Произведённый 21 ноября КНДР успешный запуск спутника привёл к очередной волне спекуляций по поводу как возможностей самого спутника, так и потенциального военно-технологического сотрудничества между Москвой и Пхеньяном. Связано это во многом с не раз отмеченным синдромом, когда антипхеньянская пропаганда сначала придумывает определенные клише, а потом сама начинает в них верить.
«Государство Зла», которым объявляют КНДР, не должно быть способно к реальным успехам. Потому, если таковые случаются, их или перетолковывают в стиле «новый микрорайон был построен для того, чтобы отвлечь население от экономических проблем», либо обесценивают. В случае спутника это обесценивание пошло по двум направлениям.
Первое – занижение возможностей спутника. Так, южнокорейские военные на основе анализа собранных в мае фрагментов полагают, что «Маллигён-1» обладает пространственным разрешением в три метра, что намного ниже, чем у коммерческих спутников, и считается недостаточно сложным для использования в военных целях. Спутники Pleiades Neo, эксплуатируемые французской Airbus, имеют пространственное разрешение 30 сантиметров, а SkySat — специальное разрешение около 70 сантиметров.
Из этого делается вывод, что за прошедшие с момента первого запуска полгода Северная Корея технически не могла добиться существенного прогресса в данном отношении.
Новостные сообщения ЦТАК кажутся им пропагандой: «Север утверждает, что сфотографировал авианосцы США и военно-морские базы на Гавайях всего через 10 часов после запуска. Это не невозможно, но для правильной работы военного спутника требуются месяцы испытаний, верификации и коррекции». А старший научный сотрудник Корейского форума обороны и безопасности Син Чжон У даже посоветовал поискать «северокорейские фото» в Google Earth. Ли Хо-Рен, директор Центра безопасности и стратегии Корейского института оборонного анализа (KIDA), тоже отметила, что Северная Корея не выложила в открытый доступ ни одну из спутниковых фотографий, вероятно, из-за низкого качества этих изображений.
При этом представители оборонного ведомства отказались прокомментировать информацию о наличии среди поднятых ранее обломков ракеты-носителя и спутника полупроводников и цифровых камер южнокорейского и японского производства. Ряд источников сообщали, что по результатам обследования и анализа фрагментов северокорейской ракеты-носителя, поднятых после неудачной первой попытки запуска в мае т.г., установлен факт использования в их ключевых узлах и агрегатах электронных компонентов производства РК. Предполагается, что они поставлялись в КНДР контрабандным путём через Китай или другие страны.
Южнокорейская разведка занимает более сдержанную позицию — пока КНДР не опубликует материалы съёмки, выполненной «Маллигён-1», невозможно точно определить его технические параметры и возможности;
США выступают в том же духе. 28 ноября представитель Пентагона бригадный генерал Патрик Райдер заявил, что в США знают, что северокорейский военный разведывательный спутник вышел на орбиту. Но что касается заявлений Пхеньяна о якобы сделанных спутником фотографий Белого дома и Пентагона, то таких изображений много в интернете. Кроме того, вызывает сомнения, достаточно ли качество фотографий для помощи военным операциям, учитывая, что у северокорейцев, скорее всего, не было возможности приобрести камеру высокого разрешения для спутниковой разведки.
Однако аналитики говорят, что Северная Корея в конечном итоге решит эту проблему, и Север добьется этого, потенциальные риски для безопасности РК станут гораздо более разрушительными, чем предполагалось первоначально.
Нам Сон Ук, бывший сотрудник Национальной разведывательной службы и профессор северокорейских исследований в университете Корё и президент Института конвергенции национального объединения, указал, что «когда-нибудь они овладеют технологией для решения текущей проблемы. Мы не должны преуменьшать ее космические возможности»
Ча Ду Хён, исследователь из Института политических исследований Asan, поставил под сомнение военную ценность северокорейского спутника, но учитывает потенциал его двигательной системы для программы создания баллистических ракет и продвижения в разработке спутника в будущем. «Тот факт, что Северная Корея обеспечила тягу двигателя для запуска объекта весом около 300 кг на орбиту, имеет значение для ее будущих ракетных разработок. Это означает, что Север приобрел способность нести ядерные боеголовки, не делая их слишком маленькими».
В отчете американского веб-сайта 38 North, отмечается, что дело не только в разрешении, но и в числе спутников, —о серьёзной угрозе можно будет говорить, когда появится орбитальная группировка.
Второе направление обесценивания — заявления о том, что успешный запуск мог быть осуществлен только с российской помощью. О том, что «Россия оказала техническую помощь Северной Корее в обмен на оружие», открыто заявлял госсекретарь Блинкен во время визита в Сеул
Уже 23 ноября представители Национальной разведывательной службы РК провели для членов парламентского Комитета по разведке закрытый брифинг, где было заявлено, что «во время саммита между северокорейским лидером Ким Чен Ыном и президентом России Владимиром Путиным Путин публично выразил свою готовность поддержать сам запуск. После саммита Северная Корея предоставила России чертежи и данные, относящиеся к первому и второму запускам, и есть доказательства того, что Россия предоставила результаты анализа» после сентябрьского саммита В. Путина и Ким Чен Ына северокорейская сторона передала российским специалистам свои чертежи и данные по первой и второй ступени ракеты-носителя «Чхоллима-1», а те провели их анализ и предоставили северянам его результаты. Конкретика по данному вопросу отсутствует, но как заявил СМИ после заседания депутат Ю Сан Бом, «есть разведданные о том, что Север предоставил чертежи и данные, относящиеся к аппаратам, использованным в его первой и второй попытках, а Россия предоставила свой анализ».
Министр обороны РК Син Вон Сик заявил во интервью СМИ, что Северная Корея, как полагают, преодолела проблемы с двигателем на своем спутнике с помощью России, а анонимный военный чиновник сообщил журналистам, что 80-тонный двигатель на жидком топливе был передан из России на Север еще до сентябрьского саммита, плюс данные свидетельствуют о том, что российские инженеры прибыли на Север после саммита.
Западные эксперты раскручивали эту тему давно не только в контексте спутника. Ведь две зловещих диктатуры должны сотрудничать, угрожая миру. такие эксперты как Теодор Постол из Массачусетского технологического института, «обнаружили признаки того, что Россия, возможно, уже нарушила эту границу, поставив МБР «Тополь-М» «под ключ» Северной Корее, которая использовала их в качестве основы для своей твердотопливной ракеты Хвасонпхо-18. Основание — Хвасонпхо-18 по пропорциям геометрических ступеней и соотношению их размеров подозрительно похожа на «Тополь-М». как отметил по этому поводу российский военный эксперт Владимир Хрусталев, странно делать вид, что за долгие годы в КНДР не могли просто изучить открытые материалы с пусками российских ракет и посмотреть на особенности конструкций твердотопливных МБР для наземных мобильных ракетных комплексов, описанные даже в открытых учебниках по ракетостроению. Более того, поскольку на ракетах КНДР отмечено использование как агрегатных, так и общих компоновочных решений аналогичных таковым у французских и американских ракет, надо ли подобным «экспертам» заявлять о том, что КНДР. тайно помогают США и Франция?
Одновременно немецкий эксперт по ракетным технологиям Маркус Шиллер заявил о возможном технологическом содействии со стороны России в создании КНДР новой силовой установки. Эту точку зрения разделил старший научный сотрудник исследовательского центра RAND Брюс Беннет, который сослался на внешнее сходство российского оперативно-тактического ракетного комплекса «Искандер» и северокорейской ракетной системы KN-23 («Кимскандер»). Основываясь на этом, он допускает подобное «копирование» и в случае иных образцов.
С другой стороны, сотрудник Фонда Карнеги Анкит Панда думает, что нет никаких оснований полагать, что в создании силовой установки для новой ракеты использовались российские технологии.
После встречи Путина и Кима еще после саммита Ким Чен Ына и Владимира Путина южнокорейские специалисты уже успели продумать пять сценариев/направлений сотрудничества Москвы и Пхеньяна в области космоса и спутниковых технологий.
- РФ предоставляет КНДР космическую ракету-носитель «Ангара» (её двигатель аналогичен силовой установке первой ступени южнокорейской ракеты «Нури», запущенной в 2013 году).
- Поддержка Россией проекта разработки северокорейской ракеты-носителя «Чхоллима-1». Считается, что её двигатель создан на базе силовой установки «Пэктусан», которая, в свою очередь, основывается на советском РД-250, полученном с украинского «Южмаша». РФ оказывает техническую помощи и поддержку в разработке двигателя для «Чхоллима-1». Подобное предполагает и старший научный сотрудник Корейского института национального объединения Хон Мин, а глава Университета исследований Северной Кореи Ян Му Чжин полагает, что с высокой долей вероятности Москва могла помочь Пхеньяну в решении проблемы с топливной системой двигателя второй ступени ракеты-носителя , из-за которой первые две попытки запуска спутника потерпели неудачу
- Помощь с основными компонентами спутника. Москва предоставляет Пхеньяну технологии создания спутника, камеры и иное устанавливаемое на аппарат оборудование. Возможен запуск военного разведывательного спутника «Маллигён-1» при участии РФ вплоть до пуска на российском носителе с российского космодрома.
- Инфраструктурная поддержка испытаний и тестов. Россия может провести в интересах Северной Кореи высокотехнологичные испытания, либо предоставить соответствующее оборудование.
- Предоставление доступа к имеющейся спутниковой разведывательной сети. Россия может предоставить КНДР доступ к разведданным, получаемым своей спутниковой группировкой. Кроме того, возможны варианты совместного использования, аренды, продажи спутников-шпионов, а также подготовка северокорейских специалистов соответствующего профиля.
Другая группа экспертов посчитала передачу РФ Северной Кореи технологий космических ракет-носителей маловероятной. Более реалистичным выглядит трансфер отдельных технологий создания и производства спутников. Кроме того, не исключена вероятность договорённостей об обмене разведданными, в т.ч. российской спутниковой разведки, а также «подключение» КНДР к данным навигационной системы «ГЛОНАСС». Профессор Нам Сон Ук, кстати, считает получение Северной Кореей технологии, которая использовалась в российской космической навигационной спутниковой системе ГЛОНАСС, «наихудшим сценарием «: «Если это произойдет, последствия выйдут из-под контроля не только для Южной Кореи, но и для Соединенных Штатов».
Доказательства? Южнокорейские издания писали, что. «по данным Flightradar24, 22 ноября, на следующий день после запуска КНДР разведывательного спутника. из Владивостока в Пхеньян вылетел Ил-62М ВВС России, отчего упомянутый ранее Брюс Беннетт заключил «наиболее вероятно, что (российские) ученые, специализирующиеся на спутниках, находились на борту этого самолета». Ох уж эти «хайли лайкли»!
В этом контексте 22 ноября: официальный представитель МИД России Мария М.В.Захарова ответила на вопрос о вбросах, касающихся того, что Российская Федерация передала военные технологии Северной Корее:
— Обвинения, предъявляемые «коллективным Западом» в «незаконном» военно-техническом сотрудничестве России с КНДР – голословны и бездоказательны, в их излюбленном стиле «highly likely». Вместо доказательств используется форма вероятности. Помимо прочего, хотели бы спросить, кто наделил Вашингтон, Токио или другие страны полномочиями быть следователями (иногда даже судьями) двусторонних отношений других государств?
Россия ответственно выполняет свои международные обязательства, включая резолюции Совета Безопасности ООН. Это не мешает нам развивать традиционные отношения дружбы и сотрудничества с соседями, в том числе КНДР, имеющие давние исторические корни.
Здесь не надо искать «подводных камней» и обвинять нас в том, в чем мы не виноваты. Нужно видеть первопричины нестабильности в регионе. Они связаны с геополитическими амбициями США.
И кстати, представитель минобороны США заявила, что ей ничего не известно о техническом содействии Северной Корее со стороны России в привязке к спутниковой программе. А эксперт Ли Чун Гын из Южнокорейского института научно-технической политики считает, что заявления Путина при встрече с корейским коллегой могут свидетельствовать, что Москва будет стремиться передать Пхеньяну технологии производства спутников, но не делать их для него.
Автор тоже полагает, что исходя из тайминга и бюрократической инерции (на исполнение приказов требуется время), переданные технологии не успели бы применить. Кроме того, на финальном этапе разработок и подготовки к пуску успех может иметь место быть только в случае передачи Москвой Пхеньяну спутника целиком, — в противном случае имеют место проблемы с совместимостью с ракетой-носителем и программным обеспечением центра управления.
Но в какой мере дальнейшее развитие сотрудничества Москвы и Пхеньяна отразится на ракетно-космических технологиях КНДР, покажет время.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»