Прошедшая 20 мая на Тайване процедура инаугурации нового президента сопровождалась повышенной политической турбулентностью на самом острове, имела заметный международный резонанс и вызвала ожидаемо негативную реакцию в КНР.
Итак, 20 мая в столице Тайваня Тайбэе состоялась процедура введения в должность президента Уильяма Лая, победившего простым большинством голосов на прошедших 13 января с. г. очередных всеобщих выборах. Как и его предшественница Цай Инвэнь, он представлял в ходе выборов Демократическую прогрессивную партию. Упомянутая же процедура оказалась весьма резонансной с позиций развития политической ситуации как на самом острове, так и в окружающем его пространстве.
Внутренняя ситуация
Ранее обсуждавшийся в НВО инцидент в Законодательном юане (однопалатном парламенте) Тайваня, случившийся накануне инаугурации У. Лая, получил продолжение в виде массовой демонстрации уже на следующий день по завершении этой торжественной церемонии. Её инициаторами оказались мелкие партии, не вошедшие в состав парламента, но фактически принявшие сторону одной из сторон конфликта, а именно той же ДПП.
Эта последняя выступила против намерения оппозиционных партий Гоминьдан и Тайванской народной, вместе получивших большинство депутатских мандатов, радикально изменить верхний уровень системы управления островом. Речь идёт о повышении в ней роли парламента и усложнении процедуры избрания президента. Что, в случае реализации упомянутых намерений, даже ныне действующему президенту резко сузит свободу манёвра на международной арене. А как раз продолжение внешнеполитического курса Цай Инвэнь составило основное содержание инаугурационного выступления У. Лая.
Примечательной представляется реакция на неё бывшего (в 2008-2016 гг.) тайваньского президента от партии Гоминьдан Ма Инцзю, заявившего об опасности для поддержания мира в Тайваньском проливе тезиса о «двух независимых государствах», прозвучавшего в указанном выступлении. То есть, пока не просматривается перспектива снижения внутриполитической напряжённости на острове, только усилившейся с окончанием выборов 13 января.
Внешние аспекты
Между тем данное, казалось бы, чисто внутриполитическое обстоятельство чревато серьёзными осложнениями для продолжения курса в Тайваньской проблематике одного из двух главных в ней заинтересантов, каковым является Вашингтон. Видимо, поэтому относительно процедуры инаугурации У. Лая он занял позицию, которую можно назвать осторожно-выжидательной.
В составе прибывшей на неё американской делегации не было официальных лиц, что было бы уже прямым вызовом не только КНР, то есть второму главному участнику Тайваньской проблемы, но и укрепляющейся тайваньской оппозиции. Однако в числе американских гостей присутствовал, хоть и в статусе частного лица, бывший госсекретарь Майк Помпео, который выступил не в ходе самой процедуры инаугурации, а на заседании некоего «консервативного» тайваньского клуба. Основным содержанием данного выступления оказался радикального плана тезис о том, что настало время «рассматривать Тайвань в качестве суверенной и свободной страны».
В то же время в заявлениях официального представителя госдепартамента США и самого госсекретаря Энтони Блинкена, наряду с поздравлением У. Лая в связи с занятием поста президента Тайваня, подчёркивается «неизменность» позиции Вашингтона относительно Тайваньской проблематики в целом. В частности, в очередной раз было сказано о необходимости «поддержания статус-кво между берегами Тайваньского пролива». При этом ничего не говорилось о статусе острова в международно-правовом поле.
Япония, ещё один всё более заметный участник игр вокруг той же проблемы, в целом придерживается схожей позиции. Поэтому на процедуре инаугурации У. Лая отсутствовали официальные представители исполнительной власти Японии, но в его адрес было отправлено поздравление от руководителя аппарата действующего правительства (и до недавнего времени министра иностранных дел) Ё. Хаяси. Оно включало в себя констатацию «фундаментальной значимости» для Токио отношений с Тайванем, а также выражало готовность работать с его новым руководством «на неправительственной основе».
Обратило также на себя внимание присутствие на процедуре инаугурации небывало крупной по численности (более 30-и человек) группы парламентариев от различных партий, но главным образом от правящей Либерально-демократической. Несомненно, к той же процедуре были приурочены учения по преодолению «последствий чрезвычайно ситуации» на ближайшем к Тайваню острове принадлежащего Японии архипелага Рюкю. По странному стечению обстоятельств, в это же время упомянутый остров («впервые» за многие десятилетия) посетил посол США в Японии.
Актуализация проблемы международного статуса Тайваня
Тем временем уже за пределами острова дала о себе знать упоминавшаяся выше проблема международного статуса Тайваня. И тоже как раз в период инаугурации нового президента острова. На первый взгляд речь идёт о двух совершенно пустяковых инцидентах. Первый сводится к очередной неудаче изменить название команды Тайваня накануне предстоящих летних Олимпийских игр. Как и на всех предыдущих, в Париже она выйдет под брендом «Китайский Тайбэй», в котором характер политического маркёра играет первое слово. Никак иначе этот бренд (например, в виде «Тайвань») выглядеть просто не может, принимая во внимание нынешний вес КНР на мировой арене, вообще, и в международном Олимпийском движении, в частности.
Нежелание Пекина одобрить неоднократные заявки нынешнего «сепаратистского» руководства Тайваня на участие в работе Всемирной ассамблеи здравоохранения (даже в формате наблюдателя) оставил Тайбэй за дверями 77-й Сессии этой организации, стартовавшей 27 мая в Женеве. Мало того, тайваньским журналистам, пожелавшим поприсутствовать на некотором подготовительном мероприятии перед указанной Сессией, было отказано пройти в конференц-зал на том основании, что они предъявили на входе паспорта несуществующего государства «Тайвань».
То есть, несмотря на позвучавшие в ходе инаугурации громкие заявления нового президента, призванные продемонстрировать международно-правовую автономность Тайваня, а также внешнюю помпезность всего этого действа в целом, фактическое пространство для подобных претензий сокращается.
Реакция КНР на процедуру инаугурации У. Лая
Вполне ожидаемой оказалась реакция в КНР как на сам факт инаугурации представителя той же (как и ранее) «сепаратистской» ДПП на президентский пост Тайваня, так и на всё то, что ей сопутствовало. Прежде всего, конечно, во внешнеполитических аспектах. В частности, последовали демарши со стороны посольств КНР в ряде стран (прежде всего в Японии и Южной Корее), в том или ином виде всё же поучаствовавших в обсуждаемом мероприятии в Тайбэе.
Уже на следующий день после него официальный представитель МИД Ван Вэньбин в ходе регулярной пресс-конференции напомнил, что «Принцип одного Китая» уже давно является «общепризнанной нормой международных отношений». Между тем, добавим от себя, указанная норма подверглась атаке участниками обсуждаемого действа в Тайбэе.
В тот же день её широкое международное признание констатировал уже руководитель МИД КНР Ван И, который находился в это время в столице Казахстана Астане в связи с проведением здесь очередной министерской встречи в формате ШОС. Перед этим он совершил турне по ряду стран Центральной Азии. В ходе всех проведенных во время данной поездки двусторонних встреч Ван И получал заверения от собеседников о неизменной приверженности «Принципу одного Китая».
Что, собственно, и объясняет отмеченный выше факт сужения пространства для тех самых претензий Тайбэя на государственную идентичность.
О некоторых спекуляциях на тему реакции КНР
Между тем в лагере геополитических оппонентов Китая акцентируют внимание прежде всего на возможном том или ином «силовом давлении» с его стороны на новые власти Тайваня. Крайней формой которого может оказаться десантная операция НОАК с целью взятия под военной контроль ситуации на острове.
В связи с чем строятся разного рода сценарии относительно судьбы (без всякого преувеличения) одного из главных достояний современного мироустройства, каковой является компания Taiwan Semiconductor Manufacturing Company (TSMC). Отметим, кстати, что вопреки распространённому мнению «о фактически состоявшемся выносе за пределы Тайваня» производства современных микросхем («чипов»), указанный процесс находится на самой начальной стадии реализации. Идёт ли речь об американском штате Аризона или японской префектуре Кумамото. Но даже после ввода строящихся там (по факту) отделений TSMC, разработка и производство наиболее современных «чипов» останутся на территории Тайваня.
Именно с этим, кстати, связывается тезис о «кремниевом щите» Тайваня, которому в прогнозных оценках сценариев дальнейшей трансформации Тайваньской проблематики следовало бы придавать гораздо большее значение, чем фактору накачки острова американским оружием. Ибо уже сегодня та же TSMC, которая неизбежно пострадает (не исключено, фатальным образом) в случае крупномасштабных боевых действий на территории Тайваня, играет крайне важную роль в экономике самой КНР.
Кроме того, обозначенные выше новые аспекты развития внутриполитической ситуации на Тайване, наметившиеся после прошедших 13 января с. г. всеобщих выборов, носят для Пекина вполне благоприятный характер, чтобы не прибегать к «последнему доводу королей» в процессе решения крайне важной для него проблемы.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»