26 ноября в южнокорейском городе Пусан состоялась 10-я встреча министров иностранных дел КНР, Японии и Республики Корея. Из краткого сообщения об этом мероприятии МИД Японии, выдержанного в самых общих выражениях, следует, что каждый из его участников занимался главным образом изложением собственного видения поднимавшихся в ходе встреч проблем. И, кажется, даже пытался понять, о чём же говорят коллеги.
То есть, вряд ли будет сильным преувеличением сказать, что единственным позитивным итогом этого мероприятия оказался сам факт его проведения, который состоялся четыре года спустя после предыдущего. Что, впрочем, уже немало по нынешним грозным временам. Хотя ещё при создании десятью-пятнадцатью годами ранее политической площадки “КНР-Япония-РК” (главным образом с целью формировании трёхсторонней “Зоны свободной торговли”) предполагалось ежегодное проведение встреч министерского уровня, саммитов руководителей стран-участниц, а также постоянное заседание рабочих групп.
Факт прекращения с конца 2019 г. проведения каких-либо мероприятий на упомянутой площадке, в общем, полностью вписывается в начавшееся в это время резкое ухудшение политической обстановки в мире в целом, а также в Индо-Тихоокеанском регионе, в особенности. Включая субрегион Северо-Восточной Азии, который в основном и формируют все три участника, а также “стороны” обозначенного выше, “треугольника”.
Особенно это относится к японо-китайской “стороне”. Из различных факторов, не способствующих, мягко выражаясь, поддержанию в ней конструктивного состояния двусторонних политических отношений, укажем в очередной раз на обостряющуюся борьбу за влияние на субрегион Юго-Восточной Азии, который по факту представляет собой “мягкое подбрюшье” КНР. Последней иллюстрацией чему стала настороженная реакция Пекина по поводу начавшегося 28 ноября визита в Японию президента Вьетнама Во Ван Тхыонга.
В комментариях переговоров последнего с премьер-министром Фумио Кисидой особое внимание уделяется кооперации в военно-промышленной области, которая в Японии проводится в рамках специальной правительственной программы Official Security Assistance (OSA), принятой весной с. г. Вьетнам станет уже третьей страной ЮВА, которая воспользуется этой программой. Лишь тремя неделями ранее соглашения в рамках OSA были заключены с Филиппинами и Малайзией в ходе посещения этих стран тем же Ф. Кисидой.
Вроде бы с весны 2022 г., то есть с избранием на пост президента РК Юн Сок Ёля, начали резко улучшаться отношения в японо-южнокорейской “стороне” упоминавшегося “треугольника”. Что открыло дорогу для реализации давнего американского проекта по формированию другой треугольной конфигурации в составе “США-Япония-РК”. Апогеем данного процесса явился саммит участников, состоявшийся в августе с. г. в резиденции американских президентов в Кэмп-Дэвиде.
Но как раз накануне встречи в Пусане в РК вновь актуализировалась так называемая “проблема женщин для утешения”, неоднократно и разными авторами обсуждавшаяся в НВО. Поводом чему послужило некое решение суда верхней инстанции Сеула. Что весьма и неприятным образом удивило Токио. И, действительно, в отношениях между Японией и РК последних полутора лет всё так хорошо развивалось. И вдруг, на тебе, на горизонте двусторонних отношений опять замаячила “проблема женщин для утешения”.
Уж не ждать ли актуализации “проблемы принудительно рекрутированных” во время Второй мировой войны корейских рабочих. Несмотря на “закрытие” и этой последней. О чём ещё недавно и не раз заявлялось в ходе японо-южнокорейских встреч разного уровня
Пока остаётся только гадать, кому и зачем в Сеуле (?) потребовалось вновь извлекать на политическую поверхность “проблему женщин для утешения”. Но данная тема, естественно, поднималась японской стороной на состоявшейся здесь же в Пусане встрече с коллегами из РК. В ответ прозвучали заверения об уважении двустороннего межправительственного соглашения, заключённого в декабре 2015 г. при активном участии тогдашнего президента РК Пак Кын Хе. За что фактически (но формально по другому поводу) в апреле 2018 г. её и упекли на 25 лет за решётку. Впрочем, уже через три года она была помилована специальным указом предыдущего (то есть её наследника на данном посту) президента РК.
Между тем появилась любопытная информация о возможной поездке премьер-министра Японии Ф. Кисиды в КНДР на встречу с лидером этой страны Ким Чен Ином. С целью, как заявлено, решения “проблемы похищенных”. Речь идёт о нескольких десятках японцев якобы (40 лет назад) “похищенных северокорейскими спецслужбами”.
В связи с этим напомним, что ещё в 2014 г. с теми же публично заявленными целями Пхеньян посетил тогдашний руководитель азиатско-тихоокеанского департамента МИД Японии Дз. Ихара. Это была первая с 2004 г. поездка в КНДР официального представителя Японии (таковым тогда был премьер-министр Дз. Коидзуми). Она тщательно готовилась в течение многих месяцев в ходе (неафишируемых) японо-северокорейских контактов на “нейтральных” территориях. Главным образом, в столице Монголии Улан-Баторе. Появлялись также вбросы о предстоящей вслед за тем поездке в Пхеньян и тогдашнего премьер-министра Синдзо Абэ.
Подчеркнём, что к “японским проискам” на северо-корейском направлении вполне благосклонно относятся в их “объекте”, несмотря на громкие антияпонские филиппики, постоянно раздающиеся из Пхеньяна, и всё те же “ракетные запуски”. Но, конечно, не в США, где после упомянутого визита в КНДР высокого японского чиновника терпение, наконец, лопнуло и в Вашингтоне раздался грохот по (госдеповскому) столу увесистого кулака: “Шашни за нашей спиной заводите с общим противником!”. Пришлось тогда Токио спешно сворачивать долго готовившуюся комбинацию в отношениях с КНДР.
И, вот, спустя очередные 10 лет уже нынешний премьер-министр Ф. Кисида засобирался в Пхеньян якобы решать всё ту же “проблему похищенных”. Однако на этот раз сложно ожидать от Вашингтона сколь-нибудь похожих резкостей. Хотя бы потому, что заокеанский гегемон пребывает сегодня уже не в той, что называется, “спортивно-политической” форме.
Между прочим, все эти японо-северокорейские игры лишний раз показывают, что в ходе “разворота на Восток” политики любой страны, воспитанной на “европейских традициях”, нужно очень внимательно всматриваться, что же здесь на самом деле происходит. В том плане, что “первое впечатление” может оказаться (весьма) обманчивым.
Какие в публичном пространстве ассоциации в основном вызывает упоминание КНДР? Чаще всего они обусловлены “вызовами безопасности (пока и главным образом) Японии всё теми же “ракетными пусками” первой. Которые проводятся так аккуратно, что при этом не нарушается воздушное пространство второй, ограниченное высотой 100 км. Крайнее сомнение вызывает и достоверность сообщений о случаях падения отработавших северокорейских ракет даже в 200-мильной “Зоне исключительных экономических интересов” Японии. Не говоря уже о 12-мильной зоне территориальных вод.
И, вообще, жизнь японского министерства обороны, а также, между прочим, контингента американских вооружённых сил в той же РК резко усложнилась бы, не будь этой самой “северокорейской угрозы”. Ибо, на самом деле, и у японцев, и у американцев совсем другой и гораздо более серьёзный источник для беспокойств. Но постоянно говорить об этом вслух всё ещё (и пока) не очень “политкорректно”.
На самом деле, и как это не покажется удивительным, все нынешние участники политических игр в Северо-Восточной Азии, каждый выполняя отведенную ему роль, составляют некое странное единое целое. За эволюцией которого надо, повторим, очень внимательно наблюдать. В этом плане весьма информативной оказалась встреча в Пусане руководителей МИД КНР, Японии и РК.
Что касается её итогов, то их иллюстрацией стал отказ министра иностранных дел КНР Ван И присутствовать на заключительном ужине. Под предлогом “жёсткого графика неотложных дел”. Поэтому и два других министра, видимо, “поужинали” каждый в собственном гостиничном номере.
Впрочем, так-то оно и надёжнее, поскольку в наше сумасшедшее время нужен глаз и глаз на то, что вам подносят на тарелке.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”