10 марта исполнился год после принятия совместного трехстороннего саудовско-ирано-китайского заявления в Пекине. В нем Эр-Рияд и Тегеран договорились возобновить дипломатические отношения и открыть свои официальные представительства.
Они были разорваны в 2016 году после нападений на саудовские учреждения в Иране в ходе протестов против казни в Эр-Рияде священнослужителя Нимра ан-Нимра по обвинениям в терроризме.
Условия соглашения предусматривали также их разблокирование в части взаимодействия в разных областях, заключённых 2 десятка лет назад. Мартовское соглашение было воспринято как неожиданность, ряд ближневосточных экспертов назвали его «историческим». За десятилетия между двумя государствами региона, крупнейшими по территории, добыче углеводородного сырья, их мировым запасам, политическому весу в исламском мире, накопилась сильная неприязнь, немало предрассудков и антипатий, которые подогревались извне.
США после победы исламской революции и свержения шаха в 1979 г в Иране раздували тезис о военных и прочих угрозах Тегерана его соседям, американским союзникам. Такая политика служила целям удержания этих стран в орбите Вашингтона, использования их природных богатств и финансовых ресурсов, сохранения заокеанских военных баз в регионе. Год, прошедший после принятия Пекинского заявления, отмечен усилиями по нормализации отношений между КСА и ИРИ, подвижками в сторону разрядки. Состоялся обмен послами двух государств. В июне 2023 г. было вновь открыто посольство Ирана в Эр-Рияде, а в августе посольство КСА в Тегеране.
Стали набирать обороты контакты и визиты политиков, дипломатов, экономистов, представителей бизнеса двух стран на различном уровне. Первый визит официального иранского лица в КСА, министра экономики и финансов ИРИ Эхсана Хандузи, состоялся в мае 2023 г. Затем последовали взаимные поездки министров иностранных дел. В ноябре президент ИРИ Ибрахим Раиси и наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Сальман встретились на полях совместного саммита Организации исламского сотрудничества и ЛАГ в Эр-Рияде. Это был первый визит президента Ирана в КСА за последние 11 лет.
В актив деэскалации вошло и решение короля Саудовской Аравии о создании рабочих групп для развития отношений с Ираном.
Можно говорить о некой траектории налаживания и восстановления связей в торгово-экономической, транспортной сферах. После встречи в Пекине Иран экспортировал в КСА партию стали на сумму 14 млн долл. Некоторые предприятия в сельском и продовольственном секторе вернулись к работе с ИРИ.
Заключено двустороннее соглашение по организации воздушных перелетов для иранских паломников в КСА в рамках хаджа и умры. Согласно договоренностям, 70 000 паломников планировали перевезти в королевство в конце 2023 г.
Иранские делегации активно посещали международные торговые мероприятия, проводимые в городах Саудовской Аравии. Восстановление мостов между Саудовской Аравией и Ираном касается разных сфер, в том числе спортивной, Так, две страны договорились, что клубные матчи между футбольными сборными двух стран будут проводиться в рамках Лиги чемпионов АФК ( Азиатской конфедерации футбола) в Иране и Саудовской Аравии. Ранее их переносили в третьи страны.
Есть признаки понижения накала взаимных нападок медиа средств сторон и аффилированных с ними групп, в том числе в социальных сетях. По словам Саада бин Омара, главы Арабского исследовательского центра Arab Century в Эр-Рияде, саудовско-иранское соглашение несет сторонам стабильность, ибо его спонсирует третья сторона – Китай, имеющий большие объемы экономических связей с обоими партнерами.
Эксперт привлек внимание к проекту строительства 33-километрового туннеля в Ормузском проливе, связывающего Иран с Аравийским полуостровом под названием «Туннель мира». Его реализация может занять три года, обойдется примерно в 10 млрд долл. и предполагает прокладку железнодорожной линии.
По мнению ученого, «Туннель мира » способен сыграть роль ключевого фактора, который облегчит доступ друг к другу, и впоследствии подведет к решению политических проблем в регионе.
Ясно, что барьеры на пути реализации Пекинского соглашения велики. Разногласия двух государств касаются чувствительных моментов, связанных с идеологическим выбором, национальной безопасностью, проблемами геополитики. На протяжении четырех десятилетий обе страны опосредованно вовлечены в конфликтные ситуации на Ближнем Востоке, поддерживали противостоящие стороны, будь то Сирия, Йемен, Ливан или Ирак, избегая прямой военной конфронтации.
В тоже время подъем экономического сотрудничества Тегерана и Эр-Рияда может принести больше дивидендов и выгод, чем продолжение вовлеченности в региональные кризисы для поддержки прокси-партнеров. За переговорами двух сторон по наведению мостов в марте прошлого года стоят побуждения и мотивы прежде всего экономического порядка. С этим тезисом согласны многие обозреватели и эксперты в регионе.
Саудовское руководство сосредоточено на выполнении амбициозной программы социально-экономического развития «Саудовская Аравия – видение 2030». Она задала курс на диверсификацию зависимой от нефти экономики, выход на рубежи постиндустриального и высокотехнологичного развития. Суть саудовской идеи, по словам наследного принца М.Бен Сальмана, экономическая, и дипломатия должна позаботиться о ее реализации.
На кон поставлены миллиарды долларов, для гарантии иностранных капиталов необходима стабильная, безопасная и мирная среда. В этой связи вспоминают об атаках БПЛА хуситов нефтяных объектов КСА в 2019 г., что нанесло ущерб нефтяному гиганту Aramco. Эр-Рияд тогда обвинил Тегеран в материально-технической и разведывательной поддержке этой диверсии.
Для Тегерана оздоровление отношений с Эр-Риядом означает частичное преодоление последствий политической изоляции и многочисленных санкций, от которых ИРИ страдает на протяжении последних десятилетий. Выход США при президенте Д. Трампе в 2018 г. из соглашения о ядерной программе Ирана усилил эффект санкций, объем экспорта нефти упал, что привело к деградации экономической ситуации и росту социальных тягот населения.
Мартовская договоренность между Эр-Риядом и Тегераном отражает растущую в последние годы готовность региональных акторов извлечь выгоду из усиления присутствия в регионе «альтернативных держав», прежде всего КНР и России, и, соответственно, ослабления влияния США и Запада в целом.
Юрий Зинин — старший научный сотрудник Центра ближневосточных и африканских исследований ИМИ МГИМО, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”