Спустя несколько минут после того, как 30 августа сего года в столице Габона Либревиле стало известно о том, что на президентских выборах в очередной раз победил Али Бонго Ондимба, группа военных на телеканале Gabon 24 объявила о его отстранении от власти, отмене результатов выборов, роспуске правительства, закрытии границ и создании Комитета переходного периода и восстановления органов государственной власти. В состав этого комитета, главой которого был назначен командующий Республиканской гвардии генерал Брис Олиги Нгема, вошли военнослужащие регулярной армии, Республиканской гвардии и других силовых структур.
Выступивший от их имени полковник Ульрих Манфумби заверил иностранных доноров в том, что новая военная администрация будет «соблюдать обязательства» как внутриполитического, так и международного характера и «поэтапно» отстраивать новые государственные институты.
Так же, как и переворот в Нигере 26 июля сего года выступление военных в Габоне, который в меньшей степени, чем страны Западной Африки подвергся набегам исламистов и считался относительно спокойным государством, явилось для многих наблюдателей полной неожиданностью. В первую очередь это затронуло самого президента, который 17 августа в своей ежегодной речи по случаю Дня независимости имел неосторожность заявить, что «хотя в последние недели наш континент сотрясали тяжелые кризисы, будьте уверены, что я никогда не позволю, чтобы все мы и Габон в целом оказались жертвами дестабилизации».
Однако этот переворот назревал уже давно и был связан с тем, что после перенесенного в 2018 году инсульта Али Бонго оказался не в состоянии в полной мере управлять делами государства, но продолжал удерживать бразды правления с помощью членов своей семьи, в первую очередь жены Сильвии Бонго и сына Нуреддина Бонго, которого она активно продвигала на место отца, что вызывало большое недовольство во властных структурах.
Ухудшение экономического положения большей части населения на фоне увеличивающегося разрыва между богатыми и бедными слоями также вело к росту недовольства не только в кругах городского и сельского населения, но и в среде военных. Об этом, в частности, свидетельствовала попытка государственного переворота, предпринятая группой офицеров в 2019 году, жестоко подавленная властями
По мнению одного из руководителей Африканского центра стратегических исследований МО США Джозефа Сигла, скорость с которой Али Бонго был отстранен от власти (через несколько минут после объявления о его победе на выборах) наводит на мысли о том, что это была заранее спланированная акция.
Кроме необходимости замены Али Бонго на посту президента по состоянию здоровья перед кланом Бонго в широком понимании этого слова, включая его союзников и сторонников, стояла еще одна важная проблема- не допустить по результатам выборов прихода к власти набирающей силу политической оппозиции и тем самым предотвратить повторение событий 2016 года, когда в знак протеста против их фальсификации демонстранты подожгли здание парламента. В этих условиях правящая элита, чтобы сохранить свои ведущие позиции, пошла на опережение, организовав отстранение от власти потерявшего свою дееспособность президента.
Комментируя итоги переворота, лидер габонской оппозиции Альбер Ондо Осса 31 августа в кругу представителей французских СМИ заявил, что за ним стоит семья свергнутого президента, которая пошла на это с целью сохранения своих позиций во власти после более чем пяти десятилетий управления богатой нефтью и другими минеральными ресурсами страной. Поэтому, с его точки зрения, это событие следует квалифицировать «не как государственный, а как дворцовый переворот». По утверждению этого политика, а также многих СМИ, генерал Нгема является двоюродным братом Али Бонго, служил телохранителем его отца Омара Бонго, а затем стал главой Республиканской гвардии, в обязанности которого входила охрана важнейших государственных учреждений и обеспечение личной безопасности президента.
Примечательно, что, по замечанию Associated Press, «свержение такого авторитарного лидера как Бонго задело за живое» многих деятелей на континенте. Через несколько часов после сообщения о перевороте в Габоне президент соседнего Камеруна Поль Бийя, который находится у власти 40 лет, перетасовал свое военное руководство, а президент Руанды Поль Кагаме (у власти с 2000 года) «принял отставку» дюжины своих генералов и более 80 старших офицеров.
Переворот в Габоне, отмечает британский «The Economist», является еще одним убедительным свидетельством сокрушительного провала французской политики в Африке. 16 из 24-х государственных переворотов на этом континенте с 2000-го года произошли во франкоязычных странах. Их причины, отмечает журнал, кроются в бесцеремонном вмешательстве Парижа во внутренние дела этих государств, защищавшего при этом интересы продажных африканских элит, обогащающихся за счет основной массы населения, которое прозябает в бедности.
Примерно такой же точки зрения придерживаются и эксперты Института мира Соединенных Штатов, которые считают, что устранение президента Али Бонго от власти является результатом недовольства общественно-политических кругов авторитарными методами управления, сопровождавшимися расхищением национальных ресурсов местной элитой и глубоким социальным неравенством различных слоев населения. Парадоксально, но факт, что, когда одна треть населения еле сводит концы с концами на 2 доллара в день, в это же время страна становится крупнейшим в Африке потребителем шампанского, констатирует выходящее в Нью-Йорке издание The China Project.
Устранение от власти Али Бонго большей частью населения было воспринято с воодушевлением. Сотни людей вышли на улицы столицы, чтобы отпраздновать это событие. В первую очередь это объясняется тем, что, несмотря на то, что, по данным Всемирного банка, по уровню ВВП на душу населения, Габон находится на третьем месте в Африке (9000 долларов), каждый третий человек живет за чертой бедности, а 40 процентов молодых людей в возрасте от 14 до 24 лет не имеют постоянной работы.
Другой язвой современного Габона, требовавшей безотлагательного устранения, является необузданная коррупция, в которой погрязла династия Бонго со времени захвата власти в 1967 году. Еще в 2007 году расследование французской финансовой полиции показало, что семья Бонго владеет во Франции 39-ю объектами недвижимости, 70-ю банковскими счетами и другими активами. В прошлом году французские власти предъявили обвинения в финансовых преступлениях 9-ти членам этого клана, насчитывающего 54 персоны.
Обращает на себя внимание тот факт, что наряду с отстранением президента Али Бонго от власти, военные задержали его сына Нуреддина Бонго и его жену Сильвию Бонго, а также несколько его советников из администрации президента по обвинению в отмывании денег и подделке документов, манипулируя при этом болезненным состоянием президента, страдающего от последствий перенесенного инсульта.
В ходе обысков в их домах, проведенных в день переворота, которые широко транслировало государственное телевидение (что лишний раз говорит о том, что переворот готовился заранее) у них были обнаружены сундуки, чемоданы и сумки, набитые пачками банкнот.
Серьезные претензии к лишенному власти Али Бонго имеются и у местной оппозиции, которая дважды по результатам президентских выборов в 2009 и 2016 годов обвиняла его в их фальсификации, а организованные ею массовые протесты жестоко подавлялись властями.
Что касается реакции Запада на этот переворот, то в целом она носила сдержанный характер. Хотя он вызвал повсеместное осуждение, но в отличие от Нигера, когда под давлением Франции и США, страны Экономического сообщества государств Западной Африки потребовали от мятежников восстановить конституционный порядок, угрожая в противном случае применить против них средства силового воздействия, в Габоне этого не наблюдалось. Не сопровождалось это и размахиванием российскими триколорами у стен французского посольства и антифранцузскими демонстрациями с требованием вывода французского военного контингента, базирующегося на военной базе в Либревиле.
На известие о перевороте в Габоне Франция ответила требованием уважать результаты выборов и объявлением о приостановке военного сотрудничества с этой страной. Однако, по заявлению министра вооруженных сил Франции Себастьяна Лекорню, уже 9 сентября после «прояснения политической ситуации» оно стало постепенно восстанавливаться.
Здесь следует иметь ввиду, что Франция имеет серьезные экономические интересы в Габоне. По меньшей мере около 80 французских компаний действуют в этой стране в горнодобывающей и нефтяной отраслях промышленности. Из Габона, который после ЮАР является вторым крупнейшим в мире производителем марганца, Франция получает 80 процентов потребляемого ею этого металла
Вашингтон, в свою очередь, заявил о прекращении военной помощи и приостановке некоторых программ экономической поддержки, в частности беспошлинного допуска на американский рынок габонских товаров, но обещал продолжить оказывать гуманитарные поставки и содействие в развитии сферы здравоохранения и образовании.
В Пекине отстранение от власти президента Али Бонго, по утверждению канадского издания Archyworldys, вызвало очень серьезное беспокойство, так как оно поставило под угрозу осуществление проекта по созданию на территории Габона в районе города Порт-Жантиль, на острове Манджи, китайской военно-морской базы, соглашение о которой было достигнуто во время визита Али Бонго в Пекин в апреле сего года.
В подтверждение этой информации французское издание Africa Intelligence отмечает, что после этого визита Али Бонго отношения между двумя странами были переквалифицированы от «всеобъемлющего партнерства» до «всеобъемлющего стратегического партнерства», что может свидетельствовать о том, что они стали сотрудничать в военной области и сфере безопасности.
Еще во время подготовки этого соглашения в марте 2022 года тогдашний глава Африканского военного командования вооруженных сил США генерал Стивен Таундсен, выступая в Палате представителей Конгресса США, предупредил, что присутствие китайских военных кораблей в Гвинейском заливе будет представлять серьезную угрозу национальной безопасности США. Здесь же следует отметить, что кроме Габона Пекин в это время вел переговоры о создании базы ВМС и с президентом соседней Экваториальной Гвинеи Теодором Обиангом Нгемой, которого, однако Вашингтону удалось отговорить от такого шага.
Таким образом Габон оказался в эпицентре геополитического противостояния двух ведущих мировых игроков, что, несомненно, скажется на ходе его дальнейшего развития.
Став во главе государства, во время приведения к присяге в качестве президента Габона на переходный период генерал Нгема в своей инаугурационной речи пообещал провести реорганизацию органов государственной власти, сделав их более демократичными, принять меры по борьбе с коррупцией и вернуть власть народу после истечения переходного периода путем проведения «свободных, прозрачных и заслуживающих доверия выборов».
Он также сформировал новый состав парламента, назначив своим указом 98 членов Национальной ассамблеи и 70 сенаторов. В их число вошли как представители оппозиционных партий, организаций гражданского общества и профсоюзов, так и сторонники прежнего режима.
Учитывая, что одной из острейших проблем современного Габона является необузданная коррупция, через две недели после переворота новый глава государства объявил о создании комиссии по проверке системы государственных закупок на предмет выявления коррупционной составляющей. К чему это приведет на практике покажут результаты расследований коррупционной деятельности жены и сына свергнутого президента, а также шести высокопоставленных чиновников его администрации, обвиняемых в «предательстве национальных институтов, хищении государственных средств и финансовых аферах международного масштаба».
Обращает на себя внимание тот факт, что во главе созданного нового правительства Габона был поставлен один из лидеров оппозиции Раймонд Ндонг Сима, экономист по образованию, который прошел обучение во Франции. С 2012 по 2014 год он занимал пост премьер-министра, но затем подал в отставку и на выборах 2016 года баллотировался на пост президента. В составе коалиции оппозиционных партий участвовал в выборах 2023 года.
Выступая в конце сентября на пресс-конференции, новый премьер-министр, касаясь перспектив дальнейшего движения вперед, изложил план по организации в следующем году «национального диалога», который, по его словам, проложит путь к разработке новой конституции. В основу этого диалога будет положено своего рода резюме высказываний граждан Габона-мужчин и женщин, стариков и молодежи, жителей городов и деревень о том как, по их мнению, следует обустраивать жизнь в новых условиях. Такого рода документ премьер-министр надеется представить главе государства к концу января следующего года, чтобы подготовиться к проведению «национального диалога» в период с апреля по июнь месяц.
В середине ноября военные власти объявили, что ориентировочно выборы будут проведены в августе 2025 года. В декабре 2024 года им будет предшествовать референдум по принятию новой конституции. Окончательно график перехода страны к гражданской форме правления будет утвержден в ходе «национального диалога» в апреле следующего года под председательством архиепископа Либревиля.
Выходящий в Лондоне журнал «African Business» выражает сомнение в том, что переворот 30 августа откроет новую страницу в развитии этого центральноафриканского государства, печально известного масштабами невиданной коррупции. В частности, высказывается мнение, что это всего лишь перестановка сил внутри правящей в стране политической и деловой элиты, ядро которых по-прежнему составляет клан Бонго, которая, за исключением косметических реформ, не может привести к серьезным изменениям в общественно-политической жизни, особенно в сфере социальных отношений.
Не следует ожидать кардинальных изменений и в сфере внешнеполитической. Но вполне возможно, что она приобретет более диверсифицированный характер за счет развития отношений с государствами, проявляющими интерес к минеральным богатствам «жемчужины» в короне французской нео-колониальной империи, как например Турции или Индии.
Независимо от того, кто будет находится у руля правления в Габоне, Пекин, исходя из своей стратегии «диверсификации импорта нефти и других минеральных ресурсов и укрепления отношений с небольшими африканскими странами» будет делать все возможное для укрепления отношений с этим государством. При этом следует учитывать, что, по данным МВФ, сегодня Китай превратился в крупнейшего торгового партнера Габона с товарооборотом в 2,9 миллиарда долларов, 84 процента которых приходятся на экспорт Габона в Китай. В 2022 году Габон экспортировал в Китай более половины производимой нефти и 22 процента потребляемой Китаем марганцевой руды, необходимой для производства электромобилей.
По-прежнему большое влияние на происходящие в стране процессы будет оказывать Франция. По данным Africa Intelligence, спустя несколько дней после переворота генерал Нгема дал понять французским властям, что он намерен и дальше развивать активные отношения с Парижем. В частности, во время встречи накануне его инаугурации 4 сентября с послом Франции он заверил последнего в том, что интересы Парижа будут сохранены. Видимо, в его памяти надолго утвердилась метафора отца нации Омара Бонго о том, что «Габон без Франции —это как машина без водителя, а Франция без Габона —это как машина без топлива».
Виктор Гончаров, эксперт-африканист, кандидат экономических наук, специально для журнала «Новое Восточное Обозрение»