Военно-политическая напряженность на Ближнем Востоке вокруг палестино-израильского конфликта приобретает новые обороты с уклоном на разрастание и интернационализацию конфликта – от локального в пользу регионального. С одной стороны, проиранские силы в Ливане, Йемене, Сирии и Ираке создают пояс высокой напряженности для Израиля и объектам (военным, дипломатическим и торговым) его западных союзников. С другой же, – военные силы и спецслужбы израильско-западного условного блока предпринимают ответные силовые меры по подавлению соответствующих угроз, исходящих от проиранской «оси сопротивления».
В итоге, помимо эпицентра военного конфликта между ХАМАС и Израилем в секторе Газа, сегодня боевые и диверсионно-террористические действия локального и точечного характера распространились на другие территории и части ближневосточного региона (в частности, на Ливан, Ирак, Сирию, Йемен, Иран, Пакистан, акваторию Красного моря и Аденского залива).
Тель-Авив и Вашингтон, естественно, увязывают боевую активность тех же хуситов Йемена, ливанской «Хезболлы», шиитских группировок Сирии и Ирака с Тегераном при координирующей и направляющей роли КСИР. Неслучайно разведслужбы Израиля совершили ряд дерзких акций по уничтожению высших и старших офицеров КСИР, ответственных за координацию боевой деятельности соответствующих группировок в той же Сирии и Ливане.
Созданную хуситами напряженность в Красном море против торговых и военных кораблей стран Запада (или связанных с ними и Израилем), американцы и израильтяне также связывают с Ираном. И как бы глава МИД ИРИ Амир Абдоллахиян не опровергал данное мнение своих оппонентов, на них его точка зрения не имеет никакого влияния.
Ряд террористических акций против Ирана, предпринятые с декабря 2023 г. по январь 2024 г. (в частности, удары по провинциям Систан и Белуджистан со стороны суннитской группировки «Джейш аль-Адль» Пакистана; убийство в Дамаске генерала КСИР Реза Мусави; масштабный теракт в Кермане в день памяти почитаемого иранцами генерала КСИР Касема Сулеймани), вынудили Иран заявить об ответных акциях и мести.
На этой неделе 15–17 января соответствующую операцию возмездия осуществил КСИР с применением комбинированных ударов баллистических ракет и беспилотников по территориям Ирака, Сирии и Пакистана с обоснованием права на самооборону. В результате иранским атакам подверглись: шпионско-подрывной центр (точнее региональный центр «Моссад») Израиля в Эрбиле, базы ВВС и консульство США в Ираке, объекты Исламского государства (ИГ, запрещенная в России международная террористическая организация) на севере Сирии, два штаба пакистанской боевой организации «Джейш аль-Адль» за их поддержку белуджского сепаратизма и теракты в ИРИ.
Комментируя причины названных ответных мер Ирана, эксперты разнятся во мнениях. Так, российский востоковед Станислав Тарасов считает акцию КСИР в Ираке местью за атаки ЦАХАЛ по Ливану и удар США по Алеппо в Сирии. При этом он же не исключает, что иранский ответ может быть связан с уничтожением израильской разведкой лидеров «Хезболлы» и «ХАМАС».
Вячеслав Михайлов полагает, что «ракетный гнев» Ирана (особенно по территории Эрбиля в Ираке и Идлиба в Сирии) направил четкие предупреждения и сигналы Израилю и Азербайджану о неотвратимости иранских ударов по территории еврейского государства и соседнего Азербайджана. Как известно, в Эрбиле иранцы поразили региональный центр «Моссад», откуда израильская разведка управляла и координировала диверсионно-террористическую деятельность против Ирана.
В свою очередь Тегеран неоднократно и публично высказывался негативно по факту регионального антииранского партнерства и военно-технического сотрудничества между Израилем и Азербайджаном, обвинял Баку в предоставлении своей территории для разведдеятельности «Моссад» против ИРИ. Более того, Иран выступает против открытия Зангезурского коридора в Армении для связи материкового Азербайджана с Нахичеванским анклавом и Турцией в ущерб суверенитета армянского государства и в пользу проекта «Туран». Однако Иран пока что воздерживается от прямого военного столкновения с Азербайджаном, поскольку за его спиной стоит натовская Турция.
Наконец, командующий аэрокосмическими войсками КСИР бригадный генерал Амир Али Хаджизаде отметил агентству Tasnim, что расстояние от точки запуска баллистической ракеты из иранского Хузистана до сирийского Идлиба составило 1,2 тыс. км, что стало самым дальним ракетным ударом с территории Ирана. Это означает, что иранцы обладают технической возможностью и политической волей наносить удары непосредственно по территории Израиля. Правда, у Ирана в отличие от ракетной системы нет особо развитых систем ПВО и ПРО, что может создать уязвимость непосредственно для ИРИ.
На мой взгляд, Иран в своих комбинированных ударах ракетами и беспилотниками по вышеназванным объектам на территориях Ирака, Сирии и Пакистана выразил месть за все прошедшие с начала палестино-израильского конфликта анииранские акции своих оппонентов. В принципе, США и западную коалицию никто не приглашал на землю Сирии, как, впрочем, и Турцию. Если Анкара борется с курдским сепаратизмом, то почему же она позволяет себе нарушать суверенитет соседних Сирии и Ирака? Какое отношение сирийские или иракские курды имеют к территории Турции? Да и Анкара сегодня вряд ли осмелится с аналогичной формулировкой своих военных операций перейти границу Ирана, ибо получит соразмерный ответ.
Как известно, Ирак и Пакистан, осудив ракетные удары КСИР, отозвали своих послов для консультации и предупредили о возможных негативных последствиях разрастания военной эскалации на Ближнем Востоке.
Багдад устами своего премьер-министра Мухаммеда Шиа ас-Судани заявил о нецелесообразности дальнейшего пребывания американских войск в составе так называемой международной коалиции на территории Ирака. Иракцы (во всяком случае, шиитская часть) вряд ли хотят и далее терпеть американский региональный произвол, дислокацию военных баз США в своей стране, по которым время от времени наносятся удары, что вызывает ответные акции Вашингтона. Однако сегодня армия Ирака вряд ли в состоянии вступить в прямой военный конфликт с тем же Ираном.
Китай, как известно, после иранского удара по Пакистану призвал Исламабад к сдержанности. В свою очередь МИД Индии поддержал право Ирана на самооборону и защиту суверенитета, что, несомненно, вытекает из состояния конфликтных отношений между Нью-Дели и Исламабадом по территориальному спору из-за штата Джамму и Кашмир. Другие наблюдатели издалека с попкорном у экранов высказывались за незамедлительный ответ ядерной державы Пакистана «иранскому произволу».
В итоге ВВС Пакистана спустя сутки после иранской акции 18 января пересекли пограничную территорию на юго-востоке ИРИ вглубь до 20 км и совершили удары в провинциях Систан и Белуджистан якобы по объектам террористов. Кодовое название пакистанской операции «Смерть сармачарам» (сармачары – белуджские сепаратисты). Дело в том, что в официальном заявлении Исламабада нет указания на ответную акцию за иранский удар от 17 января по провинции Белуджистан в Пакистане. Наоборот, в документе МИД отмечается о братских отношениях с народом Ирана, которые совместно борются с силами терроризма и сепаратизма.
В частности, в заявлении отмечается: «Иран – братская страна, и народ Пакистана испытывает огромное уважение и привязанность к иранскому народу. Мы всегда подчеркивали важность диалога и сотрудничества в противостоянии общим вызовам, включая угрозу терроризма, и будем продолжать прилагать усилия для поиска совместных решений».
Тегеран признал 9 погибших лиц, не имевших при этом гражданства ИРИ, хотя отмечается уничтожение и объекта КСИР (включая полковника КСИР Хосейна-Али Джавданфара и двух его телохранителей). Свои удары Исламабад мотивировал идентичной формулировкой поражения террористических групп, осевших на приграничной территории Ирана. Правда, каких именно группировок – не отмечается. Как при этом отнести удар по КСИР, и считать ли элитное подразделение ИРИ террористическим?
Турецкое агентство Anadolu отмечает, что впервые после ирано-иракской войны 1980–1988 гг. ВВС иностранного государства (в данном случае Пакистана) пересекли воздушное пространство Ирана вглубь до 20 км и нанесли удары по его территории в отношении террористических группировок. Иными словами, турки поддерживают трактовку пакистанцев, но не называют самих террористов.
Понятно, что язык дипломатии призван скрывать за словами намерения. Обмен ракетными ударами с привязкой к теме белуджского сепаратизма между Ираном и Пакистаном добавил напряженность эскалации военного конфликта восточнее Передней Азии с возможным вовлечением в него и соседнего Афганистана, где тоже сохраняется тема Белуджистана. Пакистан вряд ли войдет в продолжительный конфликт с Ираном, в безопасности которого заинтересованы такие ключевые «азиатские тигры», как Китай и Индия.
Однако Пакистан не мог спокойно отреагировать на иранские удары без согласования с местными властями, что создало достаточно уязвимое положение нынешнему премьер-министру Анвар-уль-Хак Какару, который спешно покинул форум в Давосе. Как известно, 8 февраля в Пакистане должны состояться выборы в крайне напряженной внутриполитической ситуации, поскольку бывший премьер Имран Хан, пребывающий ныне в тюрьме, претендует на власть и критикует армейское руководство страны. На фоне же разрастающегося экономического кризиса и инфляции слабость власти может вызвать апатию избирателей.
Особенность обострения ирано-пакистанских отношений объясняется еще и тем, что Пакистан входит в клуб ядерных стран, а Иран на пороге приобретения данного статуса. В ответ пока что Иран объявил о военных учениях ВВС КСИР на границе с Пакистаном (от Абадана до Чабахара), Исламабад же отводит население вглубь страны на 20 км от границы с ИРИ и перевел войска в режим крайне высокой боевой готовности. Будем надееться, что конфликт между Тегераном и Исламабадом не перейдет в фазу масштабной войны.
Александр СВАРАНЦ – доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
