Прошедший 27-29 августа с. г. визит в КНР советника президента США по национальной безопасности Джейкоба Салливана, то есть второго ответственного лица в действующей администрации за данную важнейшую сферу государственной деятельности, стало заметным событием как в отношениях между обеими ведущими мировыми державами, так и в развитии нынешнего этапа «Большой мировой игры».
Предварительные замечания
Обсуждаемый визит, состоявшийся по приглашению члена Политбюро ЦК КПК и руководителя МИД КНР Ван И, оказался первым за последние восемь лет. При том, что за период чуть более года (с мая 2023 г.) это уже четвёртая непосредственная встреча упомянутых высоких государственных деятелей. Что является важным свидетельством стремления двух главных мировых игроков поддерживать в рабочем состоянии линии двусторонних коммуникаций.
В приуроченном к началу переговоров комментарии китайской Global Times сообщалось о наличии к настоящему времени свыше 20-и различных «диалоговых механизмов», с помощью которых стороны имеют возможность обсудить едва ли не весь спектр возникающих проблем. И среди них по значимости сразу за встречами лидеров обеих стран следует расположить «механизм» контактов Дж. Салливана и Ван И.
В сентябре 2023 г. они провели переговоры на Мальте на предмет подготовки встречи Джозефа Байдена и Си Цзиньпина, состоявшейся спустя два месяца в Сан-Франциско. В январе с. г. Дж. Салливан и Ван И встретились в Бангкоке, где обсудили сложную ситуацию в субрегионе Юго-Восточной Азии, который вместе с Тайванем превращается в единую наиболее «разогретую» зону всей системы двусторонних отношений.
Судя по всему, ответственной от США за обмен сигналами с главным геополитическим оппонентом на «рабочем» уровне (третьем сверху в условной иерархии) является нередкая гостья в КНР министр торговли Джанет Йеллен. Но, похоже, настало время упомянутым высоким чиновникам провести «промежуточный аудит» состояния всей системы двусторонних отношений. Тем более, что фактов позитивной результативности упомянутых выше «20-и механизмов», мягко выражаясь, немного. Наиболее заметные из них ранее обсуждались в НВО в связи с прошедшим в середине августа в Шанхае очередным заседанием двусторонней Рабочей группы по финансовым проблемам (Financial Working Group, FWG).
К ним же можно присоединить (весьма условно) сделанное спустя неделю заявление руководителя ФРС США Джерома Пауэлла о предстоящем снижении базовой учётной ставки на предоставляемые кредиты. Хотя мотивация данного (пока ожидаемого, повторим) решения официально обуславливается трендами внутри собственно американской экономики, то есть без упоминания переговоров в Шанхае, но оно уже получило положительную оценку в КНР.
А вот негатива во всех сферах отношений между двумя ведущими мировыми державами, включая ту же торгово-экономическую, хоть отбавляй. Здесь же представляется уместным обратить внимание прежде всего на ту из них, которая является относительно новой в двусторонних отношениях, но потенциально может стать самой опасной. Хотя следов её обсуждения в ходе прошедших переговоров обнаружить не удалось и более или менее понятно, почему.
Гонка в сфере ядерных вооружений становится реальностью
Корни нынешнего этапа обострения обозначенной данным подзаголовком проблемы уходят во вторую половину 90-х годов, когда в переговорном процессе на тему продления действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) особую остроту приобретал вопрос присоединения к нему Индии. Эта последняя оговорила своё согласие условием предоставления ей (пусть и долгосрочного, но всё же) обязывающе-поэтапного плана ядерного разоружения пятёрки «официальных» ядерных держав. Не получив позитивного ответа, Индия де-факто вошла в клуб ядерных держав, а за ней тут же последовал Пакистан. И в целом вопрос о новом витке гонки в сфере ЯО стал лишь вопросом времени, то есть меняющихся политических обстоятельств.
Спустя два десятка лет, когда начался процесс резкого обострения ситуации на глобальном игровом столе, уже со стороны одного из участников упомянутой «пятёрки», каковым является Китай, стал обозначаться (вообще говоря, вполне законный) вопрос: а, собственно, почему нынешний мировой лидер и по факту наш главный геополитический оппонент обладает тысячами ядерных боеголовок (которые к тому же готов применить первым), а мы только несколькими сотнями.
И хотя в Пекине продолжают официально придерживаться доктрины «минимального сдерживания», а также исключают возможность использования ЯО на поле боя, но в Пентагоне полагают, что если по состоянию на май 2023 г. НОАК имела в своём распоряжении около 500 ядерных боезарядов, то уже к 2030 г. их число может удвоиться. В том числе реакцией на эту перспективу стал некий (таинственный) документ о модернизации ядерного арсенала США, о котором известно лишь то, что он есть.
Однако одним из самых неприятных следствий обсуждаемых здесь очередных игр с ЯО станет также то, что к указанной гонке наверняка снова подключится Индия (возможно, и Япония). У которой для этого уже есть все необходимые технологии в области как носителей, так и самых современных ядерных боеголовок. А за ней последует Пакистан и, как говорится, «пошло-поехало …».
Что же касается периодически посылаемых в сторону КНР сигналов о присоединении к некоему переговорному процессу по ядерному разоружению, то в Пекине считают невозможным участие в них в условиях резкого неравенства с США в объёмах располагаемых ядерных арсеналов. И подобной позиции нельзя, повторим, отказать в определённой логике. Если о таковой вообще можно говорить в данной проблеме, место которой, казалось бы, лишь для «дискуссий» в сумасшедшем доме.
Но эта проблема вообще, видимо, не поднималась в ходе прошедших американо-китайских переговоров. Хотя для этого лица, возглавлявшие обе делегации, были самые подходящие.
Темы Тайваня и ситуации в ЮКМ в центре прошедших переговоров
На подобного рода встречах каждая из сторон, особенно находящихся в геополитической оппозиции по отношению друг к другу, всегда стремится поставить в центр обсуждения проблемы, в данный момент наиболее беспокоящие именно её. КНР же раздражает резкое усиление активности на Тайване Вашингтона, использующего в этих целях факт удержания Демократической прогрессивной партией («откровенно сепаратистской», в терминологии Пекина) поста тайваньского президента. Что стало одним из основных итогов прошедших в январе с. г. очередных всеобщих выборов.
Хотя занявший указанный пост Уильям Лай получил менее 40% процентов обладающих правом голоса тайваньцем, но это не мешает ему позиционировать себя в качестве «главного защитника демократии» на острове. Этой последней якобы угрожает парламент, контролируемый теперь оппозицией, пытающейся изменить действующее законодательство, с тем чтобы получить возможность хоть как-то влиять на политический курс президента и формируемого им же правительства.
Пока же фактически полной бесконтрольностью президента и правительства Тайваня, что называется, по «полной программе» пользуются в Вашингтоне. Из самого разного рода свидетельств этому сошлёмся лишь на сообщение Taipei Times о том, что 22 августа в Вашингтоне были «приняты на официальном уровне и провели переговоры за закрытыми дверями» руководители МИД и совета национальной безопасности Тайваня. На что последовала немедленная и ожидаемо резкая реакция со стороны МИД КНР.
В свою очередь, для Вашингтона источником головной боли являются участившиеся вопли «Караул, грабят!» от ключевого союзника в субрегионе Юго-Восточной Азии, каковым являются Филиппины. Хотя и в тоже время подобные крики являются для США подходящим поводом обозначения здесь своего присутствия. Но оно чревато также выводом всего комплекса отношений с главным геополитическим оппонентом за границы «контролируемой конкуренции» («кризисного управления»). Именно к этому может привести выраженная руководителем Тихоокеанского командования США адмиралом С. Папаро готовность «сопровождать филиппинские суда» в Южно-Китайском море.
Оно прозвучало как раз накануне прибытия в КНР Дж. Салливана, который в ходе переговоров с Ван И особое внимание обратил на ситуацию в ЮКМ. Хотя не избегал и вопросов, связанных с Тайванем, а также с проблемами в области двусторонней торговли.
В целом же значимость обсуждавшейся здесь встречи высоких государственных деятелей двух ведущих мировых держав, видимо, сводится к самому факту её проведения («как здорово, что мы сегодня собрались»). Цитируя обоих участников данного мероприятия, примерно к такой констатации приходят в комментариях ведущие органы СМИ как США, так и КНР.
Заметим, впрочем, что и подобная констатация выглядит совсем не малозначащей. По нынешним-то сумасшедшим временам.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
