Ни для кого не является секретом, что политика является концентрированным выражением экономики. Данный тезис наиболее актуален для внешнеполитического курса Турции, который меняет направление преимущественно в зависимости от восходящих финансовых потоков. Находящаяся в глубокой рецессии турецкая экономика в последние годы сильно зависит от иностранных валютных интервенций и разного рода кредитов и займов.
Напомним, что в долговую яму собственное государство посадил президент Р.Т. Эрдоган, который придерживался консервативной экономической модели, предусматривающей низкую ключевую ставку в целях создания комфортного инвестиционного климата как для иностранных, так и для турецких бизнесменов. Однако данная стратегия изжила себя еще в начале 10-х годов и привела к стремительной девальвации национальной валюты Турецкой Республики, а также к возникновению галопирующей инфляции.
Новый курс был объявлен после смены кабинета министров и главы Центробанка — один из ключевых постов, главы Минфина, был отдан экономисту с опытом работы в инвестбанках и стороннику умеренной фискальной политики Мехмету Шимшеку, занимавшему эту должность в 2009–2015 годах, на пост же главы ЦБ была назначена Хафизе Гайе Эркан, работавшая до этого преимущественно в американских банках, в том числе в Goldman Sachs. Разработанная экономическая концепция предусматривала ужесточение монетарной политики. Так, в июне 2023 года ЦБ Турции поднял ключевую ставку почти в два раза с 8,5% до 15%. За шесть месяцев с июня по декабрь ставка поднималась шесть раз, и по итогам ноябрьского заседания ЦБ достигла 40 процентных пунктов.
В результате текущий уровень ставки стал максимальным с середины 2023 года. В заявлении по итогам встречи регулятор указал, что в дальнейшем темпы ужесточения денежно-кредитной политики (ДКП) замедлятся, так как уровень ставки уже «в значительной степени соответствует тому уровню, который необходим для установления курса на снижение инфляции», и цикл завершится «в течение короткого времени». Отмечаются также признаки улучшения инфляционных ожиданий, а также охлаждение внутреннего спроса из-за ужесточения условий кредитования на фоне роста ставок. Отдельно регулятор указывает на стабилизацию курса лиры — этому способствовали улучшение счета текущих операций платежного баланса (в сентябре был зафиксирован профицит в $1,88 млрд, в том числе торговый дефицит сократился до $5 млрд), рост спроса на активы, номинированные в лирах, и увеличение резервов.
Но так ли все гладко, как выглядит в заголовках газет? Несмотря на привлекательность высоких ставок на депозитах, видятся привлекательными они только для иностранных вкладчиков. Для турок это означает высокие процентные ставки в первую очередь по потребительскому кредитованию. Кроме того, национальный банк продолжит придерживаться более жесткой политики для поддержания макрофинансовой стабильности, в том числе для обеспечения притока средств на эти самые депозиты. Необходимо также упомянуть, что курс лиры к доллару продолжает слабеть (сейчас 28,8 лиры за $1), однако значительно медленнее, чем до объявления курса на ужесточение ДКП.
Улучшение инфляционных ожиданий также пока не просматривается. В годовом выражении она остается высокой — в октябре показатель составил 61,36% против 61,53% в сентябре. Помесячная динамика, однако, подтверждает тренд на замедление роста цен — в октябре они увеличились на 3,43% против 4,75% месяцем ранее (в июле — августе цены росли более чем на 9% на фоне всплеска в туристическом секторе).
После землетрясения в Турции одну из ведущих отраслей экономики заняло строительство, которому требуются серьезные капиталовложения. Обеспечение денежных средств только за счет повышения налоговых ставок до неподъемных для населения значений не исправит ситуацию, а также вызовет в стране сильные волнения. С учетом кардинального отказа Р.Т. Эрдоган обращаться за займами в валюте в МВФ единственной надеждой Турции остается поиск кредиторов с наиболее мягкими условиями.
Негативный прогноз о кандидатах на вступление в ЕС, опубликованный Еврокомиссией в ноябре 2023 года, также не позволит Турции сделать таможенные отношения с Европой более теплыми даже с учетом подвижек по продвижению Швеции в НАТО.
Таким образом, наиболее актуальным для Анкары является разворот в противоположную от Запада сторону. Перспективным видится наращивание торгового взаимодействия со странами Ближнего Востока, прежде всего с Саудовской Аравией и Катаром, размещение финансовых средств которых в турецких банках уже ранее спасало экономику ТР. Очевидно, что мегафонная дипломатия Эрдогана в рамках палестино-израильского урегулирования позволит Анкаре получить еще большие финансовые преференции. Умелое балансирование Эрдогана между Западом и Россией также приносит Турции ряд дивидендов. Так, российский турпоток в ТР особенно в летний сезон, а также валютные интервенции РФ для строительства атомной станции «Аккую» активно подпитывает экономику Турции. Если Эрдоган и далее будет придерживаться взвешенной внешней политики, особенно по украинскому досье, ему удастся стабилизировать экономическое положение своей страны назло международным финансовым кредитным организациям.
Бахтиар Урусов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».