В последнее время в Пакистане, являющегося де-факто ядерной страной, всё более определённо обозначаются разного рода признаки резкого обострения внутриполитической обстановки.
Вообще говоря, во внутриполитической жизни Пакистана последних двух-трёх десятилетий непросто обозначить временной отрезок хотя бы в несколько лет, который нельзя было бы определить как «кризисный» или близким по смыслу термином. Начало последнего такого отрезка пришлось на весну 2022 г., когда от управления страной были отстранены (за год до истечения календарного срока) правительство Имран Хана, а также возглавляемая им партия Движение за Справедливость (ДзС).
Поскольку к процедуре такого отстранения у И. Хана и лидеров ДзС возникли вопросы (оставшиеся, по их мнению, без убедительных, ответов), а сам бывший премьер-министр сохранил среди населения популярность, то вполне ожидаемо начались массовые акции протеста, которые иногда приводили к нежелательным эксцессам. Эти последние, в свою очередь, послужили поводом для пришедших к власти политических оппонентов И. Хана упрятать его (а также других видных функционеров ДзС) за решётку. И помимо обвинений в «подстрекательстве», бывшему премьер-министру были вменены ещё (видимо, не менее десятка) случаев уголовных нарушений. Некоторые из них недавно были сняты, но по оставшимся сам И. Хан, его жена и ряд соратников по ДзС остаются в тюрьме.
В таких условиях 8 февраля с. г. были проведены очередные всеобщие выборы (впрочем, с отклонением от календарного срока не менее, чем на полгода), по итогам которых победителем была объявлена коалиция во главе с Пакистанской мусульманской лигой (Н). Вследствие чего заменивший И. Хана на посту премьер-министра Шахбаз Шариф (младший брат основателя указанной партии Наваза) избавился от приписки «временно исполняющий обязанности».
Казалось бы, ничто теперь не будет мешать согласованным действиям парламента и правительства при проведении неизбежно болезненных экономических реформ. Что, кстати, является непременным условием выделения со стороны МВФ крайне необходимых стране «траншей. Но, как оказалось, «шлейф» от характера проведения последних выборов не преодолён и соотношение сил в парламенте грозит резко измениться не в пользу правящей коалиции.
Решение верховного суда о «резервных» мандатах парламента
Речь идёт о принятом 12 июля верховным судом решении относительно принадлежности к ДзС 39-и членов парламента, которые в ходе выборов были вынуждены выставить свои кандидатуры в качестве «независимых». Чему причиной послужило отстранение избирательной комиссией (под некоторым формального плана предлогом) от участия в них ДзС. Спустя две недели упомянутое выше судебное решение было исполнено той же избирательной комиссией.
При этом последствия как этого решения, так и его практического исполнения могут оказаться даже более серьёзными, чем простое изменение «партийного ландшафта» в парламенте. Главное, видимо, будет обусловлено странностью возникшей ситуации, когда в нём теперь представлена партия, которая формально вообще не участвовала в выборах. Не говоря уже о не меньших странностях с подведением итогов последнего электорального процесса.
Основатель же (теперь уже парламентской) ДзС и недавний официальный лидер партии находится в тюрьме, продолжая, тем не менее, вести активную политическую жизнь, что называется, «в удалённом режиме». То есть, принимает функционеров собственной партии, даёт интервью журналистам и даже ведёт заочную полемику с правительством по важным текущим вопросам государственной жизни. При этом на утверждения о том, что И. Хан пребывает чуть ли не в условиях пятизвёздочного отеля, с которыми выступает его главный публичный недоброжелатель министр информации Аттаулла Тарар, следует ответ: «Пусть придёт и сам посмотрит».
Между тем ситуация в стране усугубляется тем, что все эти «постэлекторального» плана сложности накладываются на
Другие потенциальные проблемы.
Как на первый взгляд тоже не покажется странным, но невольным источником серьёзных вызовов внутренней стабильности может оказаться тот, у кого правительство Пакистана ищет помощи. Речь идёт об уже упоминавшемся МВФ, с которым после длительных переговоров 12 июля было, наконец, заключено соглашение (подчеркнём, предварительное) на предмет получения очередного пакета финансовой помощи в размере 7 млрд долл. Одним из условий её предоставления является обязательство получателя (будущего, повторим,) займа провести в течение последующих трёх лет структурные преобразования в экономике, которые окажутся неизбежно болезненными и, следовательно, непопулярными.
Ибо деньги МВФ призваны, по существу, лишь заткнуть дыру, неизменно присутствующую в процессе сбора налогов, которые должны служить основой государственного бюджета. Сама же указанная «дыра» (размером чуть ли не в половину потенциального налогового объёма) является следствием главным образом нынешней системы налогооблажения, весьма щадящей по отношению к элитарной «прослойке». Именно на «элитариев» в ходе переговоров указал грозный палец директора-распорядителя МВФ Кристалины Георгиевой.
И вряд ли это понравится не привыкшему к подобным строгостям адресату.
На обозначенную «экономически-социального» плана формирующуюся проблему накладывается обострение «изначальных», обусловленных сложностями историко-этнических характеристик нынешнего пакистанского общества. Причём эти последние составляют основу уже внешнеполитических проблем Исламабада в его отношениях с непосредственными соседями.
Например, проживающие в приграничных районах Пакистана и Ирана белуджи являются источником головной боли как для Исламабада, так и Тегерана. Несколько месяцев назад дело дошло до обмена «высокоточными ударами» по белуджам соседа. После чего, стороны сделали вид, что инцидент исчерпан. Не меньшую проблему составляют пуштуны, проживающие по обеим сторонам «линии Дюранда», отделяющей от Афганистана пакистанскую провинцию Хайбер-Пахтунхва (кстати, оказавшуюся по итогам упомянутых выборов под полным контролем ДзС). Отметим, что эту «линию» не признаёт в качестве законной границы любое руководство Кабула. Как прежнее «светское», так и нынешнее, которое возглавляет (всё ещё запрещённый в России) «Талибан».
И, конечно, из повестки дня в отношениях Пакистана с Индией не уходит Кашмирская проблема. После серии недавних террористических актов в индийской части Кашмира стороны обменялись очередной порцией взаимных словесных резкостей. При том что перед этим премьер-министры Н. Моди и Ш. Шариф поздравили друг друга с позитивными для обоих итогами всеобщих выборов, а также выразили надежду на позитивное развитие отношений между обеими странами.
О возможном сценарии развития событий
Судя по всему, Пакистан, повторим, вновь вступает в период весьма серьёзной внутренней турбулентности. Ощущение приближения чего-то совсем уж устрашающего присутствует, в частности, в аналитических статьях пакистанских экспертов. Представляется, что преодоление подобных страхов вряд ли возможно без хотя бы начала диалога между противостоящими политическими группировками. Но, видимо, по этому важнейшему вопросу нет согласия среди той из них, которая сегодня находится у власти. Во всяком случае от неё исходят сигналы прямо противоположной направленности.
С одной стороны, раздаются заявления о необходимости полного запрета деятельности ДзС. Что теперь, после фактической легализации этой партии в парламенте, вообще вряд ли возможно. При этом, насколько можно понять, сторонники полного устранения оппонентов с внутриполитической сцены руководствуются даже не столько соображениями «сведения счётов», сколько, как им кажется, «рациональными» соображениями создания благоприятных условий для проведения упоминавшихся экономических реформ. Но эти последние наверняка спровоцируют тех или иных масштабов акции протеста, для сведения которых в некоторое управляемое русло потребуется слово от пользующихся авторитетом политических функционеров.
Таковыми, несомненно, являются И. Хан и его партия ДзС, в сторону которых отправляются (насколько можно понять, в том числе от премьер-министра Ш. Шарифа) также и прозрачные предложения о необходимости «совместной работы на благо страны». На которые следует позитивный ответ «в принципе», то есть с учётом выполнения, в общем, понятных условий. Из них первым является немедленное освобождение из тюрьмы основателя ДзС со снятием с него всех многочисленных обвинений. Ибо невозможно сотрудничать с правительством, пребывая за решёткой.
Но, видимо, это самое простое требование. Гораздо сложнее выглядит (неизбежный) процесс улаживания «косяков», допущенных в процессе народного волеизъявления. Отметим в связи с этим, что И. Хан призывал в своё время МВФ не вести упомянутые выше переговоры с действующим пакистанским правительством не потому, что он против получения помощи от этой организации, а по причине претензий к легитимности руководства собственной страны.
Но, повторим, никакого другого способа успешного преодоления нарастающих внутренних трудностей, кроме согласования интересов противостоящих политических группировок, у Пакистана просто не просматривается.
Наконец, отметим, что сохранение Пакистана, являющегося де-факто ядерной державой, в качестве дееспособного целостного государства, в конечном счёте, в интересах и его региональных соседей-оппонентов. Что должно удержать их от попыток приобретения сомнительного плана сиюминутных выгод от действительно серьёзных проблем на территории Пакистана.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
