2-4 июня в Сингапуре состоялся очередной (уже 20-й по счёту) “Диалог Шангри-Ла” (ДШЛ), который ежегодно проводит базирующийся в Лондоне The International Institute for Strategic Studies. По составу участников и комплексу обсуждаемых вопросов это одна из самых авторитетных международных экспертных площадок, на которой рассматриваются различные аспекты безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. Куда, подчеркнём в очередной раз, смещается фокус нынешнего этапа “Большой мировой игры”.
Каждый такой “Диалог” заслуживает внимания хотя бы потому, что его участниками являются министры обороны стран, политика которых в основном и формирует региональную ситуацию. Причём наиболее информативным в плане оценки трансформации указанной ситуации оказываются даже не столько сами выступления участников (заранее публикуемые на сайте IISS), носящие, скажем так, “официально-представительский” (то есть заранее более или менее понятный) характер, сколько факт и содержание встреч, которые проводятся на полях данного мероприятия. То же самое, впрочем, можно сказать о работе всех современных международно-политических площадок.
Как и на любом публичном действе, при планировании каждого очередного ДШЛ в качестве “звезды” выбирается тот или иной государственный деятель самого высокого ранга. В прошлом году такая роль была возложена на премьер-министра Японии Ф. Кисиду. Что соответствует быстро развивающемуся процессу возвращения одного из двух главных неудачников последней глобальной бойни в ту самую “Большую мировую игру”.
Хотя уже в прошедшем году предпринимались попытки отдать указанную роль В.А. Зеленскому (то есть нынешнему “изводу” Греты Тунберг), которые, однако, были отвергнуты. Поскольку IISS всё же дорожит репутацией одного из самых авторитетных в мире “умных танков”. В отличие от таких контор, как G7, НАТО, ЕС. Которым в репутационном плане, видимо, терять уже нечего.
Вполне понятно почему упомянутая роль на нынешнем ДШЛ была предоставлена премьер-министру Австралии Энтони Альбанезе. Приход весной прошлого года к власти в этой стране лево-центристского правительства внесло важные коррективы в общий процесс отхода от стратегии балансирования между двумя главными игроками, США и КНР, который вполне отчётливо обозначился во второй половине предыдущего 8-летнего периода правления право-центристской партийной коалиции.
Прямым следствием такого сдвига оказалось вхождение Австралии в новую конфигурацию AUKUS (с участием также Соединённого Королевства и США) антикитайской военно-политической направленности. В марте с. г. все три участника данной конфигурации заключили долгосрочное соглашение, предусматривающее, в частности, оснащение австралийских ВМС атомными многоцелевыми АПЛ класса Virginia. Данное соглашение, чреватое для Австралии весьма серьёзными финансовыми издержками, было подготовлено право-центристами, но от которого нынешний премьер-министр не рискнул отказаться.
Однако с его стороны последовали некие сигналы в адрес КНР, в которых выражалось намерение восстановить (насколько это вообще теперь возможно) тот вполне благоприятный формат двусторонних отношений с Пекином, который наблюдался ещё пять лет назад. Приглашение Э. Альбанезе на очередной ДШЛ в качестве “главного актёра”, несомненно, было призвано напомнить ему, в каком лагере теперь находится его страна относительно всё более определённо формирующейся в регионе “линии разлома”.
Тем не менее, вступительное слово Э. Альбанезе на данном мероприятии было выдержано в одинаково комплиментарных тонах по отношению как к США, так и КНР. В частности, было выражена надежда на установление “надёжных и открытых каналов коммуникаций” между обеими ведущими мировыми державами.
Собственно, вопрос о встрече представителей этих последних на ДШЛ-2023 и составил его главную интригу в силу хотя бы крайней важности самого факта поддержания коммуникаций между двумя ведущими мировыми державами во всё той же проблематике безопасности в ИТР. А поскольку американо-китайские отношения приобретают всё более конфронтационный характер, то ответ на указанный вопрос оказывается в последнее время крайне важным элементом глобальной стратегической игры между Вашингтоном и Пекином в целом и в её информационно-пропагандистской компоненте, в особенности.
Когда в борьбе “за умы и сердца” подавляющего большинства человечества особую значимость приобретает позиционирование себя сторонником (и даже лидером по защите) “всего хорошего” (“светлой стороны истории”), а оппонента чуть ли не впрямую – “совсем наоборот”. В обстановке всеобщей и возрастающей тревожности за судьбу едва ли не всех ныне живущих людей важно изобразить себя сторонником поддержания переговорного процесса, а “вот он не отвечает на мои посылаемые в его сторону сигналы”.
Примерно в таком плане были выдержаны выступления президента США на пресс-конференции по окончании только-что прошедшего в Хиросиме саммита G7 и министра обороны Л. Остина на обсуждаемом ДШЛ. В редакторском комментарии Global Times обращается внимание на то, что в этом втором выступлении относительно внешней политики Пекина несколько раз использовались термины “запугивание” и “принуждение”. Хотя они характеризуют политический курс именно Вашингтона.
Свидетельством чему, в частности, стал очередной демонстративный проход через Тайваньский пролив кораблей ВМС США и Канады, случившийся как раз во время проведения ДШЛ, а также их участие в последующем инциденте с кораблём ВМС КНР. Кроме того, с министра обороны КНР Ли Шанфу, кажется, до сих пор не сняты персональные санкции американской администрации.
И как после всего этого, оказавшись в одно время и в одном помещении с американским коллегой, он должен реагировать на её (неоднократные) сигналы “о необходимости возобновления контактов по линии военных ведомств”. Видимо, только так, как это и произошло в сингапурском фешенебельном отеле “Шангри-Ла”. То есть обменом рукопожатиями и фразами вежливости.
Тем более, что в кулуарах очередного ДШЛ Л. Остин вёл себя весьма активно в плане проведения встреч с представителями ближайших американских союзников. В частности, состоялась трёхсторонняя встреча министров обороны США, Японии и Корейской Республики (Южной Кореи). Само проведение которой подтвердило крупный успех американской дипломатии в субрегионе Северо-Восточной Азии, обусловленный наметившимся процессом преодоления, казалось бы, “вечных” проблем (главным образом “исторического” плана) в отношениях между двумя американскими союзниками, каковыми являются Япония и РК. Выражение лиц участников данной встречи более или менее адекватно отражает нынешнее состояние дел в указанной тройственной конфигурации.
Из Сингапура развивать упомянутый успех Л. Остин отправился в Индию, которая в антикитайских внешнеполитических манёврах США последних лет приобретает особую и непрерывно возрастающую значимость. Ближайшим самым важным событием в двусторонних отношениях будет намеченный на 20-ые числа июня визит в США премьер-министра Индии Нарендры Моди, перед которым всеми государственными ведомствами (прежде всего конгрессом), а также бизнес-политическими клубами уже, что называется, расстилают красные ковровые дорожки. Согласование деталей этой поездки, несомненно, входило в планы указанного визита Л. Остина.
В Нью-Дели у гостя состоялись переговоры с индийским коллегой Раджнатх Сингхом, главным итогом которых стало подписание “дорожной карты” развития кооперации прежде всего в передовых военно-технических областях. Помимо этого, как отмечается в сообщении министерства обороны США, стороны “обязались укреплять оперативное сотрудничество между всеми военными службами, стремясь поддержать ведущую роль Индии в обеспечении безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе”.
Укажем также на то, что стремление Индии соответствовать упомянутой “ведущей роли” проявляется, в частности, в создании в конце прошлого десятилетия (при содействии МИД страны) собственной международно-экспертной площадки для обсуждения всех аспектов ситуации в ИТР. Он получил название “Диалог Раисина” и считается конкурентом “Диалогу Шангри-Ла”. С чем, видимо, и было связано отсутствие на этом последнем Р. Сингха, а потому на переговоры с ним Л. Остину пришлось лететь в Нью-Дели.
Обратим в очередной раз внимание на то, что всякий внешний игрок, проявляющий намерение извлечь для себя некую пользу от развития отношений с той или иной страной субрегиона Южной Азии, неизбежно погружается и в крайне запутанные “местные” межгосударственные дрязги. Тому же Л. Остину пришлось выслушать в Нью-Дели заявление о нежелательности передачи оружия Пакистану, который в период “холодной войны” был (почти) союзником США.
Придётся учитывать и не менее сложную политическую ситуацию в самой Индии. Особенно принимая во внимание предстоящие через год очередные всеобщие выборы. Не в последнюю очередь с этим связана активизация атак на правящую Бхаратия джаната парти со стороны лидеров находящейся в оппозиции старейшей партии Индийский национальный конгресс. Один из них Рахул Ганди, находясь в США за месяц до приезда сюда Н. Моди, обвинил его в недостаточной “жёсткости” занимаемой позиции в отношениях с КНР. Ранее примерно то же самое он говорил, пребывая в Соединённом Королевстве.
В общем, “мировое лидерство” – это не только международный престиж, но и тяжкое бремя, чреватое серьёзными издержками. И то, и другое проявилось во время участия министра обороны США в очередном “Диалоге Шангри-Ла”, а также в ходе последующей его же поездке в Индию.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”