Появившееся в конце октября с г. сообщение о возможном присоединении Тайваня к проекту «Лусонский экономический коридор», который полугодом ранее был запущен США, Японией и Филиппинами, позволяет обратить внимание на некоторые новые примечательные моменты обостряющейся ситуации в Юго-Восточной Азии.
Тайваньская проблематика неотъемлемый элемент ситуации в ЮВА
Но та же проблема уже не просто «проявляет» себя, а становится неотъемлемым элементом крайне сложной ситуации в ЮВА. Прежде всего в силу географии, поскольку главный филиппинский остров Лусон, упомянутый в начале в связи с неким проектом, располагается в непосредственной близости от Тайваня. Последние американо-филиппинские военные учения «Баликатан» проходили и на территории этого острова, а в их сценарий закладывалось, в том числе, возможное обострение ситуации на Тайване.
В сообщении госдепартамента США о проекте «Лусонского экономического коридора, ЛЭК» (Partnership for Global Infrastructure and Investment Luzon Economic Corridor), запущенного в ходе прошедшего 11-12 апреля с. г. в Вашингтоне американо-японо-филиппинского саммита, вроде бы, не прослушивается бряцания оружием. Хотя некоторые «реперные точки» ЛЭК свидетельствуют о несомненной привязке проекта к обеспечению решения и чисто военных задач.
И всё же основное целеполагание ЛЭК располагается в сфере более фундаментальной проблемы, обусловленной глобальной конкурентной борьбой США с главным геополитическим оппонентом в лице КНР.
Проект ЛЭК в контексте борьбы с КНР за влияние на «Глобальный Юг»
Указанный проект стал одним из конкретных результатов общего процесса осознания администрацией Дж. Байдена, пришедшей в начале 2021 г. к власти в США, в чём заключается реальный вызов, обусловленный становлением КНР в качестве глобальной державы. Отметим в очередной раз, что ещё в конце 90-х годов американская политология указала именно на эту страну в качестве претендента на занятие этого места на новом этапе «Большой мировой игры».
Что же касается реакции со стороны политического истеблишмента США на данную «весть» от собственной науки, то на процессе её формирования, растянувшимся на последующие два десятилетия, отразились два основных момента. Первым стал факт очередного выхода на арену «неоизоляционистского» крыла американской политической элиты, отдававшего явное предпочтение решению прежде всего внутренних проблем, которые уже тогда обозначились вполне очевидным образом.
Второй из упомянутых моментов был обусловлен длительным непониманием, в чём конкретно заключается вызов становления КНР в качестве второй глобальной державы. Долгое время ожидалось проявления чего-то в стиле «ловушки Фукидида», которая в очередной раз сработала в начале XX в., спровоцировав Первую мировую войну. Нельзя сказать, что указанная «ловушка» неактуальна и сегодня, поскольку быстрое (и неизбежное) превращение КНР в одну из главных военных мировых держав становится вполне очевидным фактом.
Но всё же, повторим, только к моменту прихода к власти администрации Дж. Байдена был получен, наконец, ответ на вопрос о реальном содержании вызова со стороны КНР. Он оказался вообще вне военной сферы и едва ли не целиком обусловлен критической значимостью влияния на процессы, протекающие в большинстве стран мира, обозначаемых сегодня категорией «Глобальный Юг». Реализация в этих странах ключевого проекта Пекина Belt and Road Initiative, незаметно протекавшая в течение первых двух десятилетий XXI в., дала к указанному моменту вполне очевидные плоды. Кстати, особую значимость в современных мировых процессах стран «Глобального Юга» в очередной раз обозначил китайский лидер Си Цзиньпин в ходе только что прошедшего в Казани очередного Саммита БРИКС.
Реакцией Вашингтона (за которым тут же последовал Брюссель) на указанное осознание стала организационно-политическая лихорадка первого года правления администрации Дж. Байдена. Наиболее медийно-шумными мероприятиями оказались проведенные в июне 2021 г. в графстве Корнуолл на юго-западе Англии саммиты G7 и НАТО. В качестве гостей на них были приглашены Австралия, Южная Корея, Индия и Южно-Африканская Республика. Присутствие на указанных мероприятиях двух последних было призвано обозначить принципиальный разворот главного вектора интересов западных стран в сторону как раз «Глобального Юга».
Спустя месяц была запущена инициатива под амбициозным заголовком «Строительство лучшего мира» (Build Back Better World, B3W). Впрочем, в следующем (2022-м году) она получила новое и уже более определённое название «Партнёрство в глобальных проектах развития инфраструктуры и инвестиций» (Partnership for Global Infrastructure and Investment, PGII). Как раз в соответствии с этой инициативой президент Дж. Байден в мае 2022 г. заявил о формировании в наиболее актуальном для США регионе «Индо-Тихоокеанского экономического рамочного соглашения» (Indo-Pacific Economic Framework for Prosperity, IPEF). Осенью того же года прошло первое рабочее заседание 14-и стран-участниц IPEF.
В формате той же (PGII) инициативы 11 апреля уже 2024 г. в Вашингтоне президенты Дж. Байден и Ф. Маркос-мл., а также бывший премьер-министр Ф. Кисида запустили проект создания «экономического коридора» на филиппинском острове Лусон. Из четырёх обозначенных авторами проекта «реперных точек» обращают на себя внимание две, а именно «Субик-бей» и «Кларк». Именно здесь в период холодной войны располагались крупнейшие в субрегионе ЮВА военные базы США (соответственно, ВМС и ВВС). И вряд ли могут возникать какие-либо сомнения в том, что при формировании данного «чисто экономического» проекта, были учтены интересы Пентагона, «возвращающегося» сегодня на Филиппины.
О возможном присоединении к ЛЭК Тайваня
23 октября в Taipei Times появилось сообщение о том, что в правительстве Тайваня рассматривается возможность присоединения к трём упомянутым выше участникам проекта ЛЭК. К чему представляется уместным сделать две ремарки.
Во-первых, такая перспектива полностью соответствовала бы курсу нынешнего тайваньского руководства максимальным возможным образом обозначить своё присутствие на мировой арене в качестве самостоятельного субъекта международных отношений. Если подобное стремление проявляется относительно участия в работе «Форума островных государств акватории Тихого океана» (Pacific Island Forum, PIF, оперирующего в тех самых пяти-десяти тысячах километрах от Тайваня, то тем более оно обозначилось в связи с появлением некоего проекта в непосредственной близости от острова.
Но и реакция со стороны Пекина относительно попыток Тайваня присоединиться к некоему проекту на территории Филиппин, то есть страны, которая является сегодня едва ли главным источником проблем КНР в ЮВА, несомненно, будет гораздо более жёсткой, чем это наблюдалось в связи с тайваньской активностью (поощряемой, естественно, США) на последнем заседании PIF.
Второе замечание выводит вопрос о возможном присоединении Тайваня к ЛЭК на гораздо более высокий уровень значимости, если данный вопрос рассматривать в рамках развития ситуации в ИТР в целом. Поскольку крайне важное значение приобретает тот факт, что Тайвань является ключевым звеном в так называемой «Первой островной лини», которая простирается с севера на юг начиная с японского острова Хоккайдо (впрочем, в неё нередко включают и Курильские острова) и до самого южного острова Филиппинского архипелага. Укрепление контроля над ней, в том числе путём подключения Тайваня к некоему «экономическому проекту» на Филиппинах, позволил бы геополитическим оппонентам Китая фактически отделить его от акватории Тихого океана. Вряд ли нуждается в комментировании вопрос о том, что это могло бы означать для первого.
И прежде всего с этих позиций в Пекине подойдут к оценке и характеру реагирования на перспективу возможного подключения Тайваня к проекту создания «Лусонского экономического коридора».
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
