В начале XXI века, столкнувшись с серьезными задержками со вступлением в ЕС, военно-политическое руководство Турции стало осознавать необходимость кардинального переосмысления своих внешнеполитических приоритетов. Именно в рамках этой парадигмы оно стало рассматривать Африканский континент как регион, где она сможет расширить свое присутствие и влияние и найти новых партнеров для проведения амбициозной, самостоятельной внешней политики «без оглядки на Запад».
Особенно отчетливо этот вектор внешней политики Анкары стал проявляться после прихода к власти Партии справедливости и развития во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом, который в его основу положил доктрину «стратегической глубины», разработанную турецким политическим деятелем Ахметом Давутоглу. Ее суть сводится к тому, что Турции якобы предначертано играть важную роль в мировых делах, благодаря ее геостратегическому положению, позволяющему ей проецировать себя на глобальном уровне.
К этому следует добавить, что, став главой государства, нынешний президент, вдохновляемый идеями «неоосманизма», испортил отношения со всеми своими соседями и стал нерукопожатным в большинстве стран Европы и Ближнего Востока. И это явилось немаловажной причиной, заставившей Эрдогана искать новых партнеров на Африканском континенте, где он стал проводить напористую внешнюю политику, замешанную в том числе на воинствующем исламизме.
Но еще более значимым фактором, заставившим Анкару обратить внимание на Черный континент, явились настоятельные требования «анатолийских тигров», турецких экспортно-ориентированных компаний, сыгравших ведущую роль в подъеме турецкой экономики в течение первого десятилетия нынешнего века и являющихся по существу социальной базой правящей партии, вывести их на новые рынки сбыта своей продукции.
В приоритетах МИД Турции прямо указывается, что «отношения с Африкой являются одним из ключевых направлений внешней политики». Дипломатическое присутствие Анкары на континенте возросло с 12 посольств в 2009 году до 43 в 2021 году. В ближайшие годы она планирует довести их число до 50.
О значимости Черного континента для Турции может служить тот факт, что за время своего пребывания на посту премьер-министра, а затем и президента, Эрдоган нанес более 50 визитов в столицы африканских государств.
Одна из особенностей турецкого подхода к развитию внешних связей, в том числе и со странами Африки, заключается в том, что Анкара в качестве своих партнеров предпочитает выбирать государства, оказавшиеся в состоянии глубокого социально-политического кризиса или даже гражданской войны, в которые страны-доноры не рискуют вкладывать свои капиталы, и которые, находясь в безвыходном положении, вынуждены идти на сотрудничество с ней на условиях нового турецкого «султана».
Наглядным примером этого могут служить отношения Анкары с Триполи. Когда в конце 2019 года под напором Ливийской национальной армии, возглавляемой фельдмаршалом Халифой Хафтаром, происламистское Правительство национального согласия (ПНС) во главе с Фаизом Сараджем оказалось на грани поражения, Анкара поспешила прийти ему на помощь. Подписав с ПНС в ноябре 2019 года Меморандум о военном сотрудничестве в январе 2020 года Турция предприняла прямую военную интервенцию в Ливию и в дальнейшем добилась создания на территории Ливии двух турецких военных баз: ВВС в Ватые и ВМС в порту Мисурата.
При этом, как отмечает агентство «The Associated Press», в обмен на оказание военной помощи Анкара выдвинула условие подписать с ней Договор о демаркации морских границ в Восточном Средиземноморье, по которому она стала претендовать на огромную акваторию моря, богатую углеводородами. Ф.Сарадж, как глава переходного правительства Ливии, понимал, что у него нет полномочий для подписания подобных документов. Однако под давлением Анкары и ее ставленников в составе правительства ему пришлось пойти на этот шаг. По заявлению одного из представителей ПНС, турки воспользовались «нашим безвыходным положением». После заключения этого договора вице-президент Турции Фуат Октай пафосно заявил: «Мы рвем карты Восточного Средиземноморья, которые были составлены так, чтобы изолировать нас на материке».
Но впервые эта методика была апробирована в отношениях Турции со странами Африканского Рога, в первую очередь в Сомали, стратегически важного региона мира, где, по мнению экспертов Института международных политических исследований Италии, Анкара добилась наибольших успехов в проведении своей многовекторной политики.
Создав прочные заделы своего военно-политического присутствия на Африканском Роге и в Восточной Африке, в последние годы Турция предпринимает активные усилия по налаживанию партнерских отношений со странами Сахаро-Сахельской зоны и Западной Африки с целью освоения в первую очередь новых рынков сбыта своей промышленной продукции, включая военную, получения доступа к разработке месторождений стратегически важных редкоземельных элементов, а также углеводородов, и в перспективе создания здесь опорных пунктов для распространения своего политического и военного влияния и проецирования имиджа защитницы мусульманских интересов.
В последнее время в выступлениях турецких политиков Турция вместо традиционного «евроазиатского государства» все чаще стала именоваться «афро-евроазиатской страной», что якобы должно подчеркивать общность их исторических судеб и интересов. В 2020 году на встрече с президентом Сенегала Маки Салом турецкий президент заявил: «Мы видим в народах Африки своих братьев, с которыми нас связывает общая судьба. Мы подходим к решению их болевых проблем не с коммерческой или политической точки зрения, а чисто по-человечески и абсолютно честно».
В проведении своего политического курса в мусульманских африканских странах Анкара активно использует лозунг исламской солидарности. Кроме проведения чисто религиозной пропаганды Анкара активно занимается восстановлением османских памятников старины и строительством мечетей.
В районе Африканского Рога в 2019 году в Джибути в османском стиле была построена крупная мечеть Абдул Хамида II, а в Сомали мечеть Низами, которая была признана крупнейшей по размерам в Восточной Африке.
В Западной Африке, в Бамако для Высшего исламского совета Мали, самой влиятельной религиозной ассоциации страны, была возведена крупная мечеть, и еще одна была отремонтирована в родном городе бывшего президента Ибрагима Бубакара Кейты. Примечательно, что в Гане, стране с преимущественно христианским населением, в 2017 году была открыта «Большая мечеть Миллет», построенная в стиле османских мечетей Стамбула, которая была признана второй по величине в Западной Африке.
В соседнем Нигере в городе Агадесе также были реставрированы Великая мечеть и Дворец султана Аира. Это дало возможность туркам, замечают эксперты Фонда Rosa Luxemburg, напомнить своим партнерам об исторических связях Турции с султанами этого региона, один из которых, согласно историческим преданиям, родился в Стамбуле в 1400-х годах.
Как отмечает Институт стратегии и безопасности в Иерусалиме, строя новые мечети и реставрируя мусульманские памятники старины, Турция тем самым бросает вызов Саудовской Аравии и Ирану, особенно в таких странах как Гана, Мали, Буркина-Фасо и Чад.
Одним из факторов, способствующих развитию турецко-африканских отношений, является общее стремление обеих сторон к реформированию структур глобального управления мировой экономикой, а также системы международных отношений. Многие африканские лидеры, также как и Эрдоган, заявляют о необходимости перестройки Бреттон-Вудских институтов, таких как МВФ и Всемирный банк, в которых решения принимаются западным большинством.
Сотрудничая со странами Африки на этом направлении, Анкара рассчитывает при их поддержке добиться своего признания в качестве одного из геополитических игроков на международной арене, по крайней мере в районе Ближнего Востока и Африки. Чтобы добиться этой цели в своих официальных заявлениях она постоянно делает реверансы в сторону африканских стран, поддерживая их устремления на более широкое представительство в различных международных организациях, в первую очередь в ООН.
Еще на третьем турецко-африканском саммите в декабре 2021 года, состоявшемся в Стамбуле, турецкий президент осудил «величайшую несправедливость» нынешней структуры международных отношений, в которой 54-ем странам Африки с населением 1,3 миллиарда человек не нашлось места в составе Совета безопасности ООН. И этот тезис, наряду с жесткой критикой неоколониальной политики Парижа в Африке, он постоянно повторяет во время своих многочисленных визитов на континент, что находит понимание в африканских кругах.
Как отмечается в документах турецко-африканского делового и экономического форума, состоявшегося 12-13 октября 2023 года в Стамбуле, Турция, подчеркивая свою готовность к многостороннему сотрудничеству, «хотела бы побеждать вместе, добиваться успехов вместе и дальше идти вместе с Африкой».
Виктор Гончаров, эксперт-африканист, кандидат экономических наук, специально для журнала «Новое Восточное Обозрение»