На мероприятии, посвященном 97-летию Национальной разведывательной организации (MIT), 10 января с.г. президент Реджеп Эрдоган, как отмечает издание Anadolu Ajansi, заявил: «Турция день ото дня укрепляет свои позиции влиятельной державы и ведущего игрока на «глобальной шахматной доске»».
Анкара, согласно мнению турецкого лидера, создала «ось Турции» и не намерена никого слушать при проведении собственной внешней политики. В частности, Эрдоган в ходе своего выступления перед сотрудниками головной разведслужбы страны отметил, что Турция предпринимает все меры для защиты своих интересов в дипломатическом и военном секторах, не обращая внимания на мнения других стран и самостоятельно определяя свою внешнюю политику.
Подобные заявления главы государства перед разведывательным органом неслучайны, ибо в достижении внешнеполитических успехов есть немалая заслуга и самой разведки. Поэтому Эрдоган и подчеркнул в своей речи: «Ни один из успехов, достигнутых нашей страной, не является случайностью». К тому же, именно перед MIT турецкий лидер ставит новые задачи, направленные на укрепление и развитие самостоятельной внешней политики Турции в соответствии с национальными интересами и приоритетами независимо от мнения и интересов других государств, но, конечно же, с использованием специальных сил и средств, тайных форм и методов борьбы отечественной разведслужбы.
И действительно, современной Турции есть чем гордиться в контексте проведения прагматичной и наступательной внешней политики, а, быть может, достижения исторических прорывов на пути реализации реваншистской доктрины неопантюркизма и неопантуранизма по обеспечению тесной интеграции тюркских государств.
Сегодня практически все тюркские республики постсоветского пространства принимают идеологический концепт тюркизма и пантюркизма, что, с одной стороны, является естественным отражением общего этнокультурного происхождения, а с другой – попыткой заполнить образовавшийся после распада СССР идеологический вакуум для обеспечения широкой общественной интеграции.
Что же касается доктрины пантуранизма, то в ее основе лежит геополитический проект Турана, то есть системного выхода главной тюркской страны Турции на просторы исторического Туркестана – Западного (Русского) и Восточного (Китайского). И эта стратагема, отражающая политические взгляды и мечты многих поколений турецких политиков республиканской эпохи, с развалом СССР в 1991 г. и установлением контроля над армянским Карабахом в 2020–2023 гг. стали принимать реальные контуры.
Реджеп Эрдоган, касаясь турбулентных процессов в современном мире, справедливо подчеркнул, что с началом российско-украинского военно-политического кризиса во всем мире возросли ставки на безопасность и гонку вооружения. В частности, на названном мероприятии в штаб-квартире MIT в этой связи он заявил: «После российско-украинской войны камни в мире сдвинулись. Произошли радикальные изменения в концепциях безопасности. Страны, которые еще 5−10 лет назад рассматривали оборонный бюджет как бремя, вступили в гонку вооружений. Турция – одна из тех стран, которые очень рано начали инвестировать в оборонную стратегию».
Иными словами, Эрдоган обращается к внешнему миру и предупреждает заинтересованных региональных и внерегиональных игроков, что свои интересы согласно внешней политики «ось Турции» Анкара способна защищать и продвигать как возможностями публичной дипломатии (МИД), так и непубличной дипломатии (MIT) и сильной армии. Правда, насколько турецкая армия сегодня боеспособна в сравнении с армиями стран, чьи интересы могут вступить в конфликтное противоречие с Турцией, сказать сложно. Тем не менее, географические просторы Турана Анкара собирается покорять не на западном театре (то есть не в конфликте с западными союзниками по блоку НАТО), а на северном и восточном направлениях, где Россия, Китай и Иран обладают не менее мощными армиями.
Многовековые традиции турецкой дипломатии как в прошлом, так и сегодня позволяют Анкаре проводить более гибкую политику, эффективно использовать методы так называемой «мягкой силы», нередко камуфлировать свои далеко идущие геополитические и военно-стратегические императивы вопросами взаимовыгодного торгово-экономического партнерства. Турция всегда демонстрирует высокую способность к торговле, а президент Эрдоган наверное даст фору многим своим зарубежным коллегам по тактике ведения переговоров, умению торговаться и получать свои экономические и политические дивиденды, использовать жесткую силу по отношению к слабым противникам (оппонентам) и заигрывать с ключевыми игроками для исключения патовых ситуаций.
Турция благодаря сложившейся геополитической и геоэкономической конъюнктуре после развала Советского Союза, с одной стороны, и проведению прагматичной дипломатии с грамотным использованием собственной выгодной географии, и тюркскому фактору – с другой, в начале нового столетия добилась повышения своего статуса в международных делах и стала важным энергетическим хабом на пути в Европу. Очевидно, именно турецко-британское традиционно содержательное стратегическое партнерство заложило основы новых контуров Большой игры посредством реализации комплекса важных энергетических и транспортных коммуникаций с выходом к богатейшим ресурсам каспийского бассейна и прикаспийских тюркских государств.
С реализацией транскаспийских трубопроводных коммуникаций стало возможно формирование трансанатолийского и южного транспортного коридора через Турцию. В условиях же нарастания конфликтных отношений между Западом и Россией, названная коммуникационная система приобрела новую роль в системе связей Европы и Азии. Фактически именно эти коммуникации из Азербайджана через Грузию и Турцию в страны ЕС создают предпосылки для создания Среднего (или Срединного) мультимодального транспортного коридора из Китая через Казахстан, Каспийское море, Азербайджан, Грузию и Турцию в Европу. Настоящий проект укладывается в рамки китайского мега проекта «Один пояс – один путь».
Понятно, что динамичная экономика Китая, все же, остается зависимой от экспорта. Пекин пошел не по пути «спрос рождает предложения», а наоборот «предложения рождают спрос». Однако перепроизводство китайских товаров остро нуждается во внешних рентабельных рынках сбыта, а для бесперебойного выхода на тот же финансово обеспеченный европейский рынок Пекин нуждается в новых транзитных коммуникациях. К сожалению, сегодня жесткий санкционный режим против России со стороны США и Европы не позволяет рассчитывать на транспортный транзит китайских товаров через территорию РФ в те же страны ЕС. А потому, а может быть не только потому Китай заинтересован в реализации новых транзитных коммуникаций в обход России (включая и названный Срединный коридор через Турцию).
Вроде маршрут известен и рельсы растянуты. Однако после военного успеха турецко-азербайджанского тандема в Нагорном Карабахе осенью 2020 г. Анкара и Баку в данном контексте нацелились на сокращение маршрута перспективного международного транзита через юг Армении (в частности, 47-км участок мегринской дороги в Сюникской области). Данный проект получил условное название «Зангезурский коридор» с целью обеспечения транспортной связи перевозки грузов и пассажиров из материкового Азербайджана в анклавную автономию Нахичевань и далее в Турцию.
Зангезурский маршрут в логике коридора, как неоднократно отмечала армянская сторона и недавно подтвердил глава МИД России С.В. Лавров, в известном трехстороннем (Азербайджан, Армения и Россия) онлайн-заявлении от 9 ноября 2020 г. не прописан. Однако есть п. 9, предполагающий обязательство Армении предоставить транспортную связь Азербайджана с Нахичеванью под контролем погранвойск ФСБ России. Но, поскольку на сегодня подписанты не обеспечили функционирование Лачинского коридора для связи Армении с Нагорным Карабахом, а в самом Карабахе практически не осталось армянского населения, то возникли проблемы и с п. 9 известного соглашения.
Вместе с тем, Ереван готов предоставить Баку транспортную связь с нахичеванским анклавом через свою территорию (в том числе, и Мегринский район), но не в логике коридора, то есть без пограничного и таможенного контроля, а с учетом равенства и сохранения суверенитета территории Армении, как принято в международной практике и праве. Азербайджан не принимает подобную позицию Армении и настаивает на бесконтрольном проходе грузов и пассажиров. Очевидно, что Баку согласовывает свои подходы с Анкарой, а Зангезурский коридор обе стороны рассматривают как кратчайший путь выхода Турции в Азербайджан и далее через Каспийское море в тюркские страны Центральной Азии в логике геополитического проекта Туран. При этом сама Турция камуфлирует свой интерес к Зангезурскому коридору идеей того самого Срединного коридора, выгодного крупного международного экономического транзита товаров из Азии в Европу и обратно.
Как известно, в 2023 г. президент Турции Р. Эрдоган, касаясь затянувшейся темы открытия Зангезурского коридора, отметил, что проблема связана не с позицией Армении, а категоричностью соседнего Ирана. Дело в том, что Тегеран опасается утраты слабой Арменией суверенитета над Зангезуром и потери контроля над армяно-иранской границей. Подобная перспектива может привести к усилению Турции и реализации невыгодного Ирану пантуранского проекта. Именно поэтому Тегеран неоднократно и публично выступал на уровне рохбара Али Хаменеи, президента Ибрагима Раиси и главы МИД Амира Абдоллахияна против Зангезурской дороги в логике коридора. В противном случае Иран угрожал конфликтом и установлением собственного контроля над югом Армении.
Данное препятствие обсуждалось по линии глав внешнеполитических ведомств, возможно тема Зангезурского коридора вновь станет предметом переговоров И. Раиси и Р. Эрдогана на предстоящей 24 января встрече двух лидеров в Анкаре. Между тем, чтобы снять напряжение в армяно-азербайджанских отношениях, Тегеран предложил Баку обойти Зангезурский коридор для связи с Нахичеванью через свою территорию. Стороны дали согласие на строительство необходимых коммуникаций (включая двух мостов через р. Аракс и дорог). Протяженность Иранского коридора для выхода Азербайджана в Нахичевань немногим превышает армянский Зангезурский коридор – 49 км против 47 км. В настоящее время Баку заявил, что Армения осталась за бортом региональных торговых и коммуникационных проектов, ибо Азербайджан принял иранский вариант связи с Нахичеванью.
Однако иранский маршрут вовсе не означает отказ Турции и Азербайджана от армянского Зангезурского коридора. Так, 7 января министр транспорта и инфраструктур Турции Абдулкадыр Уралоглу отметил, что Турция рассчитывает на реализацию проекта Зангезурский коридор к 2029 г. При этом Азербайджан уже фактически построил свою часть широкой 6-ти полосой дороги от Баку до Горадиза, а протяженность турецкого участка коридора должен составить 224 км (включая железную дорогу Игдыр – Карс). Армянский же участок составляет 43–47 км. При реализации Зангезурского коридора «Турция, – как отмечает министр А. Уралоглу, – получит прямой и более простой выход к странам тюркского мира, Центральной Азии».
Формально Турция не возражает тому, чтобы и Иран стал частью связки Турции и Азербайджана через свою территорию. Однако Анкара и Баку понимают, что через Иран им не удастся получить полный контроль над дорогой и реализовать свои далеко идущие планы проекта Туран. Потому Турция рассчитывает на осуществление Зангезурского коридора.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев в своем январском интервью местным изданиям категорично заявил, что Баку требует от Еревана открытия Зангезурского коридора и бесконтрольного трафика в Нахичевань пассажиров и грузов, то есть без пограничного и таможенного контроля. В противном случае И. Алиев предупредил, что граница с Арменией не откроется ни в каком ином направлении. Это означает то ли ультимативное требование, либо отказ Баку от мирной платформы и заключение соответствующего договора с Ереваном.
Армения отказывается удовлетворить требование Азербайджана по Зангезуру, но согласна открыть эту дорогу с предоставлением льготных и упрощенных условий транзита. В случае размещения погранвойск ФСБ России на маршруте 47-км Зангезурского коридора, которое вроде приветствуется пока Азербайджаном, не исключено, что при достижении армяно-российского согласия Турция найдет причины отказа. Анкару и Баку вряд ли устроит русский контроль Зангезурского коридора в логике реализации проекта Туран. Возможно, на начальном этапе они и одобрят, но увяжут временным фактором.
По итогам проведенного анализа можно сделать вывод, что Срединный коридор из Китая через Казахстан, Азербайджан, Грузию и Турцию в Европу реально существует. Он на более чем 200 км протяженнее армянского Зангезурского коридора. Однако неужели именно эти 200 км создают проблему для Китая?
Очевидно, что вокруг кратчайшего армянского пути столкнулись интересы разных центров и сил (включая России, Ирана, Индии, Китая, Турции и Запада). Но именно вход России в Зангезур может изменить ситуацию и приубавить геополитические амбиции как Турции, так и коллективного Запада. Анкаре, независимо от содержания политики «ось Турции», придется считаться с мнением Москвы. Китай же, как бы кому не хотелось, в таком случае не сможет преодолеть российский фактор.
Александр СВАРАНЦ – доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
