Начавшийся 7 октября с приземления в аэропорту Шанхая четырёхдневный визит в КНР двухпартийной делегации сената США (то есть верхней палаты американского парламента), в ходе которого заключительным мероприятием стала встреча гостей с китайским лидером Си Цзиньпином, событие весьма примечательное. Как в системе отношений между двумя ведущими мировыми державами, так и (в том числе поэтому) в мировой политике.
Отметим несколько сопутствующих данному событию моментов. Хотя Китай был не единственным местом посещения в ходе заграничного турне указанной делегации, но оно оказалось первым не только по порядку, но и, несомненно, по значимости. Более того, также не вызывает сомнения, что итоги переговоров делегации сената с китайским лидером (а ранее и с руководителем МИД КНР Ван И) лежали в основе последующих переговоров в двух других странах посещения, каковыми были Южная Корея и Япония.
Значимостью запланированного визита в Китай объясняется то, что вошедшие в состав делегации представители обеих партийных фракций возглавлялись их лидерами. Соответственно, от демократов это был Чарльз (“Чак”) Шумер (он же, по понятным причинам, был главой всей делегации), от республиканцев Майкл Крэйпо.
В том числе этим определяется тот факт, что с момента, состоявшейся в ноябре прошлого года “по случаю” (в Индонезии, где проходили очередные разнообразные мероприятия АСЕАН) встречи лидеров обеих стран, обсуждаемый двусторонний контакт был самым высоким по представительству. То есть в этом плане он явно выделялся на фоне немалого числа прочих встреч, которые на уровне министров проводились на территориях обеих стран, и даже встречи на Мальте, которую в середине сентября провели советник президента США по национальной безопасности Дж. Салливана и Ван И.
Отметим в очередной раз, что сам факт не прекращающегося обмена сигналами в линиях двусторонней коммуникации является свидетельством хотя бы продолжения поиска двумя ведущими мировыми державами некоторого разрешения весьма серьёзных проблем в отношениях между ними. При нередкой воинственно-милитаристской пропагандистской риторике, обращённой в сторону друг друга.
Крайняя важность этого обстоятельства обусловлена тем, что в той или иной мере фактор их глобального противостояния, уже располагается в фокусе нынешнего этапа “Большой мировой игры”. В той или иной мере (и без особой натяжки) его присутствие можно усмотреть едва ли не во всех “локальных” проблемах-неурядицах и просто конфликтах. Например, в только разразившемся на Ближнем Востоке.
Или в продолжающемся более полутора лет на Украине. Всё это время “топливо” под костёр Украинского конфликта подбрасывается с совершенно понятными целями: постараться выбить РФ из тандема с Китаем (в формате стратегического позиционирования “спина к спине”), которая, видимо, рассматривается в нём как более слабое звено. Поэтому столь важное значение в процессе согласования позиций обеих стран относительно наиболее острых моментов всё той же “Большой мировой игры” имеют встречи их лидеров. Состоявшаяся полугодом ранее в Москве и предстоящая (по случаю десятилетия китайского глобального проекта Belt an Road Initiative) в Пекине.
Эта вторая приобретает особую значимость, поскольку сразу после неё китайский лидер может отправиться на очередной (“календарный”) саммит АТЭС, который на этот раз пройдёт в середине ноября в Сан-Франциско. Если Си Цзиньпин поедет на это мероприятие, то с высокой вероятностью (как это было год назад в Индонезии) состоится его встреча с президентом США Джозефом Байденом. Который в течение всего текущего года не раз заявлял о её необходимости. Наверняка тема такой поездки была одной из главных во время обсуждаемого визита в КНР делегации сената США.
Хотя она не упоминалась в ходе заключительной пресс-конференции, организованной послом США в КНР Николасом Бёрнсом для американских журналистов. Главным действующим лицом на ней выступал руководитель делегации Ч. Шумер, который во вступительном слове и в ходе ответов на вопросы посчитал возможным публично затронуть три темы. А именно: проблемы в сфере двусторонних экономических отношений, начавшийся конфликт на Ближнем Востоке и относительно новую, связанную с полуофициальными обвинениями Пекина в некоем взаимодействии с мексиканскими наркокартелями. “Украинская” же тема и в связи с ней характер складывающихся российско-китайских отношений были упомянуты между прочим.
Кратко прокомментируем первую тему. В последние годы она приобретает особую остроту как сама по себе, так и в связи с тем, что на неё накладывается весь тот негатив, который сопровождает усиление политической конкуренции Вашингтона и Пекина в мире в целом, а также в борьбе за влияние на “Глобальный Юг”, в особенности.
Главный повод для недовольства Вашингтона состоянием дел в сфере торговли с Пекином обусловлен гигантской цифрой отрицательного для первого баланса, которая годами устойчиво находится на уровне 400 млрд долл. Тому есть ряд объективного плана причин. Важно отметить, что в период президентства Д. Трампа Пекин проявил намерение принять меры с целью постепенного снижения этой цифры в рамках так называемого “Соглашения 1-й Фазы”, подписанного в январе 2020 г.
Однако практически сразу после этого в данный позитивный для двусторонних отношений тренд вмешалась политика и самым негативным образом. В полный голос заявило о себе “ястребиное” крыло американского политикума, от имени которого выступал тогдашний госсекретарь М. Помпео. С целью хотя бы сдерживания процесса превращения КНР в передовую в технологическом плане державу, начали приниматься разнообразные ограничительные меры по отношению к оперированию китайских IT-компаний (прежде всего Huawei) как на американском, так и на международных рынках.
Под предлогом “снижения рисков в сфере обеспечении национальной безопасности” (de-risking) этот процесс c тех пор только развивается. В него втягиваются ближайшие союзники США, то есть Япония, ведущие европейские страны и бюрократия ЕС. Сразу после отъезда из КНР делегации американских сенаторов появилось сообщение о том, что администрация Дж. Байдена готовит ограничительные меры на доступ китайских компаний к чипам, которые используются в набирающих актуальность “системах искусственного интеллекта”.
В ходе упомянутой пресс-конференции Ч. Шумер, что называется, “перевернул с ног на голову” картину виновника проблем в области взаимодействия IT-компаний обеих стран. Из его слов следовало, что именно Пекин чинит препятствия работе американских компаний на китайском рынке. Возможно, имелись в виду разовые ограничительные меры относительно оперирования на китайском рынке ведущей компании США в области производства полупроводниковых полуфабрикатов Micron Technology, введённые в мае с. г. Отметим, что со стороны КНР это было первое подобного рода мероприятие (под тем же предлогом “обеспечения безопасности”) в ответ на многочисленные, повторим, меры со стороны США, которые принимались в течение нескольких последних лет.
Примечательно, однако, что та же Micron Technology подала заявку (которая была принята) на участие в очередной (уже 6-й по счёту) главной международной ярмарке КНР CIIE (China International Import Expo). Как обычно, с 5 по 10 ноября она пройдёт в Шанхае. Отметим, кстати, что американский павильон неизменно оказывается на CIIE самым представительным из всех зарубежных.
Возможно, ответным позитивным сигналом со стороны США оказались два примечательных сообщения. Во-первых, во время пребывания делегации сената в КНР от имени офиса американского президента было заявилено, что две ведущие в области электроники южнокорейские компании Samsung Electronics и SK Hynix получили разрешение использовать американские чипы на производственных площадках, созданных ими в Китае.
Во-вторых, главной мировой компании в этой области, то есть тайваньской TSMC также разрешено оперировать в КНР. Отметим, впрочем, что далеко не с самыми современными чипами, а именно с теми, “плотность упаковки” которых равняется 28 нм. Заводы же по производству чипов с “плотностью упаковки” в несколько нм возводятся той же TSMC в американской Аризоне (а также в Японии и ФРГ).
И всё же, на авторский взгляд, пока всё это смотрится как относительно второстепенная символика, скорее призванная засвидетельствовать, что две ведущие мировые державы не “хлопают дверью” в двусторонних отношениях.
В ходе упоминавшейся пресс-конференции ничего не говорилось о таких раздражителях в указанных отношениях, как Тайваньская проблема (Ч. Шумер весьма активен именно в ней) и традиционных для Вашингтона обвинениях Пекина в “нарушении прав человека” в Синьцзяне, Тибете, Гонконге. Хотя за закрытыми дверями они наверняка выкладывались гостями на стол переговоров перед китайскими собеседниками.
В этом плане весьма примечательным представляется последующий маршрут обсуждаемого заграничного турне делегации сената США. Из Пекина она отправилась в Республику Корея и Японию. Как раз в выстраивании тройственной (очевидно антикитайской направленности) конфигурации “США-Япония-РК” Вашингтон недавно заметно преуспел. После бесплодных усилий в данном направлении в течение едва ли не двух десятилетий.
Наконец, обратила на себя внимание статья-комментарий в китайской Global Times (с примечательной иллюстрацией) относительно опубликованного 12 октября двухпартийной же комиссией конгресса США, главным содержанием которого стала возможность и “стратегия” ведения одновременной войны с КНР и РФ.
Похоже, автор комментария прав, когда полагает, что составители данного доклада (и весьма существенная часть американского истеблишмента, в отличие от американского же бизнеса) погружаются в состояние “ночного кошмара”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
