1 апреля 1950 г. Индия и КНР, два из нескольких ведущих участников современного этапа «Большой мировой игры», установили дипломатические отношения. Это стало заметным позитивным событием на фоне резко обострившейся в то время мировой обстановки в целом.
Упомянутый статус Тибета вполне устраивал не только администрацию «Британской Индии», но и пришедшее ему на смену летом 1947 г. руководство независимой «Республики Индия». Поэтому акт его завершения сразу бросил плотную тень на, казалось бы, столь позитивно начавшееся выстраивание отношений между двумя ведущими азиатскими державами, только что получившими, разным образом, независимую государственность.
Актуальные проблемы в китайско-индийских отношениях
Сегодня на официальном уровне китайско-индийских отношений «Тибетской проблемы», как таковой, не существует. Но её разнообразные «следы» просматриваются до сих пор. Прежде всего, отметим факт проживания на территории Индии порядка ста тысяч тибетских беженцев, а также родившихся уже здесь их потомков, которые прибывали в страну нескольким волнами. Поводом для одной из самых масштабных стали беспорядки в Тибете, случившиеся спустя 10 лет после установления двусторонних дипломатических отношений.
Среди них оказался и нынешний духовный лидер тибетского буддизма Далай-лама XIV, возглавлявший до 2011 г. «правительство Тибета в изгнании». Функционирование на территории Индии как упомянутого «правительства», так и самого Далай-лама XIV служат источником немалых, скажем мягко, «шероховатостей» в отношениях между Пекином и Нью-Дели. В частности, всё большую актуальность приобретает процедура «реинкарнации» Далай-ламы XIV, которому через год исполнится 90 лет. Указанная процедура видится совершенно по-разному из Пекина и Дхарамсалы – небольшого городка, расположенного на северо-западе Индии, в котором пребывают как лидер буддистов, так и «правительство Тибета в изгнании».
Но ещё большим раздражителем двусторонних отношений являются сохранившиеся от обобщённой «Тибетской проблемы» «следы» территориального плана. Несколько спорных участков на 4000-километровой Line of Actual Control (LAC), по факту являющейся суррогатом международно-признанной границы между Индией и КНР, в сумме составляют площадь порядка 130 тыс. кв км. Одним из них оказался целый индийский штат «Аруначал-Прадеш».
Нынешний же период резкого ухудшения двусторонних отношений был спровоцирован неприятным инцидентом на другом участке LAC, а именно в Ладакхе. И вновь, как в 1950 г., он совпал по времени с обострением международной обстановки в целом, обозначившегося во второй половине 2019 г. Процесс же восстановления китайско-индийских отношений протекает трудно. Отметим в очередной раз важный в нём этап, коим стала состоявшаяся в октябре прошлого года в Казани на полях очередного Саммита БРИКС встреча лидеров обеих стран Си Цзиньпина и Нарендры Моди.
И тем не менее всё большую весомость во всей системе китайско-индийских отношений начинают приобретать проблемы даже не столько непосредственно-двустороннего плана, сколько те, которые обусловлены самим фактом становления обеих стран в качестве ведущих мировых игроков. При этом их интересы неизбежным образом начинают распространяться едва ли не на все регионы мира и, в частности, проявляться в том же «Глобальном Юге». Причём всё более конкурентным образом, что вовсе необязательно, но так уж пока получается по факту. Как это происходит и в отношениях КНР с другим ведущим азиатским игроком Японией.
Прямым же следствием конкурентного позиционирования на мировой арене Индии и КНР является участие первой в конфигурации Quad, в которую входят также США, та же Япония и Австралия. То есть в разной степени геополитические оппоненты второй.
Хотя, повторим, китайско-индийская конкуренция постепенно обозначается повсеместно, например в Европе и Африке, но особенно заметным образом она проявляется в зонах, территориально прилегающих к обеим странам. Отметим, что в основном руководство этих стран демонстрирует государственную мудрость и в процессе маневрирования в поле пересекающихся интересов двух азиатских гигантов старается не провоцировать какую-либо из них. В этом плане серьёзные вопросы могут возникать у Нью-Дели к новому руководству Бангладеш, пришедшего к власти после известных событий лета прошлого года.
О последних позитивных трендах
В условиях разного рода сложностей в китайско-индийских отношениях трудно переоценить значимость фактора сохранения здравомыслия и сдержанности в поведении руководящих элит обеих стран. Особенно это относится к Индии, где демонстрирующее подобные позитивные намерения правительство Н. Моди находится под атаками со стороны главной оппозиционной партии Индийский национальный конгресс. Один из её лидеров Рахул Ганди периодически выступает с резкой критикой действующего правительства, в том числе, в связи якобы с недостаточной твёрдостью курса на китайском направлении .
В этом плане знаковый характер приобретает обмен поздравлениями по случаю 75-летия установления дипломатических отношений между китайским лидером Си Цзиньпином и президентом Индии Драупади Мурму, а также между премьер-министрами Ли Цяном и Н. Моди. В указанных посланиях, помимо прочего, отмечается снижение напряжённости в районе LAC, а также выражается намерение продолжить «Танго Слона и Дракона».
Важным свидетельством предпринимаемых мер по выполнению подобных намерений стали итоги, прошедших в конце января с. г. переговоров в Пекине второго лица МИД Индии Викрама Мисри с руководителем МИД КНР Ван И. В частности, было принято решение о возобновлении прямого авиационного сообщения (прерванного в 2020 г. после инцидента в Ладакхе), о запуске работы экспертных групп по торгово-экономическим вопросам, содействии паломничеству в значимые для граждан обеих стран места, расположенные на территории соседа, и ряд других.
Отметим, что курсу на снятие излишних напряжённостей в отношениях между Индией и КНР, несомненно посодействовал «фактор Трампа». В ходе запущенной нынешним американским президентом тарифной войны со всем миром Индия «огребла» 26%. Хотя в Нью-Дели ранее вызывали оторопь и значительно более скромные цифры, а также предпринималось, кажется, всё возможное, чтобы «задобрить» не на шутку разбушевавшегося лидера действительно важного для Индии заокеанского партнёра.
И всё же, вновь подчеркнём, что не следует ожидать чудес в ходе дальнейшего развития китайско-индийских отношений, принимая во внимание фактор сохранения в них серьёзных проблем.
Наконец, 75-я годовщина установления официальных отношений между двумя азиатскими гигантами предоставляет хороший повод кратко коснуться популярной концепции «Ялты-2». Её зарождение приписывается некоему «пророку земли российской», который, наряду с разной прочей галиматьёй, прогнозировал разделение мирового политического пространства на сферы влияния во главе с Вашингтоном и Москвой. Не говоря уже об очевидном её противоречии концепции «многополярного мира», возникает крайнее сомнение, что нынешние Индия и Китай (а также Япония, ФРГ, Бразилия, Индонезия, ЮАР, …) согласятся «разделиться» по неким «сферам», нарисованным «кем-то», а также без их ведома.
А если не согласятся, то что? «Долбанём» по ним «ядеркой», то есть свершим мечту тех параноиков, которые теряются в поисках, к каким бы проблемам нынешнего этапа «Большой мировой игры» приспособить арсеналы «Сармато-Посейдоно-Гиперзвуков»?
«Разделение» грозит не миру, а той стране, которая продолжит генерировать в окружающее пространство взаимоисключающие сигналы. Между тем о подобной перспективе предупреждалось в известной притче ещё 2000 лет назад.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона
