, а также президента РК Юн Сок Ёля. Хотя ещё относительно недавно по поводу самой возможности проведения подобных мероприятий в упомянутом составе участников превалировали скептические настроения, разделявшиеся и автором настоящей статьи.
Поскольку уж очень скверно выглядит картина общеполитической ситуации в Восточно-Азиатском регионе вообще и, особенно, в отношениях КНР с Японией, то есть между двумя главными его странами. Чему очередным свидетельством оказалась как состоявшаяся неделей ранее процедура инаугурации нового президента Тайваня сама по себе, так и всё, что ей предшествовало, но главным образом последовало за ней.
Отметим также тот факт, что предпоследний (восьмой) раз Саммит в формате «КНР-Япония-РК» собирался в декабре уже достаточно далёкого 2019 г. Хотя при формировании данной площадки стороны договорились проводить его ежегодно с целью решения вполне конкретных задач в рамках общего процесса позитивного развития всей системы отношений в указанном регионе. Включая постепенное формирование трёхсторонней Зоны свободной торговли. Однако уже практически сразу после упомянутого Саммита 2019-го года подобные планы стали выглядеть почти как нелепые фантазии.
Поэтому на фоне всё более мрачной картины роста напряжённости в данном регионе и в мире в целом редким просветом выглядят обсуждаемые мероприятия в Сеуле. Однако главному из них, то есть трёхстороннему Саммиту, предшествовали:
Встречи в двусторонних форматах
Они представляют интерес все вместе, и каждая по-своему, но всё же особого внимания (по обозначенным выше причинам) заслуживает японо-китайская встреча на высшем уровне. И здесь в очередной раз обратим внимание на то, что в обстановке погружения не только региональной, но и мировой обстановки в состояние возрастающего (кажется, всеобщего) помешательства, исключительную значимость приобретает даже не столько некая итоговая конкретика встреч представителей противоборствующих сторон, сколько сам факт поддержания в рабочем состоянии, а также периодического использования линий коммуникаций между ними.
Японо-китайские контакты на уровне руководителей государственных ведомств, таких прежде всего, как МИД и министерства торговли, проводятся более или менее регулярно. Как в ходе специальных двусторонних мероприятий, так и на полях тех или иных региональных форумов. В середине мая впервые (и тоже за четыре последних года) Японию посетила «группа из 20-и старших офицеров НОАК», которая пообщалась с коллегами из министерства обороны первой.
Но всё же свершившийся в Сеуле факт возобновления японо-китайских контактов на высшем уровне представляется особенно заметным. При том что в ходе состоявшейся встречи стороны высказали другу все накопившиеся сколь-нибудь значимые взаимные претензии. Особенно это касалось ситуации вокруг Тайваня, резко обострившейся в связи с упоминавшейся процедурой инаугурации Уильяма Лая на пост тайваньского президента.
Тем не менее на итоговой пресс-конференции Ф. Кисиды, состоявшейся по завершении встречи с Ли Цянем, было сказано, что стороны «подтвердили курс на взаимовыгодное стратегическое партнёрство, а также на поддержание конструктивных и стабильных связей между Японией и Китаем». В информационно-публичном плане весьма весомые слова. Осталось только понаблюдать, во что они выльются конкретно.
Что касается встречи Ли Цяна с президентом РК Юн Сок Ёлем, то в кратком сообщении об этом агентства Xinhua обратили на себя внимание уже первые слова о констатации факта «глубокого переплетения промышленной кооперации и цепочек поставок» между указанными странами. При том что попытки постепенного встраивания в курс Вашингтона на «разъединение» (decoupling) с КНР упомянутых «цепочек» и стало заметной особенностью поведения на внешнеполитической арене Юн Сок Ёля с занятием в мае 2022 г. поста президента РК.
Однако одна из основных компонент обобщённого месседжа в его адрес, выраженного населением страны в ходе состоявшихся 10 апреля всеобщих парламентских выборов, сводилась как раз к тому, чтобы он не шибко усердствовал с упомянутым внешнеполитическим разворотом. Упомянутые «пожелания» электората и нашли отражение в итогах как данной встречи, так и состоявшейся двумя неделями ранее поездки в Пекин руководителя МИД РК.
Возникшая в РК в связи с упомянутыми выборами достаточно новая внутриполитическая ситуация наверняка составляла основной фон его же встречи с японским коллегой Ф. Кисидой. Поскольку в том же месседже просматривается также «совет» притормозить с процессом уж очень резкого разворота Сеула и в сторону Токио. Судя по улыбке на церемониальном фото Юн Сок Ёля, сделанного в ходе встречи с Ф. Кисидой, он не вполне ещё пришёл в себя после упомянутых «пожеланий» и «советов».
Трёхсторонний Саммит
По итогам же состоявшейся 27 мая трёхсторонней встречи «КНР-Япония-РК» на высшем уровне было принято обширное (из 38-и пунктов) Совместное заявление, выдержанное в достаточно общих тонах на столь же обобщённую тему «за всё хорошее и против всего плохого». Из конкретики обратили на себя внимание пункты:
— 6, в котором констатируется возобновление регулярного функционирования всех механизмов данной трёхсторонней площадки;
— 9, о намерении расширить её состав путём подключения других стран и прежде всего Монголии (пункт 20);
— 23, где подтверждается приверженность сторон «открытости, транспарентности, инклюзивности, не дискриминационном характере и основанной на правилах ВТО многосторонней торговли»;
— 24, в котором говорится о возобновлении переговорного процесса на тему заключения трёхстороннего Соглашения о свободной торговле. О чём, повторим, разговор шёл едва ли не всё предыдущее десятилетие.
На проведенной сразу по окончании данного мероприятия пресс-конференции указанный документ прокомментировали сами участники, каждый из которых акцентировал внимание слушателей на своих специфических озабоченностях.
Авторский же комментарий самого общего плана сводится к тому, что перспектива реализации прописанного в обсуждаемом документе того самого «всего хорошего» будет в решающей степени определяться появлением позитивных трендов в политической ситуации, которая складывается как в двусторонних отношениях (прежде всего в тех же японо-китайских), так и в регионе Восточной Азии в целом.
Однако, пока подобные тренды если и присутствуют вообще, то просматриваются с немалым трудом. В частности, в качестве такового можно посчитать сам факт состоявшихся в Сеуле переговоров. При том что процесс трансформации политических реалий определяется не словами, а делами.
Фактор США
Между тем упомянутый процесс в весьма существенной мере зависит от ещё одного участника едва ли не всего происходящего в Восточной Азии, каковым является Вашингтон, отсутствовавший за переговорным столом в Сеуле. И этот «ещё один участник» (опять же, пока) ведёт себя таким образом, что оказывается весьма сомнительным само появление позитивных политических трендов в регионе.
О чём свидетельствует едва ли не экономическая война, развязанная Вашингтон в отношение Пекина, к которой так или иначе вынуждены подключаться оба партнёра КНР по переговорам в Сеуле. В том же направлении работают усилия по формированию антикитайских военно-политических конфигураций (заметим, при всё более активном участии той же Японии), а также реальная позиция США относительно проблем, возникающих в связи со статусом Тайваня и территориальных споров в Южно-Китайском море.
При этом имитируется позитивная активность на китайском направлении в виде поддержания с КНР переговорного процесса на министерском уровне. Его почти постоянными участниками являются Э. Блинкен и Дж. Еллен. К ним собирается подключиться министр обороны Л. Остин на полях предстоящего в начале июня очередного «Диалога Шангри-Ла», который ежегодно проводится в Сингапуре под эгидой Лондонского International Institute for Strategic Studies. Между тем объявлено, что на этот раз в нём примет участие и министр обороны КНР.
Хотя, повторим, даже такая имитация деловой активности в виде поддержания в рабочем состоянии линий коммуникаций между двумя ведущими мировыми державами всё же «лучше, чем ничего».
Видимо, эта ремарка подойдёт и для оценки комплекса мероприятий, проведенных в конце мая в Сеуле. При том что более или менее определённый ответ на вопрос относительно состояния «пациента», каковым в данном случае является конфигурация «КНР-Япония-РК», можно будет получить только по мере развития реальных событий в регионе Восточной Азии.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»