Государственная Дума РФ ратифицировала Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Корейской Народно-Демократической Республикой и Российской Федерацией.
14 октября 2024 г. Президент России В.В. Путин внёс в Государственную Думу РФ законопроект о ратификации подписанного в Пхеньяне 19 июня 2024 г. Договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Корейской Народно-Демократической Республикой и Российской Федерацией.
США выразили недовольство
16 октября пресс-секретарь представитель Госдепартамента США Мэтью Миллер выразил «серьезную обеспокоенность по поводу растущих отношений в области безопасности между Россией и Северной Кореей». На отдельном брифинге пресс-секретарь Белого дома Карин Жан-Пьер заявила, что США всегда будут «внимательно следить за ситуацией и, безусловно, координировать свои действия с нашими южнокорейскими союзниками». А СМИ типа Wall Street Journal немедленно начали вбрасывать тему «секретных дополнительных протоколов».
24 октября Госдума ратифицировала Договор , и хотя окончательно он вступит в силу 6 ноября, когда пройдет через Совет Федерации, для автора это повод не столько поговорить о значении этого документа, сколько напомнить содержание ключевых статей и развеять некоторые опасения.
Что такое всеобъемлющее стратегическое партнёрство и как мы к нему пришли?
С точки зрения принятых дипломатических конструкций, это высший уровень взаимодействия между странами. Если сравнивать договор с предыдущими, то мы перепрыгнули через несколько ступенек, если не через лестничный пролёт. Наступление глобальной турбулентности во многом способствовало этому, т.к. Северная Корея оказалась одним из немногих верных союзников России, одним из первых признав Крым и поддержав СВО. Одновременно стало понятно, что несмотря на желание консенсуса (мораторий на ядерные испытания КНДР действует до сих пор), Пхеньян ничего не получил в ответ, а стратегия демонизации, которую Запад использовал против Северной Кореи, после СВО начали использоваться и против РФ.
В такой ситуации две страны, объявленные коллективным Западом «мировыми изгоями», естественно, начали сотрудничать. Подписание бессрочного (это важно!!) договора открыло перспективы расширения сотрудничества между КНДР и Россией в то время, когда обе страны сталкиваются с дипломатической изоляцией и санкционным давлением.
Является ли заключенный Договор военным союзом?
Условия для этого есть. Статья 4 Договора гласит: «В случае если одна из Сторон подвергнется вооружённому нападению со стороны какого-либо государства или нескольких государств и окажется таким образом в состоянии войны, то другая Сторона незамедлительно окажет военную и иную помощь всеми имеющимися в её распоряжении средствами в соответствии со статьёй 51 Устава ООН и согласно законодательству Корейской Народно-Демократической Республики и Российской Федерации». Заметим, очень похожие гарантии есть в Договоре о взаимной обороне РК и США 1953 г., но здесь прямо указано «состояние войны» а не любой вооруженный конфликт.
Как автор не раз повторял, ключевой статьёй этого блока является не Статья 4, а Статья 3: «Стороны сотрудничают друг с другом в целях обеспечения прочного регионального и международного мира и безопасности. В случае возникновения непосредственной угрозы совершения против одной из Сторон акта вооружённой агрессии Стороны по требованию одной из Сторон незамедлительно задействуют двусторонние каналы для проведения консультаций с целью координации своих позиций и согласования возможных практических мер по оказанию помощи друг другу для содействия устранению возникшей угрозы».
Обратим внимание и на Статью 8, где указано, что «Стороны создают механизмы по проведению совместных мероприятий в целях укрепления обороноспособности в интересах предотвращения войны и обеспечения регионального и международного мира и безопасности».
Честно говоря, разговоры о возможном присутствии северокорейцев на российском Дальнем Востоке, возможно, имеют отношение к этой статье, – проведение совместных военных учений и других мероприятий подобного типа существенно помогло бы солдатам ознакомиться с реалиями данной войны. Однако, формально такое сотрудничество запрещено международными санкциями СБ ООН.
Означает ли это, что санкции будут сняты автоматически?
Не совсем. Статья 16, которая была воспринята как отказ Москвы исполнять санкционные резолюции СБ ООН, звучит так: «Стороны противодействуют применению односторонних принудительных мер, в том числе экстерриториального характера, и считают их введение незаконным и противоречащим Уставу ООН и нормам международного права. Стороны координируют усилия и взаимодействуют в целях поддержки многосторонних инициатив, направленных на исключение практики применения таких мер в международных отношениях. […]
Стороны воздерживаются от присоединения к односторонним принудительным мерам или поддержки таких мер любой третьей стороны, если такие меры затрагивают или направлены прямо или косвенно на одну из Сторон.
Соответствующие формулировки уже произносились ранее: Владимир Путин не раз заявлял, что нынешний уровень санкций несправедлив и должен быть пересмотрен, но указания на то, что Договор отменяет санкции СБ ООН, за которые Россия голосовала в 2016-2017 гг., в тексте нет: речь идет об «односторонних» мерах, под которыми понимаются санкции, вводимые третьими странами в дополнение к международным.
Означает ли такое укрепление отношений Москвы и Пхеньяна аналогичный упадок отношений Москвы и Сеула?
Нет. «Ненаправленность против третьих стран» означает несколько иное. Внимательно читаем Статью 5: «Каждая из Сторон обязуется не заключать с третьими государствами соглашения, направленные против суверенитета, безопасности, территориальной неприкосновенности, права на свободный выбор и развитие политической, социальной, экономической и культурной систем и других ключевых интересов другой Стороны. Стороны не допускают использования своей территории третьими государствами в целях нарушения суверенитета, безопасности, территориальной неприкосновенности другой Стороны».
Чётко понятно, что Сеул теряет возможность вести на территории России антипхеньянскую пропаганду, чем периодически занимались южнокорейские «правозащитники», а некоторые даже преподавали в российских ВУЗах. Тоже самое видно и с точки зрения технологического сотрудничества, если бы оно было. Осуждения Севера не будет в совместных заявлениях российских и южнокорейских чиновников и дипломатов, но и на экономическую, и на, тем более, гуманитарную сферу здоровья, образования и культуры, это не повлияет.
НВО на переднем крае
Отдельное внимание автора привлекает Статья 20: «Стороны содействуют широкому сотрудничеству в медиасфере в целях повышения уровня знаний о жизни народов двух стран, продвижения в глобальном медиапространстве объективной информации о Корейской Народно-Демократической Республике и Российской Федерации и двустороннем сотрудничестве, дальнейшего формирования благоприятных условий для взаимодействия между национальными средствами массовой информации, укрепления координации в деле противодействия дезинформации и агрессивным информационным кампаниям». Редакция НВО занимается этим последние 12 лет.
Изменится ли ситуация после того, как обе стороны ратифицируют договоры?
Скорее всего – нет. Процессы, отмеченные выше, уже идут. Как только договор был подписан, сотрудничество по каждому из отмеченных направлений уже началось, и это видно хотя бы по количеству и качеству делегаций.
Что же до отношений Москвы и Сеула, то ратификация совпала с очередным витком глобальной турбулентности, одним из последствий которого является очередной виток американского давления на Сеул с тем, чтобы он проводил более заукраинскую политику. Администрация Юн Сок Ёля, как и на прошлом витке, сделала ряд заявлений и грозится «рассмотреть вопрос».
Возможно, что ратификация договора неслучайно совпала и с саммитом БРИКС. Это ещё один кирпич в фундамент нового глобального миропорядка, который Россия, Китай и страны глобального Юга строят в противовес Западу. Договор предусматривает постоянное поддержание партнёрства на основе принципов взаимного уважения суверенитета, территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела. Кроме того, РФ и КНДР подтвердили стремление к укреплению глобальной стратегической стабильности и продвижению многополярной системы международных отношений.
Как заявил перед ратификацией замглавы МИД РФ Андрей Руденко, подписанный в условиях наращивания присутствия США в АТР «Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Россией и Корейской Народной Демократической Республикой призван сыграть стабилизирующую роль в Северо-Восточной Азии, внесет позитивный вклад в поддержание баланса сил в регионе на основе принципа неделимости безопасности, снижения риска рецидива войны на Корейском полуострове, в том числе с применением ядерных средств, и в целом закладывает основу для построения новой евразийской системы безопасности».
Договор не направлен против третьих стран и не содержит никаких тайных пунктов.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
