Общая картина политической ситуации, складывающейся в субрегионе Южной Азии, определяется главным образом состоянием дел в треугольнике «Индия-Пакистан-КНР», в котором с начала текущего года произошёл ряд примечательных событий.
О некоторых итогах очередных всеобщих выборов в Индии
Особого внимания заслуживает очередной цикл всеобщих выборов в нижнюю палату парламента Индии, которые проводятся раз в пять лет. Это основное событие во внутриполитической жизни полуторамиллиардной страны, которая уже входит в состав нескольких основных участников нынешнего этапа «Большой мировой игры».
Именно от состава Центрального парламента зависит партийность и персональный состав Правительства, выполняющего главную роль в федерации, каковой по факту является современная Индия. Сегодня она включает в себя 28 Штатов и 8 Союзных территорий, чаще всего весьма своеобразных по истории и культуре, этно-религиозному составу населения, а также уровню экономического развития.
Делавшиеся накануне выборов разного рода прогнозные оценки итогов достаточно единодушно предсказывали третью подряд (после 2014 и 2019 годов) очередную победу Бхаратия джаната пати, возглавляющую коалицию Национальный демократический альянс. Причём, ожидалось, что она окажется не менее (а, возможно, и более) убедительной, чем это было в обоих предыдущих циклах.
Победа действительно одержана, но она оказалась далеко не столь убедительной, как предсказывалось. НДА обеспечил себе большинство, но «простое», а не «конституционное», как ранее. И, напротив, резко укрепила позиции (после тяжёлых неудач в 2014 и 2019 годах, а также в ходе недавних местных выборов в пяти штатах старейшая партия Индийский национальный конгресс, выступившая на этот раз во главе коалиции с говорящим названием INDIA (Indian National Developmental Inclusive Alliance).
Примечательной, в частности, является убедительная личная победа сразу в двух округах одного из лидеров ИНК (а также INDIA) Рахула Ганди, представляющего (уже в четвёртом поколении) политический клан «Неру-Ганди», который сыграл весьма важную роль в становлении современной Индии. Нынешний (всего лишь) 53-летний представитель указанного клана превращается во вполне весомого оппонента тому же Н. Моди, которому, как казалось ещё недавно, таковые на индийском политическом поле вообще не просматриваются.
Причины столь неожиданного исхода последних выборов ещё не раз подвергнутся тщательному анализу. Здесь же обозначим два, как представляется, важнейших обстоятельства. Во-первых, БДП и лично Н. Моди явно перегнули палку с «агрессивным и повсеместным» внедрением хиндутвы (многочисленное движение, проповедующее индуистский национализм) в изначально светском государстве. Этот религиозного плана тренд дополнился недавно принятыми поправками к закону о гражданстве, которые мусульманами страны (общим числом около 200 миллионов человек) были расценены, как дискриминационные. Отметим в связи с этим, что основная политическая сила, выступающая от имени мусульман, All India Council for Unity of Muslims (AIMIM), вошла в состав INDIA.
Второе из упомянутых обстоятельств носит общемировой характер и обусловлено трендом на дегуманизацию едва ли не всех сфер человеческой деятельности. Что прежде всего относится к экономике, «прогресс» которой делает ненужным присутствие в ней человека. А это, в свою очередь, создаёт проблему для обеспечения занятости главным образом молодежи. Особенно болезненным образом данная проблема отражается в такой гигантской по численности населения (с преобладанием в нём молодого и среднего возраста поколений) стране, каковой является Индия. Предварительный анализ итогов обсуждаемых выборов указывает на возрастающее недовольство ситуацией в стране как раз среди молодёжи.
Как бы то ни было, но в комментариях итогов прошедших выборов указывается, что теперь правительство нового состава (и под руководством всё того же Н. Моди) оказывается в гораздо менее комфортных условиях при проведении давно назревших реформ всех компонент экономики Индии.
Исламабад отправляет примечательный сигнал в адрес Нью-Дели
Что касается внешней политики, то наиболее актуальную проблему Нью-Дели продолжают составлять устойчиво напряжённые отношения с Исламабадом, которые уже послужили источником нескольких индо-пакистанских войн. Вообще говоря (и пользуясь современной терминологией), в «прокси-гибридной» форме эта война ведётся более или менее постоянно. Причём речь идёт не только о территории бывшего Кашмира, представляющего собой незаживающую кровоточащую рану. Со стороны Пакистана, например, периодически раздаются обвинения соседа в поддержке сепаратистских движений в Белуджистане, а также «интригах» в Афганистане.
В этой ситуации, казалось бы, безнадёжной в плане ожиданий сколь-нибудь позитивных трендов в двусторонних отношениях, иногда возникают сигналы о готовности прекратить, наконец, изнурительное противостояние. В частности, обратило на себя внимание сделанное в конце мая публичное признание бывшим премьер-министром Пакистана Навазом Шарифом (старшим братом нынешнего премьер-министра Шахбаза Шарифа) ответственности именно его страны за срыв Лахорской Декларации, подписанной им в феврале 1999 г. с индийским коллегой Атал Бихари Ваджпаи. Последний, кстати представлял ту же БДП, впервые пришедшую тогда к власти в Индии.
Сам факт подписания данного документа вполне мог бы оказаться той самой точкой поворота в позитивную сторону отношений между, казалось бы, извечными врагами. Между прочим, ставшими к тому времени де-факто ядерными державами. Однако разразившийся через три месяца Каргильский конфликт положил конец этим надеждам. Представляется, что сегодня Н. Шарифу достаточно легко делать подобные признания, поскольку фактическая вина за срыв Лахорской Декларации лежала на пакистанских военных, всегда (и до сих пор) играющих, скажем так, «специфическую» роль на политическом поле Пакистана.
Однако, несмотря на то что в Индии данное признание, а также выраженное уже нынешним премьер-министром Ш. Шарифом пожелание улучшить двусторонние отношения получили позитивную оценку, не следует упускать из виду наличие ряда проблем, число которых, к тому же, только множится. Весьма болезненно, в частности, в Пакистане продолжают воспринимать случившееся в 2019 г. изменение статуса в составе Индии бывшего штата Джамму и Кашмир.
Визит в КНР премьер-министра Пакистана
И хотя данный выезд за границу премьер-министра Ш. Шарифа, оказался не первым после восстановления в указанной должности (до этого он посетил финансово состоятельных единоверцев Персидского залива), но именно его недельная поездка в КНР, а также её итоги представляются чрезвычайно знаковыми с позиций развития ситуации в Южной Азии.
Данный факт должен поставить точку в нередких спекуляциях на тему мотивированности сложной внутриполитической ситуации в Пакистане якобы «прозападным (проамериканским)» трендом драматических событий весны 2022 г., в результате которых прежнее правительство Имран Хана было отстранено от власти. Весь ход этой поездки, переговоры, проведенные Ш. Шарифом с высшим руководством КНР, особенно с китайским лидером Си Цзиньпином, содержание подписанного (с китайской стороны премьер-министром Ли Цяном) Совместного заявления свидетельствуют о следовании Исламабада в отношениях с Пекином давно устоявшемуся курсу на развитие с ним «железобетонной дружбы».
Связующую ось которой составляет давно реализуемый проект создания Китайско-Пакистанского экономического коридора (КПЭК), который является одним из основных элементов глобального проекта Пекина Belt and Road Initiative. Отметим, что и КПЭК и BRI периодическим подвергаются пропагандистским атакам со стороны главного геополитического оппонента КНР. В этих условиях особенно знаменательной стала выраженная Ш. Шарифом неизменная приверженность Пакистана и КПЭК и BRI.
Что касается особо «болевых» внутренних и внешних моментов политики Пекина, то гостем также была выражена в них полная поддержка со стороны Пакистана. Касается это ситуации в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, Тибете и Гонконге, Тайваньской проблематики или напряжённости в Южно-Китайском море.
В свою очередь со стороны Пекина выражено согласие с давней позицией Исламабада о необходимости привлечения ООН к процессу мирного разрешения Кашмирской проблемы.
Наконец, отметим, что со всеми тремя обозначенными здесь ведущими азиатскими странами Россия поддерживает позитивно-конструктивные отношения сегодня, а также заинтересована в их развитии далее. Что полностью соответствует вполне объективному «развороту на Восток» главного вектора внешней политики РФ.
При этом, однако, необходимо принимать во внимание «тонкости и детали» (весьма значимые и противоречивые) общей ситуации, складывающейся как в Южной Азии, так и в Индо-Тихоокеанском регионе в целом.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
