История вероятной евроинтеграции Турции растянулась на целые десятилетия и входит в число проблематичных вопросов послевоенной Европы. Как известно, Турция – один из основателей Совета Европы в 1949 г., с 1964 г. является «ассоциированным членом» ЕЭС, 14 апреля 1987 г. официально подала заявление на вступление в ЕС, но лишь спустя 12 лет получила статус кандидата в члены ЕС на саммите в Хельсинки 1999 г.
В соответствии с решением саммита в Брюсселе от 17 декабря 2004 г., с 3 октября 2005 г. с Турцией начались переговоры по вступлению в ЕС. Вроде Турция сверила свое законодательство с европейскими стандартами. Однако время идет, а решение не принимается. В самой Турции идея евроинтеграции и вступления в ЕС по-прежнему сохраняет актуальность, остается важной политической, социальной и экономической проблемой.
Однако предвзятое отношение ЕС к Турции – стране, которая является тринадцатой в мире экономикой и старейшим членом НАТО, стимулирует естественное снижение привлекательности идеи евроинтеграции для части элит и граждан. В разные годы пребывания Турции в статусе «вечного кандидата» пропорции «за» и «против» в опросах турецких граждан меняли процентное соотношение.
Казалось, Турция является проверенным историческим союзником Запада, с февраля 1952 г. ключевой член НАТО и ее якорь на юго-восточном фланге, а Евросоюз остается под «зонтиком» безопасности США и Североатлантического альянса. Стало быть, нет преград на пути Турции в ЕС. Более того, со второй половины ХХ в. в странах Западной Европы с эпицентром в Германии сформировалась многомиллионная турецкая диаспора, сохраняющая культурные и экономические связи с Турцией. С реализацией же крупных транспортно-энергетических проектов в начале ХХI в. по связи Европы через Турцию со странами постсоветского пространства (в частности, Грузией, Азербайджаном и республиками Центральной Азии) в обход России, кратно возросли «геоэкономические акции» Анкары для прагматичного Брюсселя. Тем не менее, ЕС не спешит с приемом Турции, но всякий раз выдвигает новые условия и находит очередные обоснования своему отказу.
Так, в мае 2023 г. глава ведущей фракции Европарламента от Европейской народной партии Манфред Вебер заявил о нежелании Брюсселя принять Турцию в ЕС и призвал прекратить соответствующие переговоры с Анкарой. Естественно, подобное отношение ЕС к Турции вызвало негативную реакцию турецкого руководства и общества. Именно поэтому президент Реджеп Эрдоган оценил подобный шаг Брюсселя как предвзятое отношение к Анкаре. Турция, по мнению Эрдогана, выполнила все обещания перед ЕС, но Брюссель «не выполнил ни одно из своих».
В июле 2023 г. на саммите НАТО в Вильнюсе, обсуждая перспективы ратификации членства Швеции в Североатлантическом альянсе, президент Эрдоган увязал «шведский кейс» с вопросом оказания содействия Стокгольма процессу ускорения приема Турции в состав ЕС. Однако в Брюсселе (возможно, под давлением Франции и Германии, которые выступают локомотивами ЕС) отказались связывать эти две темы, считая, что решение Анкары по Швеции никак не повлияет на членство Турции в Евросоюзе.
В итоге 23–25 января турецкий парламент проголосовал, а президент Эрдоган подписал соответствующий указ по ратификации вступления Швеции в НАТО. Брюссель же подобного положительного решения не принял в отношении членства Турции в ЕС, увязав вопрос с очередными условиями и безлимитным временем. Турки подобную негативную позицию Европы объясняют историческими издержками и ошибочными представлениями европейцев. В частности, религиозно-цивилизационными различиями Турции и стран ЕС.
Именно поэтому глава МИД Турции Хакан Фидан в интервью агентству Haber заявил, что Анкара не собирается вечно ждать членства в ЕС, но станет искать альтернативные «исторические пути» интеграции, особенно в сфере экономического сотрудничества. В частности, Фидан отметил: «Мы не в состоянии ждать, пока будет получено членство в ЕС. Нам надо искать другие альтернативы, другие исторические пути, особенно в сфере экономического сотрудничества. Это наша позиция». При этом главный турецкий дипломат добавил, что Турция по-прежнему желает вступить в Евросоюз, но она не обладает ни способами, ни средствами какого-либо влияния на позицию Брюсселя.
Между тем мир стремительно меняется. Сегодня тот же Ближний Восток охвачен серьезным кризисом, от решения которого в немалой степени зависит будущее миропорядка. И в этом процессе Турция является не сторонним наблюдателем, а выступает одним из активных игроков с перспективными инициативами.
Фактически в повестке глобального Запада (то есть США и Великобритании) по урегулированию палестино-израильского военного конфликта сегодня главной переговорной базой являются предложения президента Турции Р. Эрдогана по признанию независимости Палестины в границах 1967 г. и столицей в Восточном Иерусалиме. При этом именно Турции не исключается предоставление международного мандата над будущим палестинским государством, то есть статус гаранта безопасности и мира с вводом в регион турецких войск, обеспечением гуманитарных и политических вопросов.
Турция постепенно меняет свой облик и статус ключевого государства. И это касается не только Ближнего Востока, но и других важных регионов (в частности, Южного Кавказа, каспийского бассейна и Центральной Азии), без энергетических и иных стратегических ресурсов (нефти, газа, урана и т.д.) которых той же Европе будет сложно преодолеть кризис сырьевого дефицита. Неслучайно Хакан Фидан, отмечая позицию Турции в отношении негативной реакции ЕС, подчеркнул: «Другая сторона не очень сознает, что они отвергают. Как минимум, существует историческая обусловленность… Но это уже совсем иная тема для обсуждения».
Какую же «историческую альтернативу» ЕС собирается искать Турция? И в каком направлении? Евросоюз на сегодня представляет экономическую и социально-политическую интеграцию стран континентальной Европы, но у этого союза нет собственного военного блока. Разговоры об образовании европейской армии пока что остаются на уровне идей. Соответственно безопасность ЕС находится под прикрытием НАТО. Стало быть, Анкара в качестве альтернативы евроинтеграции ищет иную экономическую кооперацию.
Исторически с участием и лидерством Турции пока что не было подобного союза. Турецкая история свидетельствует только об одной интеграции под названием «Османская империя» (1453–1923 гг.). Но это была не просто экономическая интеграция разных народов Западной Азии, Ближнего Востока, Северной Африки и Юго-Восточной Европы, а завоеванное ценой силы пространство империи. Хотя во внешнеполитической доктрине современной Турции циркулирует доктрина неоосманизма, но на данном этапе Анкаре будет нереалистично найти альтернативный путь ЕС в виде новой Турецкой империи на пространстве бывшего оттоманского государства.
Помимо ЕС в пределах географического соседства с Турцией на части постсоветского пространства развивается с лидирующим участием России Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Турция фактически со всеми членами ЕАЭС (кроме пока Армении) поддерживает достаточно ритмичные и прагматичные хозяйственные и политические связи. Однако планирует ли Турция вступать в ЕАЭС – это вопрос. Скорее всего, в Анкаре предпочитают ЕАЭС альтернативу в лице более крупных международных и экономических объединений в виде ШОС и БРИКС.
Между тем Анкара на современном этапе неслучайно генерирует внешнеполитическую стратегию «ось Турции», которая включает в себя такие доктринальные составляющие, как неоосманизм, неопантуранизм и турецкое евразийство. С военным успехом турецко-азербайджанского тандема в Нагорном Карабахе в 2020–2023 гг. Анкара перешла к реализации более масштабных инициатив на тюрко-исламском направлении.
В частности, речь идет о:
— принятии 15 июля 2021 г. турецко-азербайджанской Шушинской декларации, в которой провозглашается стратегический союз между Турцией и Азербайджаном;
— трансформации 12 ноября 2021 г. института Тюркский Совет в международную Организацию тюркских государств для всестороннего сотрудничества тюркских стран и народов.
Турция стремится системно выйти на просторы исторического Западного (Русского) и Восточного (Китайского) Туркестана через союзный Азербайджан и каспийский бассейн, стать главным транзитёром и экспортёром богатейших природных ресурсов постсоветских тюркских государств на внешние (прежде всего, европейский) рынки. Уже сегодня Турция контролирует экспорт газа из Азербайджана в Европу по трансанатолийскому газопроводу TANAP. Это центральная часть Южного газового коридора, которая соединяет крупное газовое месторождение «Шахдениз» в каспийском секторе Азербайджана с Европой через южно-кавказский трубопровод и трансадриатический трубопровод.
Турция достаточно эффективно сотрудничает в сфере энергетики и с Россией (включая экспорт газа через газопроводы «Голубой поток» и «Турецкий поток», нефти через танкерный флот и азербайджанский нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан, а также строительство АЭС «Акую»). Более того, в октябре 2022 г. Турция получила от президента России предложение по реализации мега-проекта «газовый хаб» с созданием в Восточной Фракии инфраструктуры для концентрации газа и формирования электронной площадки (биржи) международной торговли газом.
Как известно, 4 сентября 2023 г. в ходе встречи лидеров России и Турции в Сочи президент В. Путин сообщил, что «Газпром» передал турецкой госкомпании Botaş проект дорожной карты создания газового хаба и включение в повестку переговоров предложения об учреждении совместной рабочей группы. В конце декабря 2023 г. вице-премьер РФ А. Новак заявил, что реализация проекта может начаться в 2024 г.
Однако Турция в рамках создания газового хаба желает диверсифицировать поставки и не ограничивать себя только российским газом. Об этом, например, заявил посол Турции в Туркменистане Ахмет Демирок. «Турция стремится стать газовым хабом, – отмечает Демирок. – Это после санкций, которые были введены против России, а также в связи с возрастающими потребностями Европы… Россия больше всего продает и газа, и нефти Турции, и есть поддержка России в преобразовании Турции в газовый хаб. Господин Путин об этом говорил неоднократно. Наша работа в этом плане с Россией продолжается. Конечно, мы не хотим ограничивать себя только российским газом, мы хотим диверсифицировать поставки».
Ахмет Демирок полагает, что усилия Турции по созданию газового хаба способствуют поддержанию стабильности в близлежащем регионе и в Европе в целом. В настоящее время Турция транспортирует каспийский газ в Европу по трансанатолийскому газопроводу (TANAP). Соответственно, Турция возлагает большие надежды на туркменский газ в плане диверсификации энергетических связей с Россией и экспорта в Европу. В декабре 2022 г. между Турцией и Туркменистаном был подписан меморандум о развитии сотрудничества в энергетической сфере.
Как пишет газета Sabah, сотрудничество в газовой сфере с Ашхабадом является одной из составляющих стратегических планов Турции стать региональным центром торговли газом. Предполагается, что туркменский газ будет доставляться в республику через Азербайджан, часть его объемов далее пойдет на экспорт в Европу. Именно поэтому недавно в Анкаре турецкая нефтегазовая компания Botaş и туркменская госкорпорация Türkmengaz обсудили планы доставки газа из Туркмении через Азербайджан в Турцию для его дальнейшего экспорта в Европу.
Первый этап обсуждаемого между сторонами плана предполагает доставку туркменского газа на территорию Турции, далее в краткосрочной перспективе он будет на регулярной основе экспортироваться на европейские рынки. При этом расчетная стоимость газа из Туркмении более выгодна для Турции, и это укрепит ее позиции в переговорах с другими странами-экспортерами (включая, и Россией).
Sabah отмечает, что в рамках планов превращения в крупный газовый экспортный хаб Турция помимо России планирует получать газ из Азербайджана и Туркмении, а также получать СПГ из других стран и экспортировать топливо в Европу.
Ранее турецкое руководство неоднократно заявляло, что планирует создать в стране как газовый экспортный хаб, так и связанный с ним центр торговли газом и энергоресурсами, то есть биржевую площадку, на которой будет формироваться актуальная цена на ресурсы. Для этого Анкаре необходимо обеспечить доставку топлива на свою территорию из различных источников.
Таким образом, Турция, сохраняя высокий интерес к европейскому рынку, с реализацией очередных газовых контрактов с Азербайджаном, Туркменистаном, Казахстаном и Россией превращается в ключевого и, по сути, пока что безальтернативного (в силу известных санкций против России и Ирана) экспортного партнера для стран ЕС.
Между тем 29 января по итогам европейского форума инвесторов проекта Global Gateway («Глобальные Ворота») в Брюсселе, в котором приняли участие высокопоставленные представители Еврокомиссии, стран ЕС (включая G-7), Центральной Азии, Кавказа и Турции, крупных финансовых институтов и частных компаний, заместитель председателя Еврокомиссии Валдис Домбровскис заявил, что европейские и международные финансовые институты выделят 10 млрд евро на инвестиции в проект транспортного коридора между Европой и Центральной Азией в обход России.
Международные наблюдатели расценивают Global Gateway как некую европейскую альтернативу китайскому проекту «Один пояс – один путь». В пресс-релизе Еврокомиссии прямо отмечается, что события на Украине продиктовали «безотлагательность поиска альтернативных, надежных и эффективных торговых путей между Европой и Азией, которые не будут проходить через Россию».
В этой динамике Турция видит для себя альтернативный ЕС «исторический путь» в лице туранской интеграции – формирования общего рынка Турана с участием группы стран (Турции, Азербайджана, Казахстана, Кыргызстана, Туркменистана, Узбекистана, а также Пакистаны, Грузии и, возможно, Армении). Интерес к Армении в этом проекте увязывается с контролем Зангезурского коридора – кратчайшим путем выхода Турции в «тюркский мир» (Азербайджан и Туркестан).
С получением выхода на 10,4% мировых запасов газа (Туркменистан – 7%, Азербайджан – 1,4%, Казахстан – 1,3%, Узбекистан – 0,6%), Турция становится незаменимым и влиятельным партнером ЕС. И, видимо, с туранской «исторической альтернативой» Анкара получит необходимые средства и способы влияния на ЕС. Неслучайно после вышеназванного заявления Брюсселя о финансовой поддержке транскаспийскому транспортному коридору, в Азербайджане стали иронизировать надежды той же Армении на поддержку Франции (мол, Париж пообещал Еревану помощь на словах, а Баку передаст миллиарды евро на туранский проект).
Интересы и планы Турции весьма сочетаются с прагматичной политикой и высокими амбициями президента Реджепа Эрдогана. Однако на этом пути для Анкары формирование Туранского экономического рынка и Туранской армии будут сложными задачами без уважения интересов России, Ирана и Китая. Москва, например, вряд ли собирается уступать контроль Зангезурского коридора и суверенитет Армении кому-то (включая Турцию).
Александр СВАРАНЦ – доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
