Завершающий текст в серии материалов, посвящённых запуску северокорейского спутника, будет посвящён военно-политической реакции «Южной стороны», которая имела несколько аспектов.
В первую очередь это было усиление американских стратегических активов. Ещё до запуска в Пусан прибыла авианосная группа, куда входили атомный авианосец USS Carl Vinson и атомная подводная лодка класса Los-Angeles «Santa Fe» (SSN-763), которая после пуска посетила базу ВМС на острове Чечжудо.
Утверждается, что 23 октября, в ответ на подобные действия, из района Сунан в Пхеньяне Северная Корея запустила в Японское море неустановленную баллистическую ракету предположительно средней дальности, но запуск не удался.
Второй аспект, на который стоит обратить внимание, это южнокорейский этап космической гонки двух стран.
Во-первых, с базы ВВС США Ванденберг в Калифорнии с помощью ракеты SpaceX Falcon 9 стартовал американский разведывательный спутник. Идеально гладко все не прошло, и пуск был перенесён с 30 ноября на 2 декабря в связи с плохой погодой, но в новоуказанную дату министерство обороны РК сообщило, что спутник был выведен на орбиту примерно через четыре минуты после запуска и ему удалось установить связь с наземной станцией, что означает, что он работает в штатном режиме.
Аппарат стал первым участником программы «Project 425», предусматривающей вывод на орбиту к 2025 году в общей сложности пяти военных спутников-разведчиков – один, оснащённый электрооптической (EO) и инфракрасной (IR) аппаратурой, и четыре с РЛС с синтезированной апертурой (SAR) высокой мощности. Её цель – обеспечение РК возможностями для самостоятельного ведения космической разведки, отслеживания угроз со стороны КНДР и наблюдения за прилегающими к Корейскому полуострову регионами, создание основы для развития национальных сил космической обороны, реализация концепции «корейской трёхосной системы обороны».
К 2025 году в рамках проекта стоимостью 1,2 трлн вон (918,2 млн долларов США) Южная Корея планирует запустить еще четыре радарных спутника с синтезированной апертурой, начиная с электрооптического и инфракрасного спутника. Это важно, так как ранее для получения изображений с высоким разрешением Южная Корея полагалась на коммерческие и военные ресурсы США плюс разведывательные спутники станут «оком» для южнокорейской системы упреждающего удара Kill Chain, поскольку позволят оперативно обнаруживать признаки потенциального северокорейского ядерного или ракетного нападения.
В этом контексте северокорейцы попытались обвинить США и ООН в двойных стандартах. 4 декабря представитель Государственного главного управления по аэрокосмической технике КНДР опубликовал заявление «Ни в коем случае недопустимы незаконные двойные стандарты в сфере космоса – общечеловеческого достояния», раскритиковав южнокорейский пуск как «наглое деяние двойных стандартов». «Трагическая обстановка, когда определяется законность одинакового запуска спутника по такой причине, что один является спутником независимого суверенного государства – КНДР, а другой – спутником зависимой и проамериканской «Республики Корея», дает точно понять, именно кто является главным виновником нарушения мира и стабильности на Корейском полуострове».
В ответ 4 декабря Государственный департамент США заявил, что Южная Корея не подпадает под санкции СБ ООН, так как «не является объектом многочисленных резолюций Совета Безопасности ООН по поводу ее опасной и дестабилизирующей деятельности в этом районе».
Напомним, что Резолюция 1718 Совета Безопасности ООН, которая была принята вскоре после ядерных испытаний Пхеньяна в октябре 2006 года, запрещает Северной Корее запускать баллистические ракеты или проводить дальнейшие ядерные испытания. А в соответствии с резолюцией 2270, принятой в 2016 году, государствам — членам ООН запрещено оказывать техническую помощь Северной Корее, а также обучение и услуги, связанные с производством, использованием и обслуживанием вооружений.
Старший научный сотрудник Корейского института национального объединения Чо Хан Бом тоже пояснил, что «любая страна имеет право заниматься исследованиями космоса. Но в случае Северной Кореи недавний запуск ее космического аппарата с использованием технологий баллистических ракет явно запрещен международным правом» Другой эксперт Пак Вон Гон указал, что «развертывание спутника Севером было частью плана режима по усилению своей военной мощи для достижения конечной цели — коммунизации всего Корейского полуострова, что является еще одной причиной, по которой его действия не могут избежать международной критики».
Одновременно Южная Корея пытается создавать военную систему связи с применением коммерческих спутников. 28 ноября 2023 г. НИИ оборонных технологий при государственном агентстве оборонного развития подписал проект стоимостью 39,8 миллиарда вон (30,6 миллиона долларов США) с компанией Hanwha Systems Co. по разработке системы военной связи с использованием коммерческих спутников Hanwha, работающих на высоте ниже 2000 километров.
Как сообщили в агентстве оборонного развития, до ноября 2025 года будут проводиться исследования и разработки новых спутниковых технологий. Будет создана система безопасности, призванная предотвратить утечку военной информации, шлюзы военного назначения, небольшие наземные станции и спутниковые терминалы для спутников связи на низкой околоземной орбите. Когда разработка будет завершена, военные запустят пилотную программу на шесть месяцев.
Ожидается, что проект повысит оперативные возможности вооружённых сил: интеграция низкоорбитальных спутников в военную систему связи, как ожидается, повысит оперативные возможности различных боевых платформ и обеспечит непрерывную связь даже в сложных условиях местности, таких как горные районы.
В-третьих, нельзя не отметить попытку, пусть и на сильно неавторизованном уровне, снова озвучить идею сбить северокорейский спутник, чтобы показать «кто в доме хозяин». Выступая на радио «Свободная Азия», специалист по стратегическим коммуникациям Космического командовании США Шерил Клинкель, заявила , что «различные обратимые и необратимые средства могут быть использованы, чтобы»лишить противника космических и противокосмических возможностей».
Высказывание представителя ВКС США имело скорее частный характер, но в ответ 2 декабря представитель Минобороны КНДР опубликовал заявление для печати под заголовком «Любое нарушение космического средства КНДР будет считаться объявлением войны нашему государству». Высказывание мадам Клинкель было пояснено: американские космические силы способны физически разрушить не только спутники противника, но и наземные станции управления ими, а равно уничтожать космические силы вражеских государств, используя системы радиопомех и применяя кибератаки. «Тревожную враждебную позицию американских космических сил в отношении спутника-разведчика КНДР ни в коем случае нельзя обойти молчанием», благо, в 8-й статье «Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела», отмечено, что запушенные в космос предметы подлежат юрисдикции запустившего их государства. Право владения ими не переходит к чужим независимо от того, возвратились ли они на Землю или нет, и это значит, что спутник-разведчик «Маллигён-1 является частью суверенных территорий КНДР». Атака на него, следовательно, «является вызовом суверенитету нашего государства, точнее объявлением войны КНДР».
Более того, по мнению Севера, спутник, выполняющий только наблюдательную функцию, не считается космическим оружием, и если США объявляют его «военной угрозой», которая должна быть устранена, то» многочисленные разведывательные спутники США, которые ежедневно и ежечасно специально следят за главными стратегическими пунктами нашего государства на воздушном пространстве над Корейским полуостровом, должны стать первоочередными объектами уничтожения».
Оттого впредь «КНДР будет учитывать ответные меры на уровне права на самозащиту для сокращения и устранения живучести разведывательных спутников США, пользуясь своими законными правами, данными международными правами и внутренним законом».
По мнению Владимира Хрусталёва, северокорейская угроза ответить атакой на американские спутники технически реализуема. Как пишет он в своем телеграм-канале, во-первых, у КНДР есть МБР, в том числе и в оснащении для осуществления космических взрывов, со всеми радостями (генерация сгустков плазмы, облаков заряженных частиц, электромагнитных импульсов, засвета оптики и т. д.). Игры с навесными траекториями с огромными апогеями туда же.
Во-вторых, КНДР — страна, делающая боевые баллистические ракеты средней и большой дальности, а также космические ракеты-носители. И средства радиолокационного контроля воздушного и космического пространства. И зенитные ракеты разных типов. Это, в общем-то, базовый технологический пакет для создания и развертывания противоспутникового оружия начального уровня.
А на дворе 2020-е. Многие вещи бывшие фантастикой даже в 1980-х есть уже в гражданских общедоступных товарах. Это упрощает создание противоспутниковых систем странам-новичкам. Причем даже обеспечивающих поражение цели прямым кинетическим попаданием. А не только мощным ядерным взрывом в космосе рядом с целью.
В остальном – ремилитаризация ДМЗ продолжается, а ракетно-ядерная программа КНДР подвергается международному, но бессильному осуждению. 4 декабря Генеральная Ассамблея ООН приняла три резолюции, осуждающие ядерные испытания КНДР и призывающие к отказу от ядерного оружия.
В частности, с результатом в 181 голос «за», 1 «против» и при 4 «воздержавшихся» принята резолюция по теме Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Документ осуждает ядерные испытания Северной Кореи и подчёркивает необходимость совместных усилий по денуклеаризации Корейского полуострова мирными средствами. Примечательно, что КНР и Россия проголосовали «за».
Кроме того, ГА ООН проголосовала по резолюции «Этапы создания совместной «дорожной карты» к миру без ядерного оружия», которая содержала подготовленные Японией формулировки о недопустимости обладания КНДР статуса ядерного государства в соответствии с ДНЯО. «За» высказались 148 стран, «против» 7, включая КНДР, Китай, Иран и РФ.
Третьим документом стала резолюция, призванная «активизировать исполнение обязательств по ядерному разоружению в интересах создания мира без ядерного оружия». В ней подчёркивается, что Пхеньян должен выполнять свои обязательства по достижению денуклеаризации по схеме CVID (полная, подлежащая проверке и необратимая). Документ также требует, чтобы КНДР отказалась от всего ядерного оружия и ядерных программ, как можно скорее возвратилась в режим ДНЯО и соблюдала соглашение о мерах безопасности МАГАТЭ. Резолюция принята 133 голосами «за», 26 «против» и 25 «воздержавшихся».
Однако, что в отличие от резолюций СБ ООН, документы, принятые Генеральной Ассамблеей, не являются юридически обязательными для исполнения.
6 декабря в совместном заявлении, распространенном по итогам виртуальной встречи лидеров, государства Группы семи (США, Великобритании, Франции, Германии, Канады, Италии и Японии) призвали к полной и необратимой утилизации оружия массового поражения и баллистических ракет КНДР. «Мы подчеркиваем наш призыв к полной, верифицируемой и необратимой утилизации всего оружия массового поражения и баллистических ракет Северной Кореи». Лидеры G7 «решительно осуждают продолжающиеся запуски баллистических ракет, недавний запуск военного спутника с использованием технологии баллистических ракет, а также поставки северокорейского оружия в Россию. Все эти действия нарушают резолюции Совета Безопасности ООН». Помимо этого, Пхеньян призвали уважать права человека, облегчить доступ в страну международным гуманитарным организациям и немедленно решить проблему похищенных иностранных граждан. Вот только в данном контексте слова самопровозглашенных мировых лидеров остаются сотрясением воздуха.
На это, пожалуй, можно сказать, что круги по воде разошлись, и с некоторым опозданием мы садимся за дайджест межкорейской напряженности, отражающей хронику событий последнего квартала 2023 года.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».