29 июля в третьем по численности населении городе Австралии Брисбене, расположенном на восточном (“тихоокеанском”, что примечательно и о чём ниже) побережье страны-континента, состоялось заметное событие в политическом пространстве Индо-Тихоокеанского региона. А именно, речь далее пойдёт об очередном заседании “Консультативного комитета Австралия-США министерского уровня” (Australia-United States Ministerial Consultations, AUSMIN).
В системе коммуникаций между некими двумя странами такую площадку, на которой встречаются министры иностранных дел и обороны, принято обозначать термином “Форум 2+2”. Вновь отметим, что само наличие подобной площадки почти всегда свидетельствует о высокой степени доверительности отношений между её создателями. Исключением, пожалуй, являются российско-японские отношения, нынешнее состояние которых пока (будем надеяться, не навсегда) препятствуют возобновлению работы аналогичного форума.
Ежегодно (за редким исключением) проводимый австралийско-американский “Форум 2+2”, был запущен ещё в 1985 г. и нынешнее его заседание было 33-м по счёту. Номер совсем “не круглый”, но именно сегодня заслуживают внимания как сам факт проведения такого мероприятия, так и его основные итоги. Чему общей причиной является обострение ситуации в ИТР в целом и в отношениях между двумя главными участниками (США и КНР) в ходе разворачивающейся здесь политической игры, в особенности
Что же касается позиционирования Австралии относительно указанной фундаментальной (и негативной) тенденции, то до последнего времени в нём присутствовала некоторая неопределённость. Она возникла в мае прошлого года с приходом к власти в Канберре лево-центристской партийной коалиции во главе с нынешним премьер-министром Энтони Альбанезе.
Отметим, что в течение почти всего предшествующего отрезка времени в два-три десятилетия Австралия предпочитала балансировать в поле сил, которое постепенно формировалось упомянутыми двумя основными игроками, отдавая иногда кому-то из них некоторое предпочтение. Но на заключительном этапе нахождения у власти предыдущего право-центристского правительства С. Моррисона маятник внешней политики Австралии уж очень заметно качнулся в сторону США (и Соединённого Королевства)
В этом плане наиболее значимым событием стало создание в сентябре 2021 г. тройственной конфигурации (пока, впрочем, не оформленной в виде полноценного военно-политического союза) AUKUS с участием Австралии, СК и США. Поначалу казалось, что его активность ограничится бизнес-проектом США и СК с целевой установкой отстранения Франции от гигантской по бюджету (в районе 60 млрд долл.) программы оснащения австралийских ВМС новейшими подводными лодками. Хотя и данная программа сама по себе вызвала настороженную реакцию в КНР.
Важным же признаком того, что во внешней политике и нового австралийского правительства не стоит ожидать сколь-нибудь существенных новаций, стало появление подписи Э. Альбанезе под “Совместным заявлением”, составленном по итогам встречи в марте с. г. в Сан-Диего всех трёх лидеров стран-участниц AUKUS. Основным содержанием этого документа стала как раз конкретика реализации (уже Вашингтоном и Лондоном, а не Парижем) упомянутой программы, сам факт участие в которой Канберры было инициировано ещё правительством С. Моррисона.
Хотя о том, что Пекину не следует особо надеяться на появление сколь-нибудь существенных корректив во внешнеполитическом курсе Австралии, можно было судить уже по итогам состоявшегося месяцем ранее визита в эту страну премьер-министра Японии (то есть ключевого союзника США в ИТР) Ф. Кисиды . Итоги же проведенного в Брисбене AUSMIN-2023 (иначе говоря, того самого австралийско-американского “Форума 2+2”), зафиксированные в обширном “Совместном заявлении”, только подтверждают наличие упомянутого выше тренда. Развитие, которое, мягко говоря, не внушает оптимизма с позиций оценки перспектив трансформации ситуации в ИТР.
Вновь отметим, что в подобного рода документах нет ничего такого, что можно было бы в принципе не принимать во внимание. Но у каждого читателя свои “принципы” и своё понимание того, что “заслуживает особого внимания”. На авторский же взгляд, в тексте данного документа весьма примечательными являются несколько позиций.
Во-первых, в нём можно усмотреть появление признаков обоснованности периодически возникающих разговоров о перспективе расширения (и, следовательно, изменения названия) ныне “чисто англосаксонского” AUKUS. То есть выхода, наконец, данной конфигурации за обозначенные выше рамки “бизнес-проекта” и приобретения определённых характеристик военно-политического союза.
Об этом может свидетельствовать обозначенное намерение сторон “изучить возможности дальнейшего углубления сотрудничества с партнерами”. Первой из этих последних обозначается Япония (наряду с Индией, Индонезией, Филиппинами и Республикой Корея). В связи с этим укажем на факт функционирование давно действующих и формирование новых линий коммуникаций в треугольнике “США-Япония-Австралия”. Как в нём в целом, так и в каждой из отдельных сторон.
В тексте обсуждаемого документа, в частности, упоминается прошедшая 3 июня в Сингапуре на полях очередного форума “Диалог Шангри-Ла” трёхсторонняя встреча министров обороны США, Японии и Австралии. О примечательных итогах недавней встречи премьер-министров двух последних стран говорилось выше.
Что касается других обозначенных выше потенциальных “партнёров” США, Австралии и Японии (а именно Индии, Индонезии, Филиппин и РК), то в НВО достаточно регулярно обсуждаются манёвры вокруг них, которые предпринимают каждый по отдельности и все вместе участники указанного треугольника. В этом плане примечательным событием ближайшего будущего, несомненно, окажется намеченный на 17 августа первый саммит с участием лидеров США, Японии и РК.
Ещё год назад сама вероятность проведения такого мероприятия казалась близкой к нулю по причине разного рода сложностей в отношениях между РК и Японией. Всё начало резко меняться год назад со сменой руководства в Сеуле. Тем не менее итог вполне зримой “битвы за Южную Корею” (между тандемом США-Япония против КНР) автору не кажется уже предрешённым. Судя по всему, Пекин не собирается “сдавать без боя” позиции, завоёванные в РК в последние два десятилетия.
Впрочем, и у нынешнего южнокорейского руководства (по крайней мере у его части), видимо, вызывает, что называется, “некоторый озноб” перспектива полностью оказаться в “дружеских японо-американских объятиях”. В этом плане Пхеньяну важно не перестараться с “игрой мускулами” в ответ на провокации с юга Корейского полуострова.
Вполне отчётливо в тексте обсуждаемого документа просматривается и обозначившееся в последнее время стремление Вашингтона (а также Токио) подключить европейцев к процессу выстраивания антикитайского фронта. В частности, позитивно оценивается факт проведения в период с 22 июля по 4 августа на территории Австралии и в прилегающих к континенту зонах очередных (10-х по счёту и на этот раз небывалых по масштабам) военных учений Talisman Sabre, в которых среди 13-и стран-участниц от европейцев на этот раз присутствовали боевые подразделения СК (второй раз), а также (впервые) Франции и ФРГ.
И если ещё можно как-то объяснить участие первых двух в данном акте “демонстрации западной мощи”, то что забыли немцы на другой стороне глобуса, остаётся (по крайней мере, для автора) неясным. При том что правительство ФРГ всё ещё находится на перепутье по поводу выбора оптимального курса страны относительно КНР. А также принимая во внимание общее смещение на ту же противоположную сторону глобуса фокуса нынешнего этапа “Большой мировой игры”, едва ли не главной компонентой которой становится всё более конкурентное позиционирование в ней двух главных мировых держав.
Зачем Берлину (и вообще европейцам, например, итальянцам) делать более или менее определённый выбор в противостоянии между ними, остаётся, повторим, непонятным. Тем более, что и само это “смещение фокуса” принимает что-то совсем уж радикальный характер. Речь даже идёт не просто об ИТР, а о всё большей значимости ареала Тихого океана. В НВО этот тренд отмечается в течение нескольких последних лет.
Он, что называется “красной линией” (термин, который, вообще говоря, провоцирует негативные эмоции в силу ряда недавних событий в публичном пространстве) проходит через весь итоговый документ обсуждаемого австралийско-американского “Форума 2+2”. Оба его участника от США, то есть Э. Блинкен и Л. Остин, прибыли на него после посещения ряда “чувствительных” зон именно в акватории Тихого океана. Поэтому представляется абсолютно не случайным проведение данного мероприятия на тихоокеанском побережье Австралии.
Хотя и наиболее “разогретые” зоны ИТР, такие как Южно-Китайское море, Корейский полуостров, Тайвань тоже не остались вне поля зрения участников встречи в Брисбене. И, например, нынешнее тайваньское руководство поблагодарило их за явно обозначенную “поддержку”.
Таковы, на авторский взгляд, наиболее примечательные и заслуживающие особого внимания моменты, связанные с проведением очередного австралийско-американского “Форума 2+2”.
Впрочем, разнообразные итоги данного мероприятия, затронутые здесь лишь частично, вполне позволяют любому читателю составить относительно него и собственное представление.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
