Кто-то упорно создаёт в мировом политико-информационном пространстве обстановку всеобщего помешательства, в которое схожего формата «импульсы» вбрасываются из, казалось бы, противоборствующих сторон, углубляя тем самым линию раскола между ними. Заметный вклад в этот негативный процесс вносит пропаганда с её регулярными сеансами паранойи от бьющихся в падучей «специалистов по всем вопросам». В уютной обстановке телестудий легко и в считанные минуты решающих проблемы любой сложности, а также уровня компетенции высшего Государственного управления и Генерального штаба.
Но всё же роль пропаганды в указанном процессе носит вспомогательный характер по отношению к его реальным выгодополучателям, которые на почве формируемой обстановки всеохватывающего страха куют деньги, что называется, «не отходя от кассы». Заметим, государственной.
Впрочем, нередко её удаётся «взять» и в относительно спокойной обстановке, пользуясь теми или иными слабостями ответственных государственных лиц. Например, в начале прошлого десятилетия в безоблачно-процветающей Австралии кто-то обратил внимание на то, что в портах страны стоит давно устаревший подводно-лодочный хлам. Надо бы его обновить с помощью умелых в этом деле иностранцев. Денег в стране «куры не клюют», так что с желающими выполнить подобный заказ проблем не возникнет.
Был объявлен тендер, в котором приняли участие японская и французская компании. По его итогам победу присудили второй. После чего победитель обозначил «цену (обобщённого) вопроса», оказавшуюся в районе 60 млрд долл. Что вовсе не смутило заказчика, но заставило поднять брови старших братьев Австралии: «Отдать такой куш «лягушатникам». Вы вконец сбрендили на почве благополучия. Разрывайте соглашение с ними и заключайте его с нами. Мы вам сделаем не дизель-электрические, а гораздо более мощные атомные подводные лодки» (АПЛ). Вполне можно представить последующий краткий диалог. «А, собственно, они нам … зачем?» – «Пригодятся. Совсем ослепли. Не видите, как в Индо-Тихоокеанском регионе обостряется обстановка».
Как бы то ни было, но из данного заказа был выброшен Париж, место которого заняли Вашингтон и Лондон. Выполнение же всего проекта становится пока основным занятием специально созданной трёхсторонней конфигурации AUKUS в составе Австралии, Соединённого Королевства и США. Впрочем, на недавней встрече министров обороны стран-участниц было, во-первых, намечено расширение круга “технологически-военно-прикладных” задач и, во-вторых, заявлено о подключении к решению этих последних Японии.
Вот так, «незаметно-потихоньку» из первоначальной относительно безобидной проблемы замены парка дизель-электрических подводных лодок какой-то Австралии родилась одна из возможных компонент будущего «Азиатского НАТО». О необходимости создания которого в США говорили ещё в начале нулевых годов.
Сама же Австралия от де-факто относительно нейтрального, крайне для неё выгодного, позиционирования в поле противоречий, которое формируют две ведущие мировые державы, также постепенно втягивается в полюс во главе США, противостоящий Китаю. Это при том, что развитие со вторым торгово-экономической кооперации является одной из главных компонент феномена австралийского «экономического чуда» в целом.
В ходе недавнего визита в Австралию министр иностранных дел КНР Ван И задавал принимавшим его руководителям страны обобщённый вопрос, приблизительно, следующего содержания: «Ребята, вам, собственно, зачем все эти игры с АПЛ и AUKUS? Вроде бы, в наших с вами отношениях не происходило ничего особо настораживающего». В ответ гостю мямлили что-то не очень вразумительное о свободе судоходства, поддержании мира в Южно-Китайском море и в Тайваньском проливе, а также о правах человека.
Впрочем, спустя месяц после отъезда из Австралии руководителя МИД главного, повторим, её торгово-экономического партнёра разрозненные соображения относительно необходимости как AUKUS, так и АПЛ были, наконец, систематизированы и, что называется, «положены на бумагу». Точнее, на две, каковыми стали «Стратегия национальной обороны» (National Defence Strategy, NDS), а также тесно с ней связанная (фактически являющаяся частью первой) «Комплексная инвестиционная программа» (Integrated Investment Program, IIP).
При этом предполагается, что в силу ускоряющейся трансформации мироустройства уже в 2026 г. может потребоваться их новая редакция. Пока же планируется постепенное повышение уровня финансового обеспечения (с нынешних 2% до 2,4% от объёма ВВМ) мероприятий в сфере обороны.
При составлении обсуждаемых документов были использованы наработки “Обзора оборонной стратегии” (Defence Strategic Review, DSR), открытая часть которого была опубликована годом ранее. Тем не менее, представляя NDS-2024, заместитель премьер-министра и министр обороны Ричард Марлес, назвал его “первым” подобного рода документом в истории страны, «в котором изложен принципиально новый подход к проблеме обороны Австралии и защите её интересов».
Как раз этим последним словом и обусловлена та самая «принципиальная новизна» NDS-2024, поскольку теперь упомянутые «интересы» будут простираться далеко за пределы территории страны. «Стратегии отрицания» (Strategy of Denial)
В соответствие с ней подлежат переформатированию Вооружённые силы, которые, согласно министру обороны, будут выполнять пять основных задач. Отметим из них две: «Защита экономических интересов Австралии в регионе и в мире в целом», а также «Обеспечение вместе с нашими партнёрами коллективной безопасности в ИТ».
В процессе решения этих задач и должны найти себе применение будущие австралийские АПЛ, для которых нашлась-таки работа. Она, как заявляется, будет заключаться в предотвращении блокирования маршрутов международной торговли, действительно, критически важной для Австралии. Как, впрочем, и для Китая. То есть, предполагается, что в некоторый момент времени он перережет крайне необходимые для него самого линии коммуникаций с той же Австралией?
Именно на нелепость связанного с указанным (абсолютно риторическим) вопросом исходных позиций всего данного документа указывают его особо жёсткие критики. Добавим от себя, что уж если Китаю (вдруг и зачем-то) захочется сделать Австралии очень больно, то для этого совсем необязательно «блокировать» её морские коммуникации с внешним миром. Достаточно просто перестать закупать у неё железную руду, уголь, продукцию животноводства и прочие товары сельского хозяйства. Ему самому, конечно, от этого тоже будет совсем невесело, но ведь речь идёт об иррационально-крайних вариантах двусторонних отношений.
Между прочим, в этом плане со стороны КНР недавно последовал лёгкий намёк в виде прекращения (впрочем, относительно кратковременного) закупки вина, в огромных количествах производимого в Австралии. Сделано это было в момент, когда с точки зрения Пекина она повела себя совсем вызывающе. Тут же возникла проблема, куда девать продукт, который предназначался для полутора миллиарда китайцев. Предлагали его даже Ватикану для известных церемоний. Но, во-первых, у него совсем не те потребности, а, во-вторых, под боком находится Италия с её винными морями. Немедленно подсуетилась Калифорния, то есть один из ведущих штатов «старшего брата» Австралии, предложившая «источнику геополитических вызовов» своё винцо.
И здесь мы с неизбежностью возвращаемся к теме «взятия государственной кассы». В борьбе за неё участвуют не только министерство обороны, но и другие государственные ведомства, а также частные компании. Причём целеполагание, а также интересы первого и всех других чаще всего находятся в прямом противоречии друг с другом.
В случае же Австралии в этом находит отражение противоречивость позиционирования страны в упомянутом выше поле политических напряжений. Когда США являются военно-политическим союзником, в то время как Китай главным торгово-экономическим партнёром, от поддержания отношений с которым существенным образом зависит, повторим, то самое благополучие Австралии. Что определяет политико-стратегическую позицию «растяжки», в котором страна пребывает два-три последних десятилетия.
При этом носителем тренда на сближение с Вашингтоном и его союзниками выступает главным образом министерство обороны, которое в борьбе за свою долю государственного пирога рисует действующую на воображение картину «вызовов», исходящих от Китая. В частности, с помощью упомянутых выше документов. Но большинство других министерств и ведомств, а также частных компаний очень даже расположены не только поддерживать, но и развивать с ним же крайне выгодные отношения.
Тем не менее сам факт принятия в Австралии («первой», повторим) «Стратегии национальной обороны» с обозначенным выше целеполаганием данного документа, подтверждают наметившийся в последние годы тренд на повышение значимости той компоненты в политической позиции «растяжки», которая предусматривает укрепление связей Канберры с Вашингтоном и его союзниками.
Что вовсе не означает полного отказа Австралии от позиции балансирования в поле сил, которое формируют в регионе две ведущие мировые державы. Свидетельством чему является, в частности, упоминавшийся выше визит в Австралию руководителя МИД КНР.
То есть, несмотря на весь тот негатив, который обозначился в последние годы в двусторонних отношениях, Пекин и Канберра всё же стремятся избежать перспективы попадания в воронку распространяющейся в мире пропагандистской паранойи.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”