На фоне активизации внешней политики Эфиопии, выдвинувшей на первый план вопрос получения прямого доступа к морю, непризнанное государство Сомалиленд, ранее остававшееся на периферии геополитики, внезапно оказалось в центре разворачивающегося противостояния. В этих условиях любая новость политического, экономического или военного характера из региона Африканского Рога может представлять интерес в контексте понимания дальнейшей динамики эфиопо-сомалийского конфликта. Именно в этой логике автор обращается к недавнему сообщению об отправке контингента солдат из Сомалиленда в Эфиопию, стремясь определить действительные цели подобного шага.
Предыстория: кратко
На протяжении последних месяцев в регионе Африканского Рога наблюдается недвусмысленное нарастание межстрановой напряженности, наиболее остро проявившейся в отношениях Эфиопии и Сомали – двух государств, традиционно соперничающих за влияние в районах по обе стороны почти 1500-километрой границы. Однако на этот раз, в отличие от событий Огаденской войны 1977-1978 гг., точкой преткновения интересов двух государств стал вовсе не территориальный спор вокруг принадлежности обширных пространств, населенных сомали в эфиопском штате Огаден. Так, во многом оставаясь ярким воплощением геополитических амбиций Аддис-Абебы и Могадишо, текущие противоречия непосредственно связаны со статусом Сомалиленда – автономного региона на северо-западе Сомали, провозгласившего независимость в 1991 г. на фоне продолжающейся гражданской войны, но так и не получившего международного признания. Объявив 1 января 2024 г. о достижении принципиального соглашения с правительством Сомалиленда, предполагающего предоставление эфиопской стороне прямого доступа к Красному морю и строительство военно-морской базы, Аддис-Абеба неминуемо оказалась на грани прямого конфликта с Могадишо: пожалуй, эскалация не стала возможна лишь в силу бедственного внутреннего положения Сомали и полной неготовности вооруженных сил страны к столкновению с соседом. Тем не менее стороны, как и следовало ожидать, приступили к «войне нарративов», привлекая на свою сторону иных региональных и внешних игроков, в чем в особенности преуспело правительство Хасана Шейха Махмуда (Сомали), заручившееся, в том числе, поддержкой Египта. Поначалу в ситуации, характеризовавшейся высокой динамичностью и турбулентностью, складывалось закономерное предположение, согласно которому решение сложившихся противоречий произойдет в ближайшее время, либо же мир станет свидетелем нового витка эскалации в сомалийско-эфиопских отношениях. Однако, вопреки подобным ожиданиям, обменявшись воинственными заявлениями и разъяснив легитимность своих притязаний и интересов все «два с половиной» участника конфликта – Эфиопия, Сомалиленд и Сомали – отказались или же не сумели осуществить шаги, способные кардинально изменить статус-кво. В этом контексте, помимо сообщений о проведении 1 июля в Анкаре первого раунда, по сути, безрезультатных переговоров между Аддис-Абебой и Могадишо, обозначивших способность сторон сесть за стол переговоров, но лишь при сохранении устойчивой неготовности менять исходные позиции, за последнее время была зафиксирована всего одна примечательная новость.
Сомалийские солдаты за рубежом: горький опыт
Итак, согласно некоторым источникам, правительство Сомалиленда направило в Эфиопию ряд подразделений собственных сил безопасности для осуществления тренировок и повышения общего уровня боеспособности. На первый взгляд, у непосвященного наблюдателя может сложиться впечатление, что подобное развитие событий лишено политической подоплеки и лишь указывает на закономерное развитие контактов между Аддис-Абебой и Харгейсой на фоне сближения, подкрепленного пусть еще и нереализованным Меморандумом о взаимопонимании. Однако при более детальном погружении в ситуацию мы натыкаемся на крайне похожий сюжет, датирующийся 2018-2022 гг. Тогда в условиях стремительного сближения Эфиопии и Сомали с Эритреей – последняя оставалась «паршивой овцой» для большинства соседей с конца 1990-х – многие эксперты заговорили о формировании трехстороннего альянса, а президент Сомали Мохамед Абдулахи Мохамед, более известный как Фармаджо, направил ни много ни мало 5000 сомалийских солдат для обучения в полевых лагерях эритрейской армии – пожалуй, самой многочисленной в регионе.
В целом, существует как минимум два объяснения такого решения. Во-первых, отправку военнослужащих можно рассматривать как обыденный аспект военно-технического сотрудничества, что, впрочем, вызывает сомнения с учетом численности подразделений – де-факто, около 25% сомалийской армии оказалось за рубежом, в то время как в стране продолжалась тяжелая борьба с экстремистскими группировками. Вторая версия предполагает наличие иной непубличной цели размещения сомалийских солдат в Эритрее: по ряду сообщений, сомалийцы привлекались к боевым действиям в штате Тиграй – возможно, такова была цена вхождения Могадишо в альянс с Асмэрой и Аддис-Абебой. В дальнейшем, то ли в силу меняющейся внутриполитической ситуации в самом Сомали, включая приход к власти нового правительства и протест со стороны гражданского общества, то ли в результате противоречий, возникших в ходе боевых действий, сомалийская сторона начала все более активно требовать возвращения своих солдат после двухлетнего пребывания в Эритрее. При этом, хотя после затянувшегося ожидания эритрейские власти выполнили требование Могадишо, порой более походившее на бессильную просьбу, домой смогли вернуться не все.
Сомалиленд: повторяя ошибки Могадишо?
Понимание природы и основных целей военных контактов Эфиопии и Сомалиленда затруднительно в условиях крайней ограниченности информации о политической системе последнего и об институте армии в Сомалиленде, в частности. В целом, с момента подписания Меморандума о взаимопонимании, предполагающего передачу Сомалилендом Эфиопии во временное пользовании участка побережья, включая право на строительство военно-морской базы, в обмен на признание последней независимости самопровозглашенного государства, в информационном пространстве появилось две новости, связанные с вооруженными силами Сомалиленда.
Прежде всего, почти сразу же после официального сообщения о подписании Меморандума в отставку добровольно ушел военный министр самопровозглашенного государства Абдикани Мохамед Атейе, по сути, выразив несогласие с решением президента Сомалиленда. Хотя это событие и не сопровождалось публичными выступлениями среди военных и представителей сил безопасности, оно недвусмысленно свидетельствовало об отсутствии полного консенсуса в среде политических элит.
Второй новостью, относящейся к армии Сомалиленда, стала отправка солдат в Эфиопию для прохождения подготовки – сценарий, во многом перекликающийся с рассмотренными ранее событиями. При этом «проводы» столь значительного по численности контингента были организованы на высшем уровне: с напутственным словом к военнослужащим обратился военный министр страны.
Итак, какова реальная цель отправки солдат Сомалиленда в Эфиопию? Разумеется, после подписания Меморандума Аддис-Абеба стала фактическим союзником Харгейсы в регионе, а развитие военного сотрудничества с, вероятно, наиболее боеспособной армией на Африканском Роге представляет практический интерес для вооруженных сил Сомалиленда. С другой стороны, необходимость переподготовки военнослужащих едва ли предполагает отправку контингента, численность которого составляет значительную долю от всего военного персонала сомалилендской армии. Так, объясняя истинные мотивы подобного шага, следует учитывать практику, существовавшую еще в Античность: в целях гарантии нерушимости союза и своей приверженности достигнутым договоренностям древние правители отправляли своих родственников и/или представителей высшей знати в качестве почетных заложников. В этом смысле подготовка подразделений военнослужащих Сомалиленда на эфиопской земле со значительной долей вероятности преследует сразу две задачи – повышение боеспособности вооруженных сил и подтверждение собственных обещаний, то есть, по сути, использование древней практики почетных заложников.
Иван Копытцев – политолог, младший научный сотрудник Центра ближневосточных и африканских исследований ИМИ МГИМО МИД России, специально для журнала «Новое Восточное Обозрение»
