26-27 января в столице Таиланда Бангкоке прошла встреча министра иностранных дел КНР, члена политбюро ЦК КПК Ван И и советника по национальной безопасности при президенте США Джейка Салливана. Данное мероприятие следует считать важной ступенькой общего процесса восстановления линий коммуникаций между двумя ведущими мировыми державами, который был запущен во время саммита их лидеров, состоявшегося в ноябре прошлого года в Сан-Франциско.
В НВО более или менее регулярно комментируются сколь-нибудь примечательные события в данном, несомненно, позитивном процессе. Само наличие которого свидетельствует о намерении двух главных участников нынешнего этапа “Большой мировой игры” обойти вновь обозначившуюся “ловушку Фукидида”. Попадание в которую на этот раз стало бы рукотворной катастрофой глобальных масштабов и наверняка означало бы завершение истории человека как “существа разумного”.
При том, что причины объективного плана, толкающие обе страны в сторону указанной “ловушки”, никуда не исчезают. А это значит, что взаимно-конкурентное позиционирование США и КНР за глобальным игровым столом сохранится. Однако ему решено придать формат “управляемой конкуренции”. Возможно (но необязательно), это позволит в той или иной острой ситуации избежать соблазна прибегнуть к “последнему доводу королей”. Что в нынешних условиях имело бы, повторим, роковые последствия для всего человечества.
Несколько отвлекаясь, отметим выгодное отличие характера нынешних взаимных манёвров двух ведущих мировых игроков от того, что сегодня творится в Европе. Которая, не желая смириться с фактом превращения в задворки мировой политики, видимо, решила, что называется, “тряхнуть стариной” и заняться любимым делом, то есть в очередной раз расколоться на два непримиримых лагеря. С их направленной друг против друга пропагандой, приобретающей зеркально-параноидальный характер.
С одной стороны, рисуется карикатурный образ “Путина”, призванный олицетворять собой если не вселенское зло, то источник угрозы самому существованию мифического “Запада” с его (не менее мифической) “демократией”. С другой, изображается тот же “Запад” (вариант, “англосаксы”), но уже в качестве носителя “изначальной русофобии”, который веками ничем иным не хочет заниматься, как только искать способы уничтожения “святой Руси”. Отметим, кстати, что по таким же примерно лекалам в Европе проектировались два предыдущих конфликта, принявших глобальный характер.
Территориально два лагеря разделены несколькими паразитарными образованиями, прежде всего нынешней Украиной. В обоих лагерях легко размахивают “ядеркой”, хотя на нынешнем этапе борьбы за “умы и сердца” населения той же, например, Украины основным оружием должны бы быть образы развивающегося Крыма и восстанавливающегося Мариуполя. Чем не способна заниматься киевская дворовая шпана, приторговывающая на международно-политической ярмарке собственным народом.
Вообще, главным инструментом борьбы, разворачивающейся на столе “Большой мировой игры”, становится демонстрация способности к созиданию чего-то позитивного, а не мастерства в разрушении с помощью “Сармато-Посейдоно-Гиперзвуков”. Будущее должно быть за теми, кто умеет гасить пожары уже начавшихся многочисленных конфликтов, а не вливать в них дополнительное масло, потирая при этом потные ладони.
Только в рамках особо тупой пропаганды, натравливающей народы друг на друга, можно радоваться конфликту, который разворачивается на территории США. С заложенной в нём перспективой превращения в трагедию для населяющего эту страну в целом симпатичного народа. Не говоря уже о трудно предсказуемых последствиях потенциального развала ныне ведущей глобальной державы для мироустройства в целом.
Именно демонстрация умения созидать, а не разрушать уже построенное, видимо, будет лежать в основе борьбы между США и КНР за влияние на “Глобальный Юг”, которая перемещается в фокус нынешних глобальных политических процессов. Хотя, что называется, “для пользы дела” лучше было бы вообще не превращать пространство того же (условного) “Глобального Юга” в поле борьбы проектов. Пусть и позитивно нацеленных, таких, как Belt and Road Initiative, с одной стороны, и так называемого “Корнуоллского консенсуса” с другой.
Но уж если нельзя устранить те самые “объективные” причины конкурентного позиционирования на указанном пространстве двух главных мировых держав, то пускай хотя бы ведут на нём борьбу “управляемо-контролируемым” образом. Что, кажется, и намерены делать Вашингтон и Пекин. Чему свидетельством является, запущенный, повторим, в Сан-Франциско процесс восстановления обмена сигналами в линиях коммуникаций между ними.
В его рамках наиболее значимым мероприятием явилась упомянутая в начале “встреча на нейтральной территории” (в Бангкоке) главных лиц, отвечающих перед лидерами обеих стран за внешнеполитический курс каждой из них. Её итоги в целом позитивно и в более или менее схожих словесных оборотах оцениваются в обеих странах.
В кратком сообщении Белого дома, в котором подчёркивается роль состоявшегося двумя месяцами ранее “саммита в Вудсайде” (пригород Сан-Франциско), в частности, говорится: “… мистер Салливан подчеркнул, что хотя США и Китай находятся в состоянии конкуренции, но обеим странам необходимо предотвратить его скатывания в конфликт или конфронтацию”. В ходе переговоров тот же мистер Салливан предлагал на обсуждение вопросы в связи с ситуацией в различных регионах мира, в том числе “на Украине, Ближнем Востоке, в Южно-Китайском море и Бирме”. Последняя, заметим, сегодня самообозначается как “Мьянма”, драматичное развитие событий в которой недавно комментировалось в НВО.
Конкретика же итогов как упомянутого саммита, так и обсуждаемой встречи, включает в себя восстановление контактов по линии военных ведомств, продолжение диалога относительно проблем, возникающих в ходе развития и внедрения технологий искусственного интеллекта, взаимодействие в сфере противодействия распространению наркотиков. Уже 30 января состоялось первое совместное заседание рабочей группы по решению этой последней проблемы, которая до недавнего времени служила Вашингтону поводом для обвинений Пекина в поставках мексиканским наркокартелям “прекурсоров” в процессе производства фентанила.
Примечательно, что в документе Белого дома не упоминается Тайваньская проблематика. Между тем она комментируется СМИ как КНР, так и самого Тайваня. Естественно, с прямо противоположных позиций. Официоз первой Global Times в целом оценивает только-что проходившие (“в течение 12-и часов”) переговоры как “откровенные, содержательные и плодотворные”, призванные “стабилизировать двусторонние отношения посредством стратегического диалога”. Вместе с тем указывается, что “разногласия между двумя странами по тайваньскому вопросу, вероятно, сохранятся и потенциально усилятся”.
Что же касается Тайваня, то от имени его внешнеполитического ведомства была выражена “благодарность” Дж. Салливану за “обозначенную в очередной раз поддержку состояния мира в Тайваньском проливе”. Добавим от себя, что данная позиция, сформулированная Вашингтоном ещё в 1979 г. соответствующим законодательным актом (Taiwan Relations Act), формально не отрицающая “Принцип одного Китая”, создаёт (пока непреодолимые) препятствия для его реализации на практике.
Но сохраняющееся и в немалой мере усиливающееся состояние конкурентности отношений между двумя ведущими мировыми державами отнюдь не исчерпывается Тайваньской проблематикой. Вновь отметим обостряющуюся борьбу за влияние на тот же “Глобальный юг” в целом и в отдельных его регионах. Так, позиция Пекина по ситуации в каждом из упомянутых Дж. Салливаном в ходе переговоров с Ван И регионах с разной степенью радикальности отличается от позиций Вашингтона.
Особенно это относится к тому, что в последнее время происходит в Южно-Китайском море, кстати, непосредственно примыкающего к Тайваню. Одним из весомых факторов, осложняющих ситуацию в ЮКМ, становится фактическое возвращение внешнеполитического курса Филиппин к тому, которого эта страна придерживалась с начала 50-х годов прошлого века, когда был заключён Договор о союзнических отношениях с США, и до избрания в 2016 г. на пост президента Родриго Дутерте.
Однако, на второй половине его президентского срока тренд к указанному возвращению обозначился вполне отчётливо. Который стал совершенно очевидным с избранием на этот пост Ф. Маркоса-мл.. Впрочем, представляется актуальным отдельно и в очередной раз порассуждать на тему указанного дрейфа филиппинской внешней политики в связи со стартовавшим в конце января визитом Ф. Маркоса-младшего во Вьетнам.
Так что разнообразных источников для поддержания напряжённости в американо-китайских отношениях остаётся очень много. Но, повторим, более или менее согласованная сторонами стратегия “управляемой конкуренции” и не предусматривает их исчезновения.
Свечки в подобающих местах надо будет ставить хотя за то, чтобы в этой формуле не утратило значимости определение “управляемая”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”
