Итак, 7 декабря с. г. в Пекине всё же прошёл 24-й “Саммит КНР-ЕС”, хотя ещё двумя неделями ранее не было полной уверенности, что он вообще состоится. В частности, отсутствовали какие-либо признаки работы над проектом некоего совместного документа, который обычно принимается по итогам подобного рода мероприятий. Что отражает возрастающую сложность всех аспектов китайско-европейских отношений последних лет.
Поэтому сразу отметим, что факт проведения данного мероприятия является едва ли и не единственным его позитивным результатом. Кстати, примерно то же в НВО говорилось относительно итогов прошедшего тремя неделями ранее в Сан-Франциско американо-китайского саммита.
Впрочем, в очередной раз подчеркнём, что по нынешним тревожным временам сохранение в рабочем состоянии линий коммуникаций между основными участниками “Большой мировой игры” уже можно рассматривать в качестве немалого позитива.
Также снова отметим, что у европейцев свои проблемы в отношениях с КНР, в основном не связанные с фактом американского присутствия на континенте. Или “оккупации”, по выражению особо буйных пропагандистов.
В отношениях со второй мировой державой есть собственные трудности и у других формирующихся на наших глазах “полюсов”. Таких, например, как Индия или Япония. То, что в отношениях с КНР некоторые из этих проблем по форме и содержанию носят схожий характер, не обязательно обусловлено пресловутой “оккупацией”.
Хотя нельзя полностью отрицать и определённую значимость сохраняющегося (но уже идущего к закату) доминирования США на мировой арене, вообще, и в отношениях с союзниками, в особенности. Кстати, вызывают сомнения в верности нередких утверждений о том, что “многополярное” мироустройство будет “лучше и справедливее”. При полной неясности самих этих двух категорий.
В качестве же примера негативного влияния “фактора США” на китайско-европейские отношения сошлёмся на случившийся тремя годами ранее казус с двусторонним Соглашением в сфере взаимных инвестиций (Comprehensive Agreement on Investment, CAI). Брюссель решился на подписание данного (крайне выгодного для обеих сторон) документа, что называется, “под шумок” внутренних жёстких разборок, проходивших тогда на территории “старшего брата” в связи с только что завершившимися всеобщими выборами.
Но в Вашингтоне быстро пришли в себя и оглядевшись по сторонам, обнаружили, что как раз в это время европейский союзничек успел подписать с КНР некий двусторонний документ. Реакция была ожидаемой: “Мы, не щадя живота своего, боремся с общим главным противником, а вы заигрываете с ним”. Поэтому уже через полгода после подписания CAI Брюсселю пришлось его заморозить и срочно озаботиться судьбой уйгуров, “принуждаемых пекинскими коммунистами к труду на хлопковых плантациях”. Заметим, к выгоде главным образом первых.
Впрочем, появляется всё больше признаков того, что в Европе растёт недовольство “слишком много на себя взявшей” брюссельской бюрократией. Недавно автогигант Volkswagen, уже давно имеющий своё отделение в СУАР (на котором работают упомянутые уйгуры), что называется, “послал” её на некоторое количество букв из немецкого алфавита. Что можно рассматривать в качестве своеобразного ответа на упомянутые выше претензии Брюсселя.
Между прочим, манёврами за спиной “старшего брата” занимаются не только европейцы, но и ключевой азиатский союзник в лице Японии. В НВО недавно напоминалось о десятилетней давности попытках Токио наладить (тоже “тихой сапой”) отношения с КНДР. В то время правительство покойного Синдзо Абэ почти два года “тянуло резину” (под разными предлогами) и с присоединением к антироссийским санкциям в связи с развивавшимся “Украинским кризисом”.
В связи с чем из администрации Б. Обамы последовали прозрачные намёки на необязательность участия США в потенциальном конфликте Японии с КНР “из-за каких-то там” островов Сенкаку. Пришедший же ему на смену Д. Трамп и вовсе отправил ключевому азиатскому союзнику месседж в том плане, что будете себя плохо вести (прежде всего в сфере торговли с США), вообще прекратим вас “оккупировать”. А это был уже просто “удар под дых”, отбивший у Токио (впрочем, не очень надолго) особо шустро ловчить за спиной “старшего брата”.
Так что не надо изображать главных союзников Вашингтона в качестве простовато-невинных овечек, “находящихся под американским гнётом-оккупацией”. Те ещё прохиндеи. К тому же значительно более опытные, чем вашингтонские.
Отметим, что автор ни в ком случае не оценивает те или иные события в лагере нынешних оппонентов РФ в категориях “хорошо-плохо” и пытается лишь понять, что и почему в нём происходит. Тем более что, помимо фактора неопределённости приведенных категорий (не меньшей, чем у ранее упомянутых двух), этим вообще бессмысленно заниматься в стране, в которой до сих пор отсутствует сколь-нибудь внятно, то есть конкретным образом сформулированное целеполагание её государственного функционирования.
Если же этой проблемой серьёзно озаботиться, то нельзя исключить, что в итоге некоторые из нынешних “совершенно очевидных” целеустановок будут проходить по разряду “мечта идиотов”. Например, столь популярная перспектива “развала США” или “победа в войне” с этой страной. С которой, кстати, РФ до сих пор находится в состоянии (более или менее) нормальных дипломатических отношений. Напомним и о соотношении 1:15 экономическиx потенциалов.
Что же касается сложностей в китайско-европейских отношениях, то, как ранее отмечалось в НВО, главная из них располагается в сфере двусторонних торгово-экономических отношений. Речь прежде всего идёт о дефиците торгового баланса ЕС с КНР, который возрастает год от года и стремительными темпами. Согласно данным Статистического управления аппарата ЕС, в период 2018-2022 гг. он увеличился со €155 млрд до просто астрономической суммы в €400 млрд. Отметим, что приведенные цифры в полтора раза превышают (в худшую для ЕС сторону) данные Таможенного управления КНР, которые использовало агентство Блумберг в аналитической статье на тему текущего состояния китайско-европейских отношений.
То есть, уже сегодня дефицит в торговле ЕС с Китаем превысил даже (казавшийся недавно трудно вообразимым) дефицит в торговле США с ним же. В связи с чем в очередной раз отметим, что “торгово-экономический” фактор в целом давно (и главным образом) лежит в основе сложностей и американо-китайских отношений. На который скорее накладываются неурядицы политического плана, обусловленные вашингтонскими страшилками в связи с “китайской угрозой”. Которая, в свою очередь, фигурирует в качестве одного из аргументов в ходе введения разного рода ограничений на ту же сферу торгово-экономических отношений с КНР.
Не в столь резкой форме, но тот же фактор необходимости “обеспечения безопасности” (в частности, путём “снижения рисков”) при выстраивании аналогичных отношений с Пекином появилась с недавних пор и в риторике Брюсселя. Хотя ранее при характеристике поведения КНР на международных рынках чаще всего использовались другие нехорошие слова, например, “шопинг” (то есть “скупка” Китаем европейских передовых производств) и “демпинг”.
Насколько можно понять, в неявной форме это последнее слово присутствовало и на обсуждаемых переговорах в Пекине высших брюссельских чиновников Ш. Мишеля и У. фон дер Ляйен с руководством Китая в лице его лидера Си Цзиньпина и премьер-министра Ли Цяна. В частности, в комментариях этой встречи упоминаются якобы высказанные претензии первых ко вторым относительно ситуации, складывающейся в ходе торговли такими китайскими товарами, как панели солнечных генераторов электроэнергии, электромобили и аккумуляторы к ним, а также некоторые другие.
Относительно обоснованности подобных претензий требуется профессионально-экспертное мнение. Здесь же, исходя из самых общих представлений, укажем лишь на присутствие в проблеме высокой конкурентности китайских товаров такого объективного фактора, как более дешёвые в КНР рабочая сила, некоторые виды “сырья”, электроэнергия. Так что “злонамеренность действий китайских коммунистов” здесь в основном не при чём.
Но самое главное, в Пекине проявляют готовность решать проблемы, возникающие у него в отношениях со всеми тремя главными элементами пресловутого “Запада”, то есть с Вашингтоном, Брюсселем (а также с главными европейскими столицами) и Токио. В рамках же общей стратегии на “открытость внешнему миру” делается едва ли не всё возможное для облегчения присутствия в китайской экономике всех нынешних геополитических оппонентов Пекина. Среди них, конечно, особая роль отводится отношениям с Европой, на что в очередной раз, по случаю только что состоявшегося в Пекина Саммита, обратил внимание представитель МИД КНР.
Ответные же посылы европейцев можно описать известной поговоркой “и хочется, и колется, …”. В этом плане представительным оказался факт “непродления”, то есть выхода Италии из ключевого китайского проекта Belt and Road Initiative, пребывание в котором Рима было исключением среди других членов G7. Указанная процедура свершилась как-то стыдливо-незаметно, то есть скорее “по-британски”, чем “по-итальянски”.
И, видимо, ещё длительное время политика европейцев на китайском направлении будет соответствовать приведенной выше поговорке.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”