Гнев — это пиромания. Охваченные им, мы склонны провоцировать реакцию противника, которая служит топливом для раздувания пламени и тем самым усиливает легитимность гневного инферно (язла). Это удобный способ переложить вину на другого и сделать человека, реагирующего на агрессию, зачинщиком инферно.
Сегодня Вашингтон в гневе. Объектом этого гнева является впечатляющий рост могущества Китая, который все больше подтачивает основы и легитимность мирового господства Соединенных Штатов. Этот американский гнев отчаянно нуждается в предлогах, чтобы оправдать и усилить враждебные действия против Пекина. Поэтому Соединенные Штаты стремятся спровоцировать жесткую реакцию со стороны своего главного геополитического соперника — Китая.
Пока что эта американская стратегия единоборства имеет эффект, противоположный задуманному. Будь то в ближайшем окружении Пекина, на Ближнем Востоке, в Африке или в Европе, американское давление на Китай и его партнеров укрепило пацифистское призвание Пекина, сделав его ключевым дипломатическим игроком в урегулировании самых острых мировых кризисов. К большому сожалению Вашингтона, жаждущего огня.
Эскалация напряженности, тщательно организованная Вашингтоном и его союзниками
Цель вашингтонской стратегии эскалации напряженности заключается в том, чтобы нанести удар по тем точкам опоры, которые придают геополитическую реальность многополярности, пропагандируемой Пекином и Россией. Разжигание конфликтов с участием стратегических партнеров Пекина — это путь, который, похоже, выбрали Соединенные Штаты, чтобы сдержать рост могущества Китая и подорвать его стратегические инвестиции.
Когда Вашингтон позволил Израилю убить на иранской земле и на следующий день после принятия Пекинской декларации политического лидера ХАМАС, отвечавшего за переговоры, усилия китайской дипломатии по объединению палестинских фракций также оказались под ударом. Когда Израиль разбомбил иранское консульство в Дамаске вопреки Венской конвенции, Китай, имеющий стратегическое партнерство с Ираном и Сирией, также оказался под ударом. Когда Вашингтон и его союзники бомбят Йемен, чтобы устранить любое препятствие для этнической чистки палестинских территорий, Китай, который работал на сближение между Эр-Риядом и Тегераном, а затем между Эр-Риядом и Саной, также становится мишенью. Когда члены Совета Безопасности ООН принимают резолюцию о необходимости прекращения огня в Газе, а США заявляют, что эта резолюция не имеет обязательной силы, Китай, который призывает соблюдать международное право и чьим стратегическим интересам угрожает отсутствие безопасности в регионе, также становится мишенью.
Последние события, связанные с Западной Сахарой, имеют поразительное сходство с Западной Азией. Как и в случае с палестинским вопросом, западный блок попирает международное право, закрепляющее право сахарского народа на самоопределение, — с той лишь разницей, что в данном случае под прицелом Вашингтона, похоже, находятся китайско-алжирское экономическое партнерство и российско-алжирское партнерство в сфере безопасности. Не будем забывать, что алжирский газ должен избавить европейцев от антироссийских санкций, и что Алжир продолжает выступать в защиту палестинского народа.
Западная Сахара может привести к обострению напряженности на западном фланге Северной Африки, и это просто находка для Вашингтона в то время, когда Алжир и его южные соседи (Мали, Нигер, Буркина-Фасо) начали процесс деколонизации своей модели развития и безопасности — процесс, который в настоящее время распространяется на другие страны, которые также жили под опекой Запада после обретения независимости, такие как Чад и Нигерия.
Подобно Израилю против Ирана, Украине против Москвы или Сеулу против Пхеньяна, Франции отведена роль исполнителя американской стратегии сдерживания Китая путем демонизации Алжира. В выполнении этой миссии Парижу помогают Авраамские соглашения, которые были заключены между Марокко и Израилем под эгидой администрации Трампа и которые способствуют усилению присутствия НАТО в Северной Африке — пока что менее жестоким образом, чем в бывшей Югославии.
Эта стратегия атлантистской эскалации граничит с гротеском, когда речь заходит о Венесуэле, стране-кандидате в члены БРИКС, которая также является одним из крупнейших мировых запасов нефти и газа.
После десятилетий издевательств над Каракасом — попыток государственных переворотов, убийств законных лидеров в СМИ, удушения экономики санкциями в стиле апартеида — Соединенные Штаты так и не достигли своей цели: взять под контроль стратегические ресурсы страны и создать там свои военные базы. Как и в случае с Ираном, помощь Пекина и Москвы сыграла решающую роль в предотвращении краха Венесуэлы.
Решение западного блока возобновить оскорбление, не признав избранного президента, только что было жестко пресечено Пекином и Москвой. Приглашенный на саммит БРИКС, который пройдет в России в октябре, Николас Мадуро заявил, что может доверить эксплуатацию стратегических ресурсов своей страны членам этой структуры. Каракас словно предупреждает Вашингтон: если вы не обуздаете свою жадность, то рискуете потерять все.
На пороге Китая вспышка насилия, вынудившая уйти в отставку Шейх Хасину, премьер-министра Бангладеш — еще одной страны-кандидата в члены БРИКС, — ставит под вопрос индо-тихоокеанскую стратегию Вашингтона. Заявления бывшей главы правительства о намерениях «некой страны» построить военную базу на острове Сен-Мартен в Бенгальском заливе, а также создать христианское государство, в состав которого войдут части Бангладеш, Мьянмы и даже Индии, дают возможность прочесть события совсем иначе, чем говорят западные СМИ и Мухаммад Юнус, бангладешский лауреат Нобелевской премии, только что назначенный главой временного правительства.
Перетягивание каната, два мировоззрения
Через своих лидеров, страны-сателлиты и рупоры основных СМИ Соединенные Штаты делают все возможное, чтобы представить напряженность между Востоком и Западом как конфликт иерархий между двумя моделями управления: либеральными демократиями, синонимом которых является Запад, и автократиями, синонимом которых являются развивающиеся державы. Китай, напротив, предлагает иную интерпретацию: причина глобальной геополитической напряженности заключается в сомнении иерархии держав в мире, где подавляющее большинство бросает вызов американской гегемонии.
Несмотря на риски конфронтации, обострение напряженности между Пекином и Вашингтоном, безусловно, имеет одно достоинство: оно показывает, что две державы имеют две диаметрально противоположные концепции мира, своего места в нём и правил, которые должны регулировать отношения между государствами.
Так же как Китай не может представить себе собственный суверенитет без уважения суверенитета других государств — что подразумевает главенство принципа невмешательства и неприятие любой гегемонистской силы, — он также считает, что существует взаимозависимость между его развитием и развитием других стран. Это основополагающая идея Пяти принципов мирного сосуществования, дополненная видением Сообщества судьбы для человечества.
Это основа китайской политической философии, в которой понятия развития, безопасности и мира неразделимы. Инициативы Китая «Один пояс – один путь» и в области безопасности, развития и цивилизации являются лучшими иллюстрациями этой концепции цивилизационной взаимозависимости. По мнению Пекина, мы все пилотируем один и тот же корабль: каждый из нас должен быть хорошим пилотом, хорошим товарищем по команде и хорошим провидцем, потому что нам придется работать сообща, чтобы достичь процветания и сообща избегать подводных камней. Другими словами, успех такого проекта зависит от сохранения мира на корабле.
Напротив, Соединенные Штаты считают, что их суверенитет зависит от подчинения других государств их власти и что их дальнейшее развитие зависит от препятствования экономической, технологической и военной независимости других глобальных игроков. Такое отрицание права народов на самоопределение выдает супрематическую концепцию власти — что не противоречит империалистической идеологии — и логично вызывает возражения во всем мире.
Несмотря на эти возражения, американская администрация, судя по ее милитаристским замашкам, продолжает поддерживать высказывание, приписываемое Калигуле: «Пусть меня ненавидят, лишь бы меня боялись». Сегодня, за исключением членов ЕС и горстки других государств-сателлитов, следует сказать, что Соединенные Штаты уже не вызывают такого страха и уважения, как в золотой век своего всемогущества — несмотря на всё более непомерный бюджет, выделяемый на их оружейную промышленность.
За спокойной позицией Пекина скрывается послание Вашингтону
В этом взрывоопасном геополитическом контексте Вашингтон стремится прижать Пекин к стенке, ограничивая выбор азиатского гиганта двумя вариантами. Либо Китай упорно избегает конфронтации — в этом случае Вашингтон неизбежно одержит верх, — либо Китай погружается в спираль американской пиромании — в этом случае Пекин отвернётся от своих собственных геополитических приоритетов в пользу приоритетов своего соперника. Другими словами, Вашингтон предлагает Пекину выбор между капитуляцией и капитуляцией.
Китай так не считает и нацелен на третий путь: пацифизм без капитуляции. Независимо от того, идет ли речь о Тайване, Корейском полуострове, напряженности в Южно-Китайском море, конфликтах между НАТО и Россией или между США и Ираном, Китай упорно выступает за мирное разрешение споров. В поддержку этой позиции Пекин создал сеть инклюзивных партнерств, а не эксклюзивных военных союзов.
Очевидно, что эта пацифистская позиция отражает стратегическое решение китайских властей не допускать «коленопреклоненной» реакции на военные провокации Вашингтона. Задача Китая — сломать милитаристскую логику Соединенных Штатов, не потакая их стратегии конфлаграции (вооружённого конфликта).
На данный момент Пекин решил ответить на этот вызов молчанием. Конфликт на Ближнем Востоке и в Газе — хорошая тому иллюстрация. Молчание Китая побудило западный блок раскрыть свои карты и дискредитировать себя. «Свобода», «права человека», «демократия» и «международное право» страдают от той же бойни, что и палестинский народ.
Молчание Пекина также держит Вашингтон в неведении относительно военного потенциала партнеров Пекина и Москвы. Внесудебные убийства палестинских, ливанских и иранских лидеров, отмеченные печатью международной незаконности, как нельзя лучше демонстрируют разочарование Соединенных Штатов военным спокойствием их геополитических противников.
К этому добавляются неустанные требования о вступлении в БРИКС и ШОС — отличительные черты многополярного мира. Этот простой факт означает, что торнадо враждебности в отношении Пекина не смогло отвлечь большинство стран мира от стремления освободиться от американского гегемонистского порядка. Если жизнь под американским игом невыносима для Ирана, Алжира или Венесуэлы, то легко представить себе степень раздражения, которое должна испытывать вторая по величине экономика мира.
Но в конечном итоге, как показал конфликт между НАТО и Россией, Соединенные Штаты не могут представить себе, что сила сдерживания их соперников может распространяться и на них. Только военная конфронтация с НАТО через Украину позволила восстановить российские силы сдерживания. Провокации против Москвы показали, что Вашингтон не располагает всеми деталями российской военной архитектуры. Исход этого конфликта, свидетельствующий о подавляющем превосходстве российской армии, позволяет предположить, что Москва, как и Пекин с Тегераном, проявила неограниченное стратегическое терпение, прежде чем прибегнуть к военному варианту. К сожалению, Соединенные Штаты и их союзники по НАТО обнаружили это одновременно с обнаружением огневой мощи Москвы.
Сегодня Вашингтону, который, кажется, говорит: «Мы правим миром, а Китай — часть мира», Китай, похоже, отвечает, в манере Эме Сезера: «Сила не в нас, а над нами».
Лама Эль Хорр, доктор философии, геополитический аналитик, является редактором-основателем журнала «China Beyond the Wall», специально для онлайн-журнала «Новое Восточное Обозрение»
