Турция при поддержке Великобритании активно развивает реваншистскую политику в рамках доктрин неопантуранизма и неоосманизма, что не встречает коллективного противодействия со стороны США и ЕС. При этом Анкара пытается воспользоваться антироссийским давлением Запада и отвлечением Москвы на украинский кризис.
Британское покровительство Турции в прошлом и турецкая тактика конфронтации и партнёрства с Россией на рубеже ХХ–ХХI вв.
Турция исторически демонстрировала приверженность союзу с Великобританией против России. Развал СССР был воспринят в Анкаре как благоприятная историческая конъюнктура для реанимации геополитических стратегий в форме неопантуранизма и неоосманизма с охватом части постсоветского и постосманского пространства.
Турецкое политическое руководство осознало, что за более чем два века (ХIX–ХХ вв.) военно-политического противостояния усилению российского государства турки терпели поражения от русской армии и флота. И только благодаря вхождению в Большую игру британской дипломатии (например, Берлинский конгресс 1878 г., Лозаннский договор 1923 г. и Постдамский договор 1945 г.), Турции удавалось свести к минимуму успехи России в плане территориальных потерь и геополитических приобретений.
В 1990-х гг. Турция поддерживала антироссийские силы и косвенно участвовала в локальных конфликтах на территории Закавказья и Северного Кавказа на стороне Азербайджана, Абхазии, Грузии и чеченских сепаратистов с целью блокирования российского контроля на юге Кавказа и формирования при поддержке англосаксов в обход РФ маршрутов энергокоммуникаций для вывоза нефти и газа из Азербайджана в Европу. В октябре 1999 г. эта политика дала свои плоды, подкрепленная решениями стамбульского саммита ОБСЕ по судьбе нефте- и газопроводов из Баку через Грузию и Турцию в Европу, а также вывод российских военных баз из самой Грузии.
С 2004 г. Анкара при содействии Лондона изменила тактику отношений с Россией от военной конфронтации в пользу регионального и стратегического партнёрства с целью «усыпления внимания» Москвы для продвижения своих позиций в стратегически важных регионах (Северная Африка, Балканы, Ближний Восток, Кавказ, Центральная Азия). Результатами подобной гибкой дипломатии стали многочисленные приобретения Турции в области экономики (туризма, строительства, энергетики, транзита, реэкспорта), безопасности (сделка с ЗРК С-400 «Тайфун», военно-техническое сотрудничество по оснащению систем боевой авиации, информационное партнёрство) и геополитики (Ливия, Сирия, Нагорный Карабах, Северный Кипр, Азербайджан и тюркские республики Центральной Азии).
Турция при не сопротивляемости России смогла добиться вхождения в Ливию для удовлетворения своих энергетических амбиций, создать 30-км зону безопасности в курдонаселённых северных районах Сирии, сформировать крепкий экономический и военно-политический тандем с Азербайджаном и военным путём установить контроль над Нагорным Карабахом, образовать Организацию тюркских государств (ОТГ) и начать системное вхождение в тюркскую Центральную Азию, а также инициировать проект присоединения оккупированной части Северного Кипра.
Северный Кипр и новые субъекты РФ – практика «двойных стандартов» в геополитических играх Турции и Британии
Как известно, 20 июля исполнилось 50 лет со дня начала военно-морской операции ВМС Турции под кодовым названием «Аттила» по оккупации Северного Кипра. Данная агрессия Турции стала возможной благодаря молчаливому согласию США, которые опасались воссоединения Кипра с Грецией при условии, что кипрский президент архиепископ Макариос тогда планировал стратегическое сотрудничество с СССР. В итоге турки оккупировали 37% территории острова. Долгие годы переговоров так и не урегулировали кипрский вопрос, а в 1983 г. турки-киприоты самопровозгласили образование Турецкой республики Северный Кипр (ТРСК). Турция оказалась единственной страной, признавшей независимость ТРСК.
Реджеп Эрдоган 20 июля посетил ТРСК и сделал ряд заявлений в пользу независимости данного образования и гарантий турецкого покровительства безопасности данной части острова Кипр. В своей речи Р. Эрдоган оправдал военную операцию 1974 г. по вхождению в Северный Кипр и якобы освобождению от греческих угроз этнических чисток и физического уничтожения турок-киприотов. Аналогичные заявления в эти июльские дни сделал и глава министерства обороны Турции Яшар Гюлер.
Анкара считает главным условием возобновления переговоров по кипрскому урегулированию признание равными двух общин (греческого и турецкого) острова и независимости ТРСК. Между тем, турки-киприоты отказались от федеративного устройства Кипра с участием двух общин и торпедировали переговоры в Швейцарии предложением о создании конфедерации.
После военного успеха турецко-азербайджанского тандема в Нагорном Карабахе в 2020 и 2023 гг., а также досрочном выводе российских миротворцев из зоны карабахского конфликта Турция стала использовать своё влияние на Азербайджан и втягивать Баку в процесс международного признания ТРСК. Глава ТРСК Эркин Татар и другие представители данного образования стали периодически посещать различные публичные форумы в Азербайджане с участием президента И. Алиева. К тому же, ТРСК при давлении Турции была принята наблюдателем в ОТГ.
Азербайджан, применив силовой метод, позволивший ему добиться военного успеха в Карабахе, сегодня уже допускает те или иные формы признания независимости ТРСК в противовес тем же резолюциям ООН и позиции Греции в отношении Кипра. Просто Баку сегодня не опасается аналогичного факта признания самопровозглашённой Нагорно-Карабахской республики, поскольку её нет уже ни де-юре, ни де-факто, ибо армянское население тотально подверглось депортации. К тому же, Алиеву приходится отвечать на военно-политическую поддержку Эрдогана «обратной монетой».
Однако Анкара и Баку в ситуации с тем же кризисом на Украине не спешат признавать законные обоснования России, касающиеся защиты прав русского и русскоязычного населения Крыма и Донбасса, не собираются признавать легитимность крымского референдума о воссоединении с РФ, но признают территориальную целостность Украины в границах на март 2014 г., а в некоторых случаях допускают оказание военно-технической и гуманитарной помощи киевскому режиму.
К тому же, интерес Турции к Северному Кипру определяется не только этническими причинами, но и стремлением получить доступ к энергетическим ресурсам острова (включая к запасам нефти и газа на миллиарды тонн). Именно поэтому 21 июля президент Эрдоган допустил возможность создания военно-морской и военно-воздушной базы в ТРСК в ответ на подобные инициативы со стороны Греции.
Северный Кипр рассматривает интеграцию с Турцией в качестве автономии
Анкара прекрасно понимает, что США и ЕС не станут признавать любые формы независимости ТРСК. Неслучайно в этой связи Греция и Кипр получают военную помощь со стороны тех же США и Франции. В этой связи Турция устами турок-киприотов инициирует новые формы урегулирования кипрского вопроса (в частности, интеграцию Северного Кипра с Турцией на правах автономии).
Так, министр транспорта ТРСК Эрхан Арыклы в интервью турецкой газете Aydinlik заявил: «ТРСК должна существовать, даже если она не признана. Какова альтернатива? ТРСК, как и Нахичевань (в Азербайджане), будет зависимой от родины (Турции) в вопросах дипломатии, внешней политики и безопасности, а во внутренних делах останется полностью независимой. Альтернативой ТРСК является автономная Турецкая Республика. Надеюсь, мы внесем этот вопрос в повестку дня… Нам необходимо в кратчайшие сроки предоставить Турции и военно-морскую базу, и авиабазу».
Кипр уже давно пребывает под Тень Лондона
За подобной активностью Турции на Кипре вновь видна тень Великобритании, у которой на острое располагаются военные базы (в Акротири и Декелия) и разведывательные объекты (включая технический центр штаб-квартиры правительственной связи). Лондон безусловно интересуют не меньше Вашингтона и других столиц Европы природные ресурсы и география острова Кипр. Одним из покровителей интересов Турции на Северном Кипре выступает экс-руководитель Консервативной партии Великобритании Иан Дункан Смит, который вместе с лейбористом Джеком Стро и другими влиятельными британскими политиками лоббирует открытие прямых рейсов с ТРСК и укрепление стратегического плацдарма Великобритании в Восточном Средиземноморье дабы не допустить в регион Россию.
В то же время протежирование Турции в её неоосманистских устремлениях на Кипре и неопантуранистских амбициях на постсоветском юге (в Закавказье и Центральной Азии) предоставляет Британии новые финансовые, ресурсные и геополитические приобретения в Евразии. Именно поэтому Борис Джонсон не допустил прекращения военных действий в зоне СВО весной 2022 г. по итогам стамбульских переговоров с целью истощить Россию и снизить её сопротивляемость в продвижении той же Турции в других регионах. Подобную политику продолжает новый кабинет министров лейбориста Кира Стармера, которым выгодно обострение экономических и политических отношений между Россией и ЕС, что создаёт шанс для усиления Великобритании и Турции на Востоке.
Однако подобное движение на Восток может вызвать негативную реакцию как России, так и других ключевых акторов, включая Иран и Китай.
Александр Сваранц – доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
