Прошедший 23-24 ноября визит в КНР министра по делам Европы и иностранных дел Франции Катрин Колонна станет, вероятно, последним в серии мероприятий зондажного плана перед (вроде бы) намеченным, наконец, на 7-8 декабря очередным (24-м по счёту) “Саммитом КНР-ЕС”. Отметим, что указанные мероприятия начали проводиться ещё с осени прошлого года.
До сих пор подобные “Саммиты” обычно проводились летом и сам факт неоднократного переноса даты очередного такого мероприятия достаточно адекватно отражает сложный характер нынешнего этапа китайско-европейских отношений. В НВО их актуальное состояние уже не раз определялось термином “мозаичное”. То есть в них присутствуют как позитивные, так и негативные моменты.
В связи с этим нельзя в очередной раз не высказать сомнение относительно продуктивности попыток превратить США в источник всех проблем нынешнего этапа “Большой мировой игры”. Более того, внешнеполитические акции Вашингтона последнего десятилетия, независимо от партийности находящейся у власти администрации, по большей части были реакцией на возникновение упомянутых проблем. При том что характер таких “реакций” вполне может быть предметом дискуссий. Но главным образом внутри самой американской общественности, которой в этом вряд ли потребуются посторонние советы.
У европейцев свои проблемы в отношениях со второй глобальной державой. Например, понятную настороженность во второй половине прошлого десятилетия вызвал в ФРГ “китайский шоппинг” по фактической скупке технологически-передовых производств. И хотя пресловутый “американский фактор” присутствовал в возникших тогда озабоченностях Берлина, но он имел весьма косвенное значение.
Точно также, как и сегодня есть собственно-европейские мотивы в попытках “снижения рисков” (de-risking) в особо чувствительных сферах торгово-экономической кооперации с КНР. И опять же, хотя сам этот термин, оказавшийся более мягким вариантом значительно более радикального по смысловому содержанию (“исходного”) decoupling, появился в США, но его использование европейцами вовсе не является следствием “слепого копирования”. А, тем более, пресловутой “американской оккупации”, существующей только в возбуждённом воображении бойцов от пропаганды.
Также, как у США, у европейцев наблюдается эффект постоянно-отрицательного, огромного по цифрам (хотя и в полтора раза меньших масштабов) баланса в торговле с КНР. В комментарии агентства Блумберг предстоящего “Саммитом КНР-ЕС” данная проблема демонстрируется наглядно. Что в Европе не может не вызывать озабоченности. Отметим, что в США аналогичного рода заботы возникли значительно раньше.
Сами же обозначенные выше, а также прочие экономические проблемы не являются следствием “злой воли китайских коммунистов”, но проистекают из вполне объективных процессов в мировом экономическом организме. При том, что в Пекине постоянно выражают готовность к их обсуждению и совместному поиску путей решения. Несмотря на возрастающее присутствие негативно-политических факторов в отношениях США и ЕС с КНР.
При этом отметим, что серьёзные политические проблемы в указанных отношениях тоже в основном носят объективный характер, то есть определяются не столько чьими-то “нехорошими намерениями” (или даже “происками”), а провоцируются особенностями нынешнего этапа “Большой мировой игры”. Установившийся на период первых двух десятилетий после окончания “Холодной войны” новый миропорядок находится под воздействием ускоряющегося процесса слома и переустройства. Опять же не в силу чьей-то “злой воли”, а по вполне объективным причинам.
Что, кажется, начинают понимать и в Вашингтоне, где до последнего времени воспроизводили мантру “остановись мгновенье (однополярности-ред.), ты прекрасно”. Произнесённую, между прочим, одним доктором, заложившим душу дьяволу. Как и в том случае, нынешнее вовсе не “прекрасно”, а очень даже чревато серьёзными неприятностями для всех, но главным образом для тех, кто попытается сегодня этим заниматься.
Ключевым является вопрос характера “переходного процесса”: будет ли он протекать под контролем более или менее согласованных усилий всех (но в основном, конечно, ведущих) игроков, или же кто-то из них всё же, что называется, “упрётся рогом”? Сработает ли (на этот раз катастрофическим для всех образом) пресловутая “ловушка Фукидида” (которая вовсе не является законом, обязательным к исполнению), или её удастся обойти совместными, повторим, усилиями?
Зон в современном мироустройстве, где не до конца продуманные односторонние действия, могут запустить тот самый катастрофический сценарий, хоть отбавляй. Сегодня едва ли не самую опасную из них составляют Тайвань и примыкающее к нему Южно-Китайское море. Вряд ли можно сомневаться, как отреагируют в КНР на те пассажи Совместного заявления, принятого по итогам прошедшего в канадском городе Сент-Джонс “Саммите ЕС-Канада”, в которых затрагиваются ситуации в том же ЮКМ и вокруг Тайваня. При наличии в указанном документе и вполне позитивных сигналов в сторону Пекина. А также при оправданности пожеланий (впрочем, читаемых, скорее между строк), узнать всё же мнение самих тайваньцев о своей будущей судьбе.
Но, повторим, несмотря на не слишком комфортный политический фон, руководство КНР проявляет готовность к ведению диалога как с Вашингтоном, так и с ведущими европейцами. К высшей же бюрократии ЕС в Пекине относятся гораздо менее комплиментарно и, добавим от себя, вполне ею заслуженно.
Упомянутая готовность, в частности, была продемонстрирована в ходе прошедшего в июне с. г. турне премьер-министра КНР Ли Цяна в Европу с посещением ведущих стран континента, то есть ФРГ и Франции. Состоялись также его переговоры с высшим чиновничеством ЕС. Кстати, это был первый выезд Ли Цяна за границу после назначения на пост руководителя правительства КНР.
Из встречных поездок напомним о прошедшем год назад визите в Пекин канцлера ФРГ Олафа Шольца, а также состоявшейся спустя полгода поездке в КНР президента Франции Эммануэля Макрона.
На этом китайско-европейские контакты не прекратились. В течение лета с. г. в качестве спецпосланников президента Франции Пекин посетили два действующих чиновника высокого уровня, а в октябре в КНР побывал (в том же качестве) бывший премьер-министр страны Жан-Пьер Раффарен, которого принял фактически второе лицо руководства КНР по вопросу внешней политики Ван И. В начале ноября состоялась видеовстреча китайского лидера с действующим канцлером Германии.
В то же время принятые ЕС в мае с. г. ограничительные меры в торговле с КНР (в рамках упоминавшегося “дерискинга”) привели к отказу Пекина от запланированного на начало июня приезда в страну руководителя внешней политики ЕС Ж. Борреля.
Наконец, повторим, заключительным зондажного плана визитом в Пекин стала упоминавшаяся в начале поездка К. Колонна. Обратим внимание на официальное название государственной должности французской гостьи, дипломатическая карьера которой по большей части была связана с различными аспектами дел на Европейском континенте. Скорее всего она выступала в Пекине в двойном качестве, то есть посланницы как президента Франции, так и той же бюрократии ЕС.
Тем не менее на момент написания данной статьи всё ещё существовал определённый элемент неясности относительно самой перспективы проведения очередного “Саммитом КНР-ЕС”.
Наконец, представляется уместным коснуться места РФ за столом развивающегося процесса глобальной трансформации, некоторые из важнейших элементов которого здесь кратко затрагивались. Не может не настораживать акцентирование внимания на “особом пути России”, что чревато перспективой оказаться в добровольно созданном “политическом гетто”. А вовсе не лидером некоего мифического “союза” с участием, например, “Глобального Юга”. Этот последний будет решать собственные тяжёлые проблемы с привлечением ресурсов из любых источников. Включая те, которые уже проявляет намерение предоставить “перестраивающийся на ходу” (отдадим должное) пресловутый “Запад” с его основными составляющими в лице тех же США с Европой, а также Японией.
Подспорьем тезиса об “особом пути России” служит концепт “русофобии”, авторы которого, похоже, не осознают унизительности использования этого клейма применительно к великой стране, опускающего её на уровень обиженного ребёнка в песочнице. Истоки обоих этих мифологем просматриваются в умозрительных построениях второй половины XIX в. о “святой Руси, испокон веков противостоящей Западу”. Уже тогда не имевших никакого отношения к реальной ситуации как внутри Российской Империи, так и в окружающем её пространстве.
В том же ряду находится и многолетний процесс сведения едва ли не всех российских проблем к ситуации на территории Украины, этого локального нарыва на теле Европы. Приобретающие критический характер проблемы нынешней Украины находятся не в сфере (тоже мифической) “угрозы фашизма”. Они обусловлены очередным обострением национального недуга под названием “мазеповщина”. Похоже, что и за очередное же излечение от него многострадальный украинский народ снова (как 300 лет назад) заплатит тяжёлую цену.
“Российский путь” столь же “особый”, как и все прочие: “американский”, “китайский”, “индийский”, “японский”, “британский”, “немецкий”, “французский”, “зимбабвийский”, … И все они в той или иной степени радикальности отличаются друг от друга. Ключевая проблема заключается, повторим, в том, чтобы все эти “особости” согласовать не слишком противоречивым образом. В том числе путём установления контактов с теми, кто в настоящий момент официально представляет того или иного игрока, то есть не дожидаясь появления “лучшего”.
О том, что это крайне непростой процесс даже при наличии взаимного стремления к тому, наглядно демонстрирует развитие китайско-европейских отношений.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”
