Хотя Турция и Иран, кажется, во многом сейчас преследуют одни те же цели и задачи в отношении войны в Газе, на самом деле они идут к их осуществлению разными путями. Война в Газе пошатнула хрупкий региональный порядок на Ближнем Востоке, где региональные державы Турция и Иран исторически всегда соперничали за свое влияние на остальные государства. Отношения Анкары и Тегерана имеют сложную историю взлетов и падений, и два государства часто выступают по разные стороны баррикад в региональных конфликтах, таких как в Сирии, Ираке, Афганистане и на Кавказе. Но война в Газе несколько изменила их положение и анализ этого служит важным контекстом для изучения позиций этих двух региональных держав.
Хотя война может, в зависимости от ее продолжительности, сблизить Турцию и Иран, учитывая их общую негативную позицию по отношению к Израилю, этого все равно может быть недостаточно для укрепления сотрудничества между ними из-за их различных региональных взглядов. Одним из примеров этого является тот факт, что президент Ирана Ибрагим Раиси, как ожидалось, примет участие в саммите в Анкаре, о чем президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган ранее объявил журналистам, однако он не появился. Иранское полуофициальное информационное агентство Tasnim сообщило, что визит Раиси в Турцию “был отложен”, но не указало ни причины, ни каких-либо других подробностей. О визите было объявлено на фоне призыва Эрдогана к Ирану присоединиться к Турции в выработке совместного ответа на войну Израиля и ХАМАСА.
Разногласия по поводу визита Раиси, по-видимому, указывают на то, что, несмотря на их общую позицию по войне в Газе, между Турцией и Ираном все еще сохраняются разногласия по ряду вопросов. Понятно, что осуждение Турцией войны Израиля в Газе не устраивает Тегеран, который ожидает, что Анкара выйдет за рамки слов и разорвет свои коммерческие и политические связи с Тель-Авивом. Эта драматическая новая волна войны разразилась после длительного периода региональных усилий по деэскалации и примирению. В подобной благоприятной обстановке Турция и Израиль продвигались к нормализации своих отношений.
Что касается войны в Газе, Турция заняла дипломатическую позицию и предложила сыграть роль посредника. Поскольку Турция поддерживает тесные отношения с ХАМАС и находится в процессе примирения с Израилем, она считает себя идеальным посредником. Она также предложила систему гарантий и предположила, что могла бы стать одним из гарантов. Это стало четким отражением политики Анкары и лично президента Реджепа Эрдогана по разделению политических и коммерческих вопросов.
Многие аналитики расценивают отложенный визит Раиси как реакцию, направленную на то, чтобы подтолкнуть Анкару к более жестким мерам. Однако такие ожидания Ирана не обеспечивают решения, и на данном этапе они реалистичны. Как написала турецкая Hurriyet: “Ни у одной страны региона нет желания участвовать в этой войне военным путем, так почему Турция должна это делать?” В какой-то мере газета права, потому что даже Иран официально заявил, что он не желает напрямую вступать в какие-либо региональные конфликты, включая Газу. И это достойный иранский ответ на все завывания западной прессы о том, что за всеми конфликтами в регионе стоит именно Тегеран. И это в то время, когда Израиль и США совместно на военных маневрах отрабатывали приемы нападения на Иран, причем они даже этого и не скрывали.
Хотя их позиция по агрессивной политике Израиля в отношении палестинцев и ХАМАС может совпадать, Турция и Иран имеют разные отношения с палестинскими группировками и разную политику в отношении израильско-палестинского конфликта. И Анкара, и Тегеран, и в этом нет никакого секрета, имеют связи с ХАМАС, хотя и разного характера. В отличие от своих западных союзников, Турция не считает ХАМАС террористической организацией. В то время как Эрдоган назвал Израиль “террористическим государством”, он назвал ХАМАС “освободительной группой”, которая является частью палестинского сопротивления агрессивной политики Тель -Авива. С другой стороны, верховный лидер Ирана Али Хаменеи даже не упомянул имя ХАМАС в своей последней речи, но он подтвердил моральную поддержку Ираном палестинцев и их справедливого дела по созданию своего собственного государства.
Хотя Иран политически и в военном отношении поддерживал ХАМАС, у них были серьезные разногласия во время сирийской гражданской войны. ХАМАС поддерживал Турцию в Сирии и выступал против режима Асада, который поддерживается Ираном. Хотя Тегеран пытался поддерживать каналы диалога с ХАМАС открытыми, чтобы его считали сторонником палестинского дела, отношения также подверглись испытанию в 2015 году, когда ХАМАС выразил свою поддержку военной кампании арабской коалиции против хуситов в Йемене. С тех пор Иран попеременно сокращал и приостанавливал свою помощь Газе. Но даже при сокращении масштабов сотрудничества иранское руководство пыталось поддерживать определенную степень близости с ХАМАС.
Поддержка Турции носит скорее политический характер, поскольку она пыталась поддерживать связи как с ХАМАС, так и с Палестинской администрацией. Анкара является частью группы, сформированной на последнем саммите Лиги арабских государств и Организации исламского сотрудничества в Эр-Рияде, в которую входят министры иностранных дел и другие представители Катара, Египта, Иордании, Нигерии, Саудовской Аравии, Индонезии и Палестинской Автономии, а также генеральный секретарь ОИС. Однако Иран, несмотря на то, что является членом ОИК и страной, которая постоянно подчеркивает единство мусульман, не является частью группы, призывающей к немедленному прекращению войны в Газе.
Хотя политика Тегерана в отношении войны в Газе проистекает, как отмечают некоторые комментаторы, из его стремления к региональной гегемонии и последовательного стремления помочь каждой региональной стороне, выступающей против Израиля, конфликт по-прежнему дает Ирану больше преимуществ, чем любому другому участнику, включая Турцию. Война остановила процесс нормализации саудовско-израильских отношений, обострила турецко-израильские отношения после их недавнего сближения и подняла на новый уровень антиизраильские настроения в мусульманском мире. В то время как затягивание и даже распространение войны на Сирию и за ее пределы создает тревожные риски для Анкары.
Хотя Турция и Иран, кажется, придерживаются одной точки зрения в отношении войны в Газе, на самом деле они идут разными путями. Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиан посещает Турцию во время войны в Газе и регулярно проводил телефонные переговоры со своим турецким коллегой по этому вопросу. Несмотря на такие обязательства, историческое соперничество этих двух государств за стратегическое господство в таких регионах, как Ирак и Сирия, и отложенный визит президента Ирана в Турцию указывают на то, что любое объединенное турецко-иранское сотрудничество по Газе, вероятно, будет ограниченным и скорее всего не продлится долго.
И это вполне естественно, что ныне каждая страна стремиться, прежде всего, соблюдать свои интересы, не ущемляя интересы других. В этом многополярный мир резко отличается от однополярного, в котором многие государства были вынуждены соблюдать и подчиняться интересам только США, служить на благо только американскому гегемону. Наступает новый мир, новые законы и порядки, и все больше стран мира и приветствуют это, и стремятся создать именно такой многополярный мир, котором все народы получали бы свои интересы. И новые отношения между некогда серьезными противниками Ираном и Турцией являются ярким этому свидетельству.
Виктор Михин, член-корреспондент РАЕН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».