Международные транспортные коридоры (МТК) приобретают самостоятельную геоэкономическую важность, где транзит грузов и пассажиров гарантирует постоянный источник прибыли, безопасности и роста. Весь вопрос в маршруте и сочетании интересов участников проекта.
В чём привлекательность Зангезурского транспортно-коммуникационного коридора?
В широкой публичной повестке тема Зангезурского коридора появилась с подачи Азербайджана по итогам второй карабахской войны 2020–2023 гг. Баку, в частности, ссылаясь на п. 9 трёхстороннего онлайн-заявления от 9 ноября 2020 г., считает, что Ереван должен предоставить право экстерриториального коридора через мегринский участок Зангезура (армянской области Сюник) для беспрепятственного прохождения грузов и пассажиров в Нахичеванскую автономную республику.
В реальности же, идея Зангезурского коридора для Баку и Анкары является дополнением к проекту Среднего коридора, обеспечивающего транзит товаров из Китая и стран Центральной Азии через Каспийское море, Азербайджан и Армению в Турцию и Европу. Привлекательность же Зангезурского коридора определяется его географией, то есть кратчайший путь длиною в 43-47 км, обеспечивающий выход через Армению в Турцию/ЕС и в обратном направлении в Центральную Азию/Китай. К тому же, для Турции и Азербайджана данный маршрут обеспечивает реализацию проекта Туран, то есть коммуникационной связи Турции с тюркскими странами постсоветского пространства.
В принципе тема Зангезура в планах пантюркистов появилась не вчера, ибо ещё при заключении Батумского договора между Турцией и Арменией 4 июня 1918 г. глава турецкой делегации Вехиб-паша отмечал армянскому министру иностранных дел Александру Хатисяну главное противоречие между ними, связанное с темой дорог – кратчайшего выхода Турции в Туран (включая через Зангезур). Однако в последующем по итогам турецко-армянской войны 1920 г. Турции не удалось установить контроль над армянским Зангезуром.
США во второй половине 1990-х гг., будучи одним из стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ по урегулированию карабахского вопроса, посредством плана Пола Гобла пытались вновь вернуться к теме Зангезурского коридора, осуществить территориальный обмен между Арменией и Азербайджаном (Мегринский коридор в состав Азербайджана в обмен на включение бывшего НКАО с Лачинским коридором в состав Армении) и проложить через данный коридор нефте- и газопроводы из Азербайджана в Турцию и Европу. Цель Вашингтона сводилась к формированию обходного России маршрута вывоза стратегического сырья из азербайджанского сектора Каспия на Запад, вытеснению российского военно-политического и экономического присутствия из Армении и закавказского региона в целом и утверждение своей монополии.
Однако данная попытка США в 1999 г. завершилась в Армении провалом и расстрелом парламента, а спустя два года переговоры в Ки-Уэсте между Робертом Кочаряном и Гейдаром Алиевым не привели к подписанию искомого для США соглашения. Тем не менее, в октябре 1999 г. США на Стамбульском саммите ОБСЕ реализовали обходной России маршрут транзита азербайджанской нефти и газа через Грузию и Турцию в Европу, а российские военные базы были выведены из этой закавказской республики.
В современной ситуации США вновь проявляют интерес к Зангезурскому коридору. В частности, недавно помощник госсекретаря США Джеймс ОʾБрайен заявил, что Вашингтону необходимо мирное соглашение между Азербайджаном и Арменией для открытия Зангезурского коридора, что станет важным маршрутом транзита товаров и ресурсов из Центральной Азии через Каспийское море, Азербайджан и Армению в Турцию и Европу в обход России и Китая. Понятно, что особых привлекательных товаров для европейского рынка потребителей в Центральной Азии сегодня нет, кроме стратегических видов сырья.
Позицию США поддерживают их союзники в Европе. Правда, Брюссель не особо спешит с инвестированием Азербайджана по развитию инфраструктуры роста добычи газа для последующего экспорта в Европу. Очевидно, ЕС заинтересован в инвестировании новых энергетических рынков добычи и транзита газа южнее и восточнее Азербайджана, то есть Ирана, Туркменистана и Казахстана.
Китай заинтересован в Зангезурском коридоре в рамках своего проекта «Один пояс – один путь» для вывоза своих товаров в финансово благополучный европейский рынок. Россия также поддерживает ныне открытие Зангезурского коридора под контролем своих погранвойск в условиях жёстких санкций коллективного Запада для трафика товаров в страны глобального юга.
Таким образом ключевыми сторонниками открытия Зангезурского коридора вместе с Азербайджаном выступают прикаспийские страны Центральной Азии (Казахстан, Туркменистан), Турция, Китай, Россия, США, Великобритания и ЕС. При этом интересы названных стран здесь могут вступать в противоречия (прежде всего, России и Запада).
При всём этом ключевым противником Зангезурского коридора (да ещё с правом экстерриториальности) выступает Иран, ибо Тегеран опасается реализации проекта Туран и укрепления Турции, а также вхождения НАТО на плечах Турции в Закавказье и Центральную Азию. Более того, Иран не особо спешит и с реализацией сухопутного маршрута МТК Север-Юг, что может обеспечить выход России в Персидский залив. Потому всякий раз персы затягивают строительство своих участков железнодорожного маршрута. Именно поэтому верховный лидер Ирана – рахбар Али Хаменеи в ходе беседы с премьер-министром Армении Николом Пашиняном, прибывшим в Тегеран для участия в инаугурации президента Масуда Пезешкиана, вновь отметил, что открытие Зангезурского коридора вредно для Армении.
Проект Еревана «Перекрёсток мира», выдвинутый Пашиняном для удовлетворения всех прямых и потенциальных интересантов в Зангезурском коридоре при условии сохранения права суверенитета Армении над данной дорогой, пока лишь отмечается как один из вариантов, но не находит полной поддержки внешних сил. США вновь пытаются установить свой контроль над данным потенциальным маршрутом с целью вытеснения России из Армении и региона.
Идея «зангезурского газового хаба» в перспективах потепления отношений Ирана и Запада
США и Европа традиционно заинтересованы в получении выхода к богатейшим энергетическим районам. Иран до 1979 г. представлялся одним из таких ключевых энергетических районов для Вашингтона и Лондона. Однако после исламской революции 1979 г. ситуация изменилась с введением санкционного режима. Попытка администрации президента Барака Обамы смягчить санкционный режим в отношении Ирана в 2015–2016 гг., что стало реальностью по итогам переговоров с администрацией президента-реформатора Хасана Роухани, в последующем при правлении президента Дональда Трампа провалилась. США в 2017 г. вышли из этих соглашений и ужесточили режим санкций против Ирана.
Однако обострение отношений коллективного Запада с Россией после начала СВО и последовавшие за этим экономические санкции нанесли значительный ущерб энергетическим интересам той же Европы, которая испытывает дефицит в поставках газа. ЕС стремится найти замену российскому газу, но упирается в новые геополитические вызовы и проблемы. Одним из приоритетов газового рынка выступает Иран и тюркские страны Центральной Азии (то есть Туркменистан и Казахстан). В этой связи Франция является теневым куратором переговоров с Ираном.
Прошедшие внеочередные президентские выборы в Иране и неожиданный успех реформатора Масуда Пезешкиана в определённом смысле предполагает восстановление ирано-европейских и ирано-американских отношений в плане смягчения режима санкций и поиска компромиссов. Пезешкиан уже декларировал подобную повестку своей внешней политики. В то же время назначение вице-президентом ИРИ Мохаммада Зарифа, бывшего главы МИД ИРИ во времена правления Роухани, говорит о серьёзных намерениях Тегерана идти по пути мирной повестки в отношениях с Западом.
Видимо поэтому Израиль во главе с Нетаньяху посредством дерзких диверсионно-террористических акций пытается спровоцировать эскалацию ближневосточного конфликта и не допустить мирную повестку Ирана с Западом. Но что же Иран предложит Европе в случае достижения неких компромиссов по вывозу иранского газа на европейский рынок?
И вновь Зангезурский коридор может стать предметом новых инициатив. МТК предполагает не только кластер автомобильных, авиационных и железнодорожных коммуникаций, но и энергетический транзит (сеть нефте- и газопроводов). Как известно, после диверсионного подрыва российских газопроводов «Северный поток – 1, 2» Москва осенью 2022 г. предложила Турции «газовый хаб» в Восточной Фракии, формирование электронной площадки для торгов газа и соответствующей инфраструктуры по хранению топлива.
Однако с тех пор прошло почти два года, и хотя Турция публично поддерживает данный проект, но, всё же, вопрос остаётся открытым. С одной стороны, на Турцию оказывается внешнее давление со стороны США и Европы, с другой же – Анкара выдвигает перед Москвой ряд новых невыгодных условий (и это не столько низкие цены, и даже не совместная торговля, а сколько получение выхода на туркменский и казахский газ через новую сеть газопроводов по дну Каспия в Турцию).
Иран в 2023 г. со своей стороны выдвинул аналогичное предложение по созданию «газового хаба» на берегу Персидского залива по последующей продаже газа в страны глобального юга. Как известно, Россия выразила заинтересованность в данном проекте и по линии Газпрома подписала важные соглашения с иранской стороной (включая по СПГ и строительству нового газопровода по дну Каспийского моря).
Вместе с тем, в случае расконсервации ирано-западных отношений не исключено, что Тегеран, выступающий ныне против Зангезурского коридора, может стать его активным сторонником и предложить проект «газового хаба» в армянском Зангезуре (Мегри). В этой перспективе газовый хаб способен будет при соответствующем внешнем инвестировании пополняться газом из Ирана, Туркменистана, Казахстана и России. Естественно, в подобном случае важен контроль Зангезурского коридора в плане обеспечения безопасности, что может стать предметом отдельного армяно-российского соглашения вне рамок несостоявшегося трёхстороннего онлайн-заявления от 9 ноября 2020 г.
Александр Сваранц, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
