Индия и Пакистан, то есть две основные страны субрегиона “Южная Азия”, географические контуры которого очень условны (как и география любого другого “политического” региона), постепенно входят в полосу всеобщих парламентских выборов. И если о сроках их проведения в Индии можно говорить с высокой вероятностью (в апреле-мае следующего года), то в Пакистане ситуация в данном вопросе продолжает оставаться неопределённой (о чём ниже).
Главный акт процесса формирования властных структур любой “демократически” устроенной страны, каковым являются всеобщие выборы, всегда оказывается источником возникновения разного рода внутренней турбулентности. Которая может наложиться на более или менее постоянно действующие, характерные для данной страны, то есть специфические факторы нестабильности.
И то и другое наблюдается как в Индии, так и в Пакистане, то есть в двух де-факто ядерных державах, которые почти всегда с момента обретения независимости (случившегося в конце 40-х годов прошлого века) находятся в состоянии конфронтации по отношению друг к другу. Основной причиной которой является Кашмирская проблема, не менее опасная для поддержания мира в обобщённом Индо-Тихоокеанском регионе, чем Тайваньская. В том числе поэтому заслуживают внимания наиболее примечательные события внутриполитического плана, которые случились в последнее время в обеих этих странах накануне предстоящих выборов.
Прежде всего обращает на себя внимание обострение как в Индии, так и Пакистане тех самых “постоянно действующих” (достаточно схожих по форме и происхождению) проблем, обусловленных сложным устройством обеих стран. В очередной раз подчеркнём, что указанные проблемы никуда не исчезли с актом по “упрощению” устройства будущих самостоятельных Индии и Пакистана, проведенным в конце 40-х годов. Стоивший жизни нескольким миллионам человек, он едва ли хоть в какой-то мере “упростил” внутриполитическую жизнь в каждой из этих стран. Породив крайне опасную новую в виде упоминавшейся Кашмирской проблемы.
Что касается Индии, то в НВО недавно обсуждался очередной срыв болячки над давней проблемой, обусловленной сепаратистскими настроениями среди части сикхов, проживающих на севере страны в штате Пенджаб. С тех пор она покрылась “свежей корочкой”, но даёт о себе знать за границей в виде разного рода акций рядом с индийскими посольствами в Лондоне, Оттаве, Вашингтоне, проводимых местными общинами сикхов.
В последние месяцы происходит аналогичный срыв болячек над двумя другими проблемами, которые обусловлены периодически обостряющимися трениями между представителями основных религиозных конфессий и многочисленных этно-племён. В ходе одного из традиционных уличных шествий индуистов, проведенном в штате Харьяна, произошли столкновения с группами мусульман, распространившиеся на пригороды расположенной рядом столицы страны. В результате 6 убитых, 70 раненых и, кажется, страсти здесь не улеглись до сих пор. С целью оперативного купирования возникших беспорядков местные власти прибегли к решительным мерам в виде сноса принадлежащих “зачинщикам” домов, якобы построенных незаконно.
Гораздо более масштабные акты насилия (число только погибших приближается к 200) произошли в штате Манипур, то есть в одной из семи административных единиц (“семи сестёр”), расположенных на крайнем северо-востоке и почти отрезанных от основной территории страны. Непосредственным поводом для беспорядков послужил некий относительно второстепенный инцидент, который, однако, открыл шлюзы для выхода на поверхность давних и крайне сложных проблем. Все вместе их можно определить обобщённым термином “трайбализм”.
Кроме того, данный регион примыкает к Мьянме, в этно-религиозном плане устроенной не менее сложно, и наблюдается своего рода “трансграничный обмен” схожими проблемами. К тому же Мьянма, видимо, остаётся одним из мировых поставщиков наркотиков, только теперь уже в основном синтетических. Один из маршрутов их контрабандной транспортировки проходит как раз через регион “семи сестёр”.
События типа тех, которые произошли в штатах Харьяна и Манипур, не могли не оказаться в фокусе уже фактически начавшейся предвыборной борьбы, основные участники которых практически определились. С одной стороны, таковым будет правящая два электоральных срока подряд (с весны 2014 г.) Бхаратия Джаната пати в блоке с рядом партийно-политических миноритариев. Которому на этот раз (то есть в отличие от предвыборных ситуаций 2014-го и 2019-го годов), будет противостоять оппозиционный блок с говорящей аббревиатурой “Индия” (Indian National Developmental Inclusive Alli, INDIA).
Его основу составляют старейшая партия страны Индийский национальный конгресс, с кратковременным перерывом правившая страной с момента обретения независимости и вплоть до 2013 г., а также несколько других партий, но скорее региональных масштабов.
Среди этих вторых выделяется базирующаяся в столице Партия простого человека (в латинской транскрипции Aam Aadmi Party, AAP). Впервые AAP заявила о себе в 2015 г., одержав убедительную победу на выборах в местное Законодательное собрание. Этот успех был подтверждён спустя пять лет на аналогичных выборах в Дели. Впрочем, AAP начинает обозначать своё присутствие и в ряде других штатов.
Важным преимуществом БДП в ходе, повторим, фактически начавшейся предвыборной борьбы является то, что её публично представляет нынешний премьер-министр Нарендра Моди. С его именем связаны все (весьма значимые) достижения страны последних лет как внутреннего плана, так и на внешнеполитической арене.
“Узнаваемым лицом” от оппозиции мог бы стать Рахул Ганди, представляющий политический “клан Неру-Ганди”. Но 23 марта с. г. судом города Сурат (что в штате Гуджарат) он был приговорён к двум годам тюрьмы по обвинению в клевете на действующего премьер-министра. Основанием для данного судебного вердикта послужили некие слова, произнесённые первым аж в 2019 г. в адрес второго. Данное судебное решение предопределило последующее исключение Р. Ганди из членов нижней палаты парламента Индии и, вообще говоря, поставило под вопрос само участие в предвыборной борьбе крайне необходимого оппозиции политика.
Однако сам осуждённый не только до сих пор находится на свободе, но и ведёт себя в публичном пространстве, что называется, с удвоенной энергией. Чему поспособствовало решение Верховного суда о приостановлении упомянутого выше вердикта. В связи с чем однопартийцы по ИНК уже потребовали восстановления членства Р. Ганди в парламенте.
Первое столкновение обозначившихся политических сил произошло в начале августа, когда оппозиция инициировала в парламенте вопрос о вынесении вотума недоверия премьер-министру и как раз по причине обсуждавшихся выше трагических событий в штатах Харьяна и Манипур. Поскольку БДП с партнёрами в нынешнем составе парламента обладают абсолютным большинством, то данный шаг оппозиции скорее был призван “заявить о себе”. Её представители предпочли покинуть зал заседания во время жёсткого по отношению к их историческим лидерам выступления Н. Моди.
Пока гораздо хуже смотрится ситуация (внешне схожая с той, что сложилась вокруг Р. Ганди) с бывшим премьер-министром Пакистана Имран Ханом, которого судебные инстанции страны преследуют по многим (видимо, больше десятка) поводам. По одному из них лидер партии Движение за Справедливость был осуждён 5 августа на 3 года лишения свободы и на 5 лет права заниматься политической деятельностью. В тот же день бывший премьер-министр оказался в тюрьме, как утверждают его соратники, низкого качества содержания осуждённых. Перспектива же позитивной реакции на немедленно поданную апелляцию пока выглядит достаточно сомнительной.
Неясным остаётся и вопрос участия самой ДзС в предстоящих всеобщих выборах, которые должны состояться в связи с истечением (в конце июля с. г.) срока функционирования парламента страны предыдущего состава. Над этой партией продолжает висеть угроза обвинения в организации массовых беспорядков с погромами, которые произошли 9 мая с. г. Насколько можно понять, по данному поводу продолжается расследование, в ходе которого допрашиваются функционеры ДзС. Видимо, в связи с этим некоторые из них отказались от членства в партии бывшего премьер-министра и уже говорится о её “расколе”.
Как бы то ни было, но с 10 августа парламент и правительство Шахбаза Шарифа были распущены. На момент написания настоящей статьи рассматривались кандидатуры на должности “временно исполняющих” как премьер-министра, так и руководителей основных министерств. Что касается даты предстоящих выборов, то этот вопрос оставался без ясного ответа. Говорится как о трёх месяцах (согласно существующего регламента), так и (почему-то) о полугоде.
Впрочем, уже сегодня высказывается мнение о том, что в условиях отстранения от участия в них предыдущего премьер-министра (“самого популярного политика страны”) легитимность итогов будущих выборов неизбежно будет вызывать сомнения.
Все эти политические игры проходят на фоне сложной ситуации в целом, складывающейся как внутри Пакистана, так и в окружающем пространстве. Продолжаются террористические акции в провинциях Белуджистан и Хайбер-Пахтунхва, сходят с рельс поезда (по не вполне понятным причинам), пока лишь отодвинута перспектива финансового дефолта страны. Сохраняются давние сложности в отношениях с Индией и Афганистаном.
В этих условиях остаётся только пожелать, чтобы предстоящие (“календарные”) электоральные процессы в обеих основных странах субрегиона Южной Азии прошли хотя бы без особых издержек. Как для них самих, так и для ситуации в данном субрегионе в целом.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
