В начале мая с.г. ожидается официальный визит президента Турции Реджепа Эрдогана в США, который предполагает насыщенную повестку переговоров с президентом Джозефом Байденом. Одним из ключевых тем турецко-американских обсуждений станет российско-украинский кризис и варианты его урегулирования. Что же нового в этом плане может просветить саммит в Вашингтоне?
Известно, что Турция изначально по ситуации на Украине официально заняла позицию миротворца, демонстрировала посреднические усилия, в 2022 г. инициировала стамбульскую площадку переговоров между Москвой и Киевом, результатом которых стали периодические обмены пленными, заключение «зерновой сделки» и варианты прекращения огня с выходом на проект мирного договора. Однако, как потом отмечала турецкая сторона, Запад, в лице, прежде всего, бывшего премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона и США были противниками реализации стамбульского проекта мира между РФ и Украиной. В итоге боевые действия продолжаются до сих пор и создают высокую угрозу безопасности на европейском и черноморском театре.
Что же изменилось спустя два года после интенсивных стамбульских переговоров? Как мы помним, глава киевского режима В. Зеленский своим решением запретил продолжение переговоров о мире с действующими властями России во главе с президентом В. Путиным. Правда, ход боевых действий со временем не просто истощил арсенал Украины, но и привел к серьезным территориальным потерям в пользу России. США же, погрузившиеся в главный внутриполитический вопрос предстоящих президентских выборов в ноябре с.г., оказались в состоянии острого межпартийного соперничества. В частности, республиканцы, получив большинство в Конгрессе, с осени 2023 г. торпедируют всякие попытки демократов получить одобрение на очередные поставки вооружения киевскому режиму, что углубляет финансовый кризис в самой Америке.
Ошибка Украины, как отмечает президент В.В. Путин, в том, что в определенный момент в Киеве самонадеянно уверовали в возможность военной победы над Россией. Однако Россию невозможно победить. Что же остается, если не выбор между капитуляцией и попыткой заключить мирный договор с «заморозкой конфликта»? Тем более, сам Зеленский признает, что в случае продолжения отказа США от поставок оружия Украину ожидает тяжелое поражение.
В сложившихся условиях Эрдоган, который отличается тонким политическим чутьем реальности, пытается сделать правильный выбор и ставку на мир. В СМИ 11 апреля просочилась информация с подробностями проекта документа урегулирования российско-украинского кризиса, который представляется достижением стамбульской площадки переговоров 2022 г. и инициативой самого президента Р. Эрдогана. Случайно ли подобная утечка информации в преддверии вашингтонского саммита в верхах? Может ли Анкара таким образом зондировать реакцию заинтересованных сторон и мировой общественности на предложения турецкой дипломатии? Конечно, подобного «сканирования» внешней реакции исключать не стоит. Тем не менее, а что же из себя представляет мирная инициатива Турции?
Согласно официальным данным, текст стамбульского проекта:
во-первых, предлагает не капитуляцию терпящей на полях СВО поражение Украине, а мир на определенных условиях;
во-вторых, главным тезисом документа выступает предложение исключить со стороны США и России применение ядерного оружия при любых условиях и возобновить действие договора об ограничении стратегических вооружений (СНВ-3) с условием невозможности одностороннего выхода из него в перспективе;
в-третьих, замораживание военных действий по существующей линии фронта;
в-четвертых, обязательное проведение в 2040 г. референдумов на Украине и потерянных (правда, турки называют «оккупированных») территориях под международным контролем (речь здесь идет об общеукраинском референдуме о внешнеполитическом курсе и референдумах в освобожденных Россией территориях по их судьбе);
в-пятых, гарантии безопасности внеблокового статуса Украины до 2040 г.;
в-шестых, согласие России на евроинтеграцию (вступление в ЕС) Украины без вхождения в НАТО;
в-седьмых, обмен пленными по принципу «всех на всех».
Что тут сказать? Конечно, данный вариант не может полностью устроить ни одну из сторон конфликта, если исходить из максималистских подходов. Россия не желает замораживать конфликт с угрозой его возобновления ни в 2040, ни в последующих годах. Москву не может устроить и квалификация «оккупированных» и «аннексированных» территорий, ибо все эти бывшие субъекты Украины в своем большинстве сами желали союза с Россией и были освобождены по ходу продолжающегося СВО. Если Украина становится частью ЕС до 2040 г., то что же будет после общеукраинского референдума по части блока НАТО?
Если турки надеются, что к 2040 г. по естественным причинам сменятся лидеры главных участников конфликта и посредников, а с ними, быть может, придет новое поколение и «новое мышление», отличное от прежнего взаимного недоверия, то здесь скорее всего турецкий лидер ошибается. Известно, что многие за рубежом связывают начало российско-украинского кризиса с субъективным фактором (мол, если бы не Путин был во главе РФ или Зеленский не был бы таким профаном в политике, то и самого конфликта можно было бы избежать). Однако подобное мнение несколько ошибочно, ибо природа российско-украинского кризиса в 2022 г. имела более системный, нежели индивидуальный характер.
И заложена она была в трудах известного американского проектировщика геополитики Збигнева Бжезинского и в политике последующих администраций президентов США по отрыву Украины от влияния России и союза с ней, а также продвижению НАТО на постсоветский Восток. Увы, украинское общество приняло эти идеи англосаксов за путь к демократии и «светлому будущему» в содружестве с изменчивой Европой, допустило к власти узкомыслящих антиукраинских и антирусских нацистов, для которых Украина стала полигоном конфликта с Россией. Народ Донбасса не может простить киевскому режиму агрессию и массовые преступления. Подобное не забывается никогда.
То, что не устраивает РФ в названном стамбульском проекте, то, наоборот, подходит киевскому режиму. Однако содержание дипломатии на фоне открытого военного конфликта определяется не одними желаниями переговорщиков, а реальным соотношением сил на поле боя.
Примет ли Джо Байден стамбульский проект прекращения боевых действий и заморозки конфликта? США сегодня озадачены более близкой для них и не менее острой проблемой, связанной не столько с продолжающимся палестино-израильским конфликтом, сколько вероятностью расширения ближневосточного кризиса с трансформацией его в непредсказуемый ирано-израильский конфликт. Россия уже адаптировалась к ситуации западной коалиции в пользу Украины и модернизировала свою оборонную промышленность и макроэкономику в целом. Что будут делать США в ситуации большого очага пожара на Ближнем Востоке, и как с этим багажом демократу Байдену рассчитывать на победу в схватке с республиканцем Трампом?
Конечно, если бы Эрдоган был уверен в успехе своей мирной инициативы по Украине, то не стал бы спешить с его предварительным анонсированием. Просто дождался бы встречи в США и совместно с Байденом декларировал новые подходы к российско-украинскому урегулированию.
Между тем, тот же Запад вновь планирует проведение широких международных консультаций по украинскому кризису, на которое не собирается приглашать другую сторону конфликта, то есть Россию. Речь идет об инициативе Швейцарии провести 15-16 июня с.г. саммит по мирному урегулированию украинского конфликта, в котором примут участие до 120 глав государств, но без участия России.
В этой связи на недавней встрече с белорусским коллегой А.Г. Лукашенко президент России В.В. Путин справедливо отметил, что подобный подход не выдерживает критики, ибо Москву безосновательно тот же Запад осуждает якобы за отказ от политического урегулирования украинского кризиса в то время, как саму Россию даже не приглашают на международный саммит по данному вопросу.
Соответственно, что бы в Швейцарии не приняли, эти решения не будут иметь воздействия на Россию. Они скорее станут поводом новой эскалации напряженности, нежели мира. Потому В. Путин заявил, что Москва не одобряет навязывание схем по урегулированию, которые далеки от реальности. Максимум, что может устроить Россию, это, возможно, и есть тот самый стамбульский проект договора с проекцией на современный раздел по линии фронта.
Ну, а пока Эрдоган будет аргументировать проект и выяснять позицию США, Россия сконцентрируется на решении своих вопросов по успешному развитию СВО.
Александр СВАРАНЦ – доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»