На фоне сближения РФ и КНДР в Южной Корее растут ожидания того, что некоторое похолодание в отношениях Сеула и Пекина может смениться потеплением. Действительно, уровень официальных контактов в этом году возрос, но о «разрядке» говорить еще рано.
Контакты первых лиц
Си Цзиньпин, в свою очередь, «обратил внимание на существенное изменение международной и региональной ситуации», указав, что «Пекин и Сеул должны придерживаться курса добрососедства и дружбы, принципов взаимной выгоды и сосуществования, эффективно используя преимущества географической близости, культурного общения и взаимной интеграции». Председатель КНР охарактеризовал нынешнее состояние китайско-южнокорейских отношений как стабильно развивающиеся, выразив готовность развивать их и продолжать.
Следующая встреча, точнее, «долгожданный визит китайского лидера в Южную Корею», которого Сеул очень долго добивался, должна произойти в 2025 году, в контексте саммита АТЭС в южнокорейском Кёнджу. Если саммит случится как официальный визит, а не новая встреча на поле, это станет важной вехой в двусторонних отношениях.
Ранее, в ходе трехстороннего саммита лидеров Китая, Японии и РК Юн Сок Ёль встречался с премьером Госсовета КНР Ли Цяном. По итогам был возобновлены механизм диалога по внешней политике и безопасности в формате «2+2» (главы МИД и министерств обороны) и стратегический диалог на уровне замминистров. Однако призыв к Пекину «выйти за рамки двусторонней повестки» и «тесно сотрудничать в интересах мира и процветания международного сообщества в условиях сегодняшнего сложного геополитического кризиса» (читай, воздействовать на Пхеньян) остался без ответа. Более того, Ли Цян заявил, что Китай настаивает на политическом решении и вовлечённые страны, прежде всего, РК и КНДР, должны проявить сдержанность, чтобы предотвратить ухудшение ситуации.
Обмен делегациями на менее высоком уровне
В 2024 г. Южная Корея и Китай в субботу отметили 32-ю годовщину установления дипломатических отношений. Однако официальных мероприятий не проводилось, поскольку две страны обычно отмечают годовщины только в годы, оканчивающиеся на 0 или 5.
26 июля на полях Регионального форума АСЕАН в Лаосе главы МИД двух стран провели 40-минутные переговоры, договорившись и далее «поддерживать тесную связь».
18 июня 2024 г. Южная Корея и Китай провели переговоры высокопоставленных представителей министерства иностранных дел и министерства обороны, которые однако, прошли в формате «за все хорошее против всего плохого». Южнокорейская сторона призвала КНР «сыграть конструктивную роль в обеспечении мира, стабильности и безопасности Корейского полуострова», утверждая, что активизация российско-северокорейского сотрудничества в военной области противоречат интересам Пекина, но Китай подтвердил неизменность своей позиции.
Встречи на уровне руководителей департамента, заместителей министра или специальных посланников проходили, но были посвящены «точечным проблемам» в развитие встречи Юна и Ли. Будь то борьба с транснациональными преступлениями, такими как наркопреступления и голосовой фишинг (первая встреча руководителей служб общественной безопасности двух стран за последние 10 лет) или укрепление двустороннего сотрудничества в области цепочек поставок важнейших полезных ископаемых и ключевых промышленных товаров (первая встреча министров экономики двух стран с августа 2022 года).
Разумеется, продолжались и попытки обсуждения КНДР. Так, 9 мая в Токио Диалога сотрудничества в Северо-Восточной Азии встретились директор департамента Северной Кореи МИД РК Ли Чжун Иль и специальный представитель Китая по делам Корейского полуострова Лю Сяомин. Подробности беседы не раскрываются, но, как полагают эксперты, речь шла о ядерной и ракетной программах Северной Кореи
Возобновилась программа молодёжных обменов, Пекин ввел безвизовый режим для южнокорейских туристов, что стало первым подобным шагом с момента установления дипломатических отношений в 1992 году.
Замена послов двух стран.
В апреле 2024 г. посол РК в Китае Чон Чжэ Хо обвинялся в неподобающем поведении в отношении сотрудников, однако в мае результаты внутреннего расследования были признаны недостаточно серьезными для принятия дисциплинарных мер. Дело привлекло внимание, поскольку Чон был известен своими тесными связями с президентом Юн Сок Ёлем.
Тем не менее, в октябре на должность нового посла РК в Китае был назначен экс- глава администрации президента РК Ким Дэ Ги, владеющий китайским языком на хорошем уровне и известный как специалист по решению торговых вопросов, связанных с противодействием КНР.
В июле 2024 г. закончился срок полномочий посла КНР в РК Син Хаймина, известного серией жестких высказываний в стиле «Сеул определённо пожалеет, если сделает ставку на проигрыш Китая в стратегическом соперничестве с США». С тех пор, как сообщается, Син испытывал трудности при встречах с правительственными чиновниками РК.
В ноябре 2024 г. на его место был назначен заместитель постоянного представителя Китая при ООН Дай Бин. Более высокий ранг Дая по сравнению с его предшественником в РК оценили как серьезность намерений Китая укрепить связи с Сеулом.
Повод для надежд?
9 октября 2024 г. Юн Сок Ель заявил, что Южная Корея стремится развивать «основанное на правилах» сотрудничество с Китаем и разрешать недоразумения посредством «быстрого и честного» диалога.
На фоне саммита в Перу президент Юн Сок Ёль дал интервью, в котором отметил, что РК не должна делать выбор между США и Китаем (точнее – «Для Южной Кореи Соединенные Штаты и Китай — это не те страны, между которыми мы можем выбирать») , и на это сразу же обратили внимание, так как в течение первой половины своего пятилетнего срока президент сосредоточился на укреплении союза с США.
18 ноября, отвечая на вопрос о том, является ли заявление Юна сигналом о переходе к более сбалансированному дипломатическому подходу, Администрация президента РК заявила что дипломатическая стратегия Сеула неизменно направлена на реализацию национальных интересов как в области безопасности, так и в экономике. Китай является крупнейшим торговым партнером Южной Кореи.
Такие заявления вместе с фактами выше выдают за знак потепления отношений, что активно «разгоняют» и западные эксперты. Так, в своей статье в «Korea Times» Джон Бертон назвал отношения РК и КНР «разрядкой». По его мнению, «Северная Корея возвращается к своей традиционной стратегии стравливания Китая и России друг с другом, чтобы добиться уступок от обеих стран», отчего Китай желает наладить отношения с РК, и этим надо воспользоваться. Экс-госсекретарь США Кондолиза Райс также говорит: «мы должны убедить Китай в том, что ядерное оружие в Северной Корее не отвечает интересам Китая».
Но насколько реально ждать потепления? Ситуация в отношениях КНР и РК в целом все-таки определяется тем, что Южная Корея прочно находилась и находится в американской сфере влияния поскольку ориентация Сеула на Вашингтон носит не политический, а ценностный характер. Тем не менее, администрация Юна де-факто старается держать баланс и уклоняться от прямой антикитайской риторики. Джон Бертон обращает внимание на то, что, несмотря на углубление связей с США в области безопасности, Юн отказался от предвыборного обещания развернуть дополнительные батареи THAAD, так и не присоединился к QUAD и продолжает официально говорить о поддержке доктрины «Единого Китая». Однако, если Сеул заявляет о своей твердой приверженности дальнейшему развитию отношений с Китаем и прилагает к этому усилия, Пекин реагирует довольно вяло.
«Геополитическая ситуация в регионе настроила две страны друг против друга. Южная Корея является ключевым членом возглавляемой США демократической коалиции в Индо-Тихоокеанском регионе, в то время как Китай является одним из трех авторитарных режимов, поддерживающих Россию и Северную Корею», пишут СМИ РК, желающие «установить правильный уровень амбиций в отношении корейско-китайских отношений» или отмечающие что «учитывая все неопределенности при Трампе 2.0, президенту Юну необходимо умерить скорость налаживания отношений с Китаем». Тон некоторых статей даже выглядит предупреждением.
Кроме того, на пути возможной разрядки лежит целая груда камней. Тайваньский вопрос, ряд шпионских и криминальных скандалов, антикитайские настроения в обществе, «культурные войны» — все это мы рассмотрим в наших следующих материалах.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН
