Итак, 13 января свершилось одно из самых заметных событий нынешнего этапа “Большой мировой игры”, каковое составили “календарные” всеобщие выборы на Тайване. По их итогам руководить островом теперь будут новый президент (поскольку занимающая этот пост два срока подряд Цай Инвэнь не могла в очередной раз выставить свою кандидатуру), а также полностью обновлённый парламент.
Представляется уместным сразу высказать авторскую оценку всего этого действа, которая, впрочем, ранее уже обозначалась. Его значимость была весьма завышена многомесячными усилиями ведущих акторов мировой системы массовой (дез)информации. Поскольку на самом деле итоги выборов, видимо, были (окончательно и заранее) согласованы двумя ныне главными реальными участниками глобального политического процесса в ходе их последнего контакта на высшем уровне, состоявшимся в ноябре прошлого года в Сан-Франциско.
В долгосрочный сценарий “управляемой борьбы (конкуренции)” между США и КНР полностью вписывается случившаяся 13 января фактическая “ничья” в “тайваньском раунде”. Президентский пост сохранился за “проамериканской” Демократической прогрессивной партией, которая, однако, утратила контроль над парламентом. Новый президент, до этого занимавший пост вице-президента, Лай Циндэ (он же Уильям Лай) уже заявил о том, что в состав нового правительства собирается ввести представителей оппозиции. Поскольку без этого ДПП теперь будет просто невозможно проводить через парламент необходимые законодательные акты.
Между тем обозначившийся претендент на должность спикера нового состава парламента от ведущей оппозиционной партии Гоминьдан, ранее бывший мэром второго по величине тайваньского города Гаосюн, высказался в том плане, что под его руководством законодательный орган будет вести себя вполне самостоятельно. Поскольку, по его словам, при формировании условий “демократии для народа недостаточно избрания президента”.
В том числе, в связи с этим вновь обратим внимание на необоснованность популярных спекуляциях на тему перспективы объявления Тайванем независимости де-юре и неизбежного поэтому военного вторжения КНР на остров с последующим американо-китайским вооружённым конфликтом. Вопрос о предотвращении подобного сценария развития Тайваньской проблемы, видимо, и находился в фокусе переговоров в Сан-Франциско.
Добавим к этому, что ни Цай Инвэнь, ни Уильям Лай, отвергая так называемый “Консенсус”, заключённый в 1992 г. с Пекином тогдашним гоминьдановским руководством Тайваня, никогда (в том числе в ходе нынешней предвыборной борьбы) не заявляли о необходимости достижения независимость острова де-юре. Теперь же этого невозможно будет сделать и “чисто технически”.
Впрочем, в отношениях с КНР (“мейнлендом”) руководство ДПП вполне устраивает сложившееся статус-кво, включающее в себя два основных момента: полная автономность в проведении внутренней и внешней политики (с учётом приведенной выше оговорки) и развитие с Пекином крайне выгодных торгово-экономических связей. По факту и Гоминьдан всегда придерживался примерно схожей политики, которая, конечно, не соответствует ключевому принципу руководства КНР относительно Тайваньской проблемы “Одна страна-две системы”.
Уже первые заявления новоизбранного президента на данную тему показали, что никаких новаций в этом плане ждать не следует. Комментируя итоги прошедших выборов, он, с одной стороны, подчеркнул демонстрацию “народом Тайваня противодействия внешнему давлению”, а также выразил намерение продолжить укреплять разносторонние связи “с США и демократическим миром”. В то же время было выражено стремление к развитию “отношений с Китаем на принципах равенства и паритета”, а также в целях поддержания мира в Тайваньском проливе.
Обратим внимание на определение “Китай” соседа по другую сторону Тайваньского пролива. Представляется, что тем самым Уильям Лай подчеркнул и топонимическую автономность Тайваня от КНР. Что, в общем, во всё большей мере соответствует самоидентификации самих тайваньцев, как народа, отличного от населения “мейнленда”. Чему свидетельством являются результаты последних исследований компании Pew Research, показывающие, что две трети островитян воспринимают себя именно как “тайваньцев”, а не “китайцев” (или хотя бы “тайване-китайцев”). В этом, кстати, видится главная проблема Пекина в процессе “восстановления единства нации”, а вовсе не “в накачивании острова американским оружием”.
Руководство КНР, конечно, вполне адекватно воспринимает эту ситуацию, стремясь избежать оказаться похожим на киевских клоунов (на самом деле холопов зарубежных хозяев), которые борются за территории, а не за людей. Впрочем, нынешнее украинское руководство и не в состоянии предложить народу (как всё ещё подконтрольному, так и уже нет) хоть что-то позитивное, кроме примитивного (“исторического”) мифотворчества.
Пекин же в системе отношений с Тайванем последних лет усиленно расширяет формат “people-people”, нацеливая на это главным образом провинцию Фуцзянь, расположенную напротив острова. А также всесторонне развивая линии коммуникаций через Тайваньский пролив. И в ДПП уже почувствовали для себя опасность, связанную прежде всего с этим курсом, хотя в публичной риторике относительного того же “давления” подразумеваются прежде всего разного рода военные демонстрации со стороны НОАК.
Отметим, что в отличие от ДПП Гоминьдан и партнёр последнего Тайваньская народная партия охотно идут на контакты с “мейнлендом”. Вполне можно ожидать, что теперь, после отмеченных выше итогов только-что прошедших выборов, к проведению разного рода двусторонних мероприятий подключатся и парламенты.
В этих условиях кажется не менее прогнозируемым усиление всесторонней активности Вашингтона на тайваньском направлении, которая будет нацелена прежде всего на поддержку внутриполитических позиций ДПП. Включая продолжение демонстративных поездок на остров представителей всех ветвей власти США, в ходе которых общение будет происходить главным образом с функционерами именно этой партии. Сообщается, что спикер палаты представителей Майк Джонсон “попросил” руководителей ведущих комитетов уже в ближайшее время отправиться на остров.
Из других стран “демократического лагеря” особо внимательно за тайваньским электоральным процессом наблюдали в соседних Японии и на Филиппинах.
От имени японского правительства поздравила с победой Уильяма Лая руководитель МИД страны Ёко Камикава, которая, в частности, заявила, что “Тайвань является чрезвычайно важным партнером и важным другом, с которым Япония разделяет фундаментальные ценности”. На следующий после выборов день Уильям Лай принял в Тайбэе руководителя специальной группы японского парламента К. Фуруя, в ходе беседы с которым выразил “глубокое желание развивать сотрудничество” с этой страной.
В связи с этим обратило на себя внимание заявление руководства мирового лидера в области производства микросхем Taiwan Semiconductor Manufacturing Co о намерении начать строительство в Японии второго завода. Притом, что в конце 2024 г. должен будет введён в эксплуатацию уже строящийся в этой стране завод.
Не замедлил поздравить новоизбранного тайваньского президента и его филиппинский коллега Фердинанд Маркос-младший. В связи с чем был подвергнут критике со стороны официального представителя МИД КНР. Обобщённая же оценка Пекином итогов прошедших на Тайване выборов, как всегда, точно и в доходчивых образах была представлена газетой Global Times.
Наконец, отметим, что инаугурация нового президента и формирование нового правительства Тайваня состоятся лишь в мае с. г., а это немало по нынешним тревожным временам. Пока же действующий президент Цай Инвэнь предложила своему правительству продолжить функционировать в статусе “временного”.
Так что до реальной смены власти на Тайване ещё надо дожить.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”
