Одним из актуальных вопросов повестки международной дипломатии остается сирийское урегулирование, где Россия сочетает проведение успешной миротворческой операции с активной дипломатией. За прошедший с осени 2015 г. период становится очевидным, что США, их партнеры по НАТО и поддерживаемые ими вооруженные оппозиционные группировки не смогли добиться основной цели по свержению неугодного режима Башара Асада и установлению своего контроля над регионом. Именно благодаря России настоящие планы США провалились.
Изначально вхождение ВКС ВС России на территорию Сирии по приглашению официальных властей Дамаска было с тревогой встречено не только в США, Великобритании и Франции, но и в соседней с САР Турции. Реджеп Эрдоган, как известно, пытается использовать гражданский конфликт в Сирии для решения ряда актуальных для Анкары вопросов. В частности, Турция пытается:
1) подавить боевую активность курдских формирований Сирии (Демократический союз, Отряды народной самообороны или Силы национальной самообороны, Силы демократической Сирии), получающих внешнюю поддержку со стороны США и других стран (в частности, Великобритании, Швеции, Финляндии и Израиля);
2) под видом укрепления безопасности приграничной территории оккупировать курдонаселенные провинции на севере Сирии, дабы исключить всякую возможность их автономизации или образования иной формы курдской государственности, что негативно может сказаться на ситуации в самой Турции (в частности, в юго-восточной части так называемого Турецкого Курдистана);
3) минимизировать приток сирийских беженцев в приграничные с САР районы Турции и локализовать негативные последствия их пребывания на турецкой территории;
4) изменить этнографию северных провинций Сирии по замещению курдов родственным Турции тюркским населением местных туркоман (или туркмен);
5) наконец, своей активной военной и традиционной дипломатией повысить статус Турции в региональных и глобальных делах.
После того как сирийские повстанческие группировки, получившие военную поддержку от США, смогли нанести на территориях своего проживания весомый удар по силам ИГИЛ (запрещенная в РФ международная террористическая организация) и объединить в 2015 г. подконтрольные (или освобожденные от сил терроризма) им территории в квазиобразование с названием Рожава, Турция всерьез забеспокоилась возможностью появления на своей границе независимого курдского государства.
С 2016 г. Турция провела несколько военных операций против курдов на территории северных провинций Сирии (в частности, «Щит Евфрата», «Оливковая ветвь», «Орлиный коготь», «Источник мира»). Итогом данных вторжений стала фактическая оккупация турецкими военными части приграничных северных территорий САР, оттеснение курдов вглубь Сирии и формирование буферной зоны с патрулированием турецкой военной полиции.
В свою очередь курдская тема всегда оставалась предметом общих тревог четырех соседних стран Ближнего Востока (в частности, Турции, Ирана, Ирака и Сирии), где компактно расселены многомиллионные курдские общины. Соответственно, Сирия, понимая озабоченности соседней Турции по части курдской независимости, в то же время рассматривает турецкое военное вторжение на свою северную территорию как оккупацию. Дамаск выступает за восстановление территориальной целостности.
Мы не случайно остановились на курдской проблематике в сирийском конфликте, ибо данная тема является одной из ключевых наряду с другими вопросами за столом переговоров с участием заинтересованных стран. Следует напомнить, что лишь после восстановления российско-турецких отношений, обострение которых было связано с уничтожением в ноябре 2015 г. турецкими ВВС российского бомбардировщика Су-24 в Сирии, в конце 2016 г. дипломатические службы России, Турции и Ирана стали вести поиск площадки для начала прямых переговоров по сирийскому урегулированию.
В итоге в декабре 2016 г. Казахстан выступил с миротворческой инициативой о проведении подобных переговоров на своей территории в Астане. Естественно, посреднические услуги нейтрального государства в форме организации места важных международных переговоров всегда предоставляют принимающей стороне бонусы, поднимают ее политические активы по линии ООН и в рамках региональной дипломатии, сохраняют за ней некое неписанное право получить выгодные контракты по итогам положительных итогов переговорного процесса от всех его участников.
Так, с января 2017 г. стартовала Астанинская площадка переговоров представителей официальных властей и оппозиции Сирии с участием стран-гарантов России, Ирана и Турции. За прошедший с января 2017 г. по июнь 2023 г. период в Астане состоялись 20 саммитов названной тройки (РФ, ИРИ и Турции) с участием наблюдателей (Иордании, Ирака и Ливана) и делегаций от ООН и Международного комитета Красного Креста (МККК). Особенность Астанинской площадки заключалась еще и в том, что здесь одновременно проходили два переговорных трека: 1) по сирийскому примирению между представителями официальных властей и оппозиции САР; 2) по нормализации отношений между Сирией и Турцией при посредничестве России и Ирана.
Казахстан всегда демонстрировал гостеприимство, на высоком уровне организовывал прием высоких делегаций, придерживаясь принципа нейтралитета, не вмешивался в переговорный процесс и таким образом содействовал нормализации ситуации в Сирии. Примечательность Астанинской площадки сирийских переговоров заключалась и в том, что Казахстан сохранил свой нейтралитет и равную доступность, как для официального Дамаска, так и для представителей сирийской оппозиции. После же начала СВО ВС РФ на Украине Астанинская площадка, несмотря на международный антироссийский прессинг Запада (прежде всего, США и Великобритании), сохранила свою актуальность и доступность для всех заинтересованных участников.
Естественно, Госдепартамент США и МИД Великобритании изначально относились к дипломатическим инициативам России на сирийском направлении с большим недоверием и ревностью. Однако достижения наших ВКС на сирийской земле по подавлению сил разнообразных международных террористических группировок создали иную реальность и вынужденное признание Западом той же Астанинской площадки переговорного процесса. В начале на данных переговорах в Астане участвовали и представители США, но затем американцы отказались от них.
Как известно, переговорный процесс весьма непростое мероприятие, где участвуют представители разных стран и интересов. Сроки их проведения никто не может определить с хронологической точностью, поскольку они могут длиться годами, а то и десятилетиями. Вместе с тем, следует признать, что благодаря инициативам России и участию Ирана сторонам удалось приблизить подходы Турции и Сирии, фактически выйти на дорожную карту по примирению Анкары и Дамаска. Астанинская площадка приложила немало стараний для снятия тотальной изоляции с САР, способствовала возвращению Сирии в Лигу арабских государств (ЛАГ) и восстановлению отношений между Дамаском и рядом столиц арабских монархий (Саудовской Аравией, ОАЭ, Катаром и др.).
В этой связи, как минимум, для российской стороны оказалось крайне неожиданным решение Казахстана, озвученное заместителем главы казахского МИД Канатом Тумышем сразу же по завершению 20-го саммита по Сирии 21 июня с.г., о прекращении функционирования Астанинской площадки. По мнению казахских коллег, якобы все цели астанинского формата, изначально продекларированные в 2017 г. перед началом переговорного процесса, достигнуты. В то же время, по мнению российской стороны (например, спецпредставителя президента РФ на Ближнем Востоке Александра Лаврентьева и заместителя министра иностранных дел России Михаила Богданова), процесс сирийского урегулирования пока далек от завершения и еще многое предстоит сделать (включая по внутрисирийскому примирению, восстановлению сирийско-турецких отношений и иным вопросам).
Самое странное в этом решении Казахстана оказалось неожиданность для всех (либо части) участников астанинского формата. Дело в том, что в текст окончательного заявления на пленарном заседании предполагалось внести о планах проведения следующей 21-й встречи во второй половине 2023 г. в той же Астане. Однако участникам переговоров пришлось убрать данное предложение из-за позиции принимающей стороны Казахстана. Что же помешало тому же МИД Казахстана хотя бы за пару дней, то есть перед началом саммита оповестить партнеров о принятом ими же решении, а не заставать их врасплох?
Среди причин подобного решения и, мягко скажем, недипломатичного поведения Казахстана можно, конечно, принять к сведению последующее пояснение МИДа данной республики о том, что якобы все цели переговорного процесса достигнуты, или сирийское примирение займет много времени, а у Астаны нет технических, организационных и материальных возможностей регулярно принимать участников формата. Ну, если даже предположить, что это именно так, то от чего же столь высокий уровень участников международных переговоров (где Россия и Турция являются союзниками Казахстана) Астана не соизволила хотя бы предупредить своих партнеров о принятом решении? При этом президентом Казахстана является кадровый и опытный дипломат К.-Ж. Токаев с дипломом МГИМО и в ранге Чрезвычайного и Полномочного посла.
В этой связи у экспертов могут появляться разные версии, включая о внешнем вмешательстве и давлении на Казахстан со стороны, например, тех же США. Ведь неслучайно же, что именно под самый конец встречи казахский МИД объявил о принятом решении. Вряд ли Токаев подобные решения принимает за пару минут без консультаций и тщательного анализа всех последствий.
Естественно, переговорный процесс по сирийскому урегулированию не завершился и будет продолжен. Астанинская площадка данных переговоров называлась лишь по месту их организации. Стороны из числа стран-гарантов сирийского урегулирования (Россия, Турция и Иран), очевидно, займутся поисками нового места аналогичных встреч.
Вместе с тем, следует признать, что в нынешней сложной международной ситуации и антироссийского прессинга со стороны Запада, когда повсеместно предпринимаются попытки по изоляции и блокированию участия и инициатив России на тех или иных международных площадках, поиск аналогичного Астане места, где одновременно будут встречаться власти и оппозиция Сирии, окажется не простым.
Благодаря дипломатической активности России фактически удалось приблизить позиции Турции и Сирии по нормализации двусторонних отношений. Как известно, Москва уже организовала несколько раундов переговоров на уровне глав МИД, органов внешней разведки и министерства обороны. Соответственно, если Дамаск и Анкара достигнут восстановления отношений на уровне глав государств, то это станет оказывать отрезвляющее воздействие и на представителей непримиримой оппозиции, ибо официальные власти Дамаска будут признаны фактически всеми ключевыми участниками переговорного процесса. Следовательно, внутрисирийское примирение может наступить вслед за нормализацией сирийско-турецких отношений.
Может именно этот прогресс в сирийском урегулировании, особенно после победы президента Р. Эрдогана на последних выборах (то есть гаранта продолжения взаимодействия Турции с Россией и Ираном по данному вопросу), и пугает истинных внешних заказчиков блокирования астанинской площадки переговорного процесса?
Кто-то может предположить, что после выборов и смены большей части состава правительства Турции (особенно назначения главой МИД Хакана Фидана), Эрдоган решил заигрывать с США и Европой. В этом контексте Анкара, возможно, не желает ускорения процесса нормализации отношений с Дамаском, что создаст для Москвы выигрышную ситуацию на Ближнем Востоке и вызовет очередной гнев Вашингтона. Соответственно, чтобы напрямую не портить необходимые отношения с Россией, Турция через США (либо непосредственно в рамках той же ОТГ) оказала подобное неблагоприятное для нас воздействие на Казахстан для прекращения астанинского формата и затягивания процесса переговоров, а, следовательно, времени достижения нормализации с Сирией. Турки не хуже нас понимают, что Москве в сложившейся ситуации будет нелегко оперативно найти замену Астане (просто потребуется время, а кто будет соглашаться, может стать объектом целенаправленного внешнего воздействия).
Президент К.-Ж. Токаев весьма осторожный политик, хотя нередко может демонстрировать и более решительные действия. В этом мы могли неоднократно убедиться, например, в январе 2022 г. в связи с волнениями в Казахстане и оперативным их подавлением с обращением Токаева за помощью к России и ОДКБ; в июне того же 2022 г. на Петербургском международном экономическом форуме Токаев в присутствии президента России В.В. Путина публично отказался от признания независимости ДНР и ЛНР с опорой на незыблемость международного принципа территориальной целостности государств; затем Токаев усилил вектор союза с Турцией в рамках Организации тюркских государств (ОТГ) и стал увеличивать танкерные поставки нефти в обход РФ через Азербайджан в Турцию и Европу; Казахстан вынужденно заявляет о жестком соблюдении санкционного режима в отношении России и необходимости сокращения параллельного транзита; а теперь и сворачивание астанинского формата по Сирии, где Россия один из главных участников переговорного процесса и стран-гарантов. Случайность ли подобная последовательность в политике официальной Астаны на российском треке, или технические обоснования? Слишком они стали часто повторяться, чтобы выглядели случайными.
Тем не менее российская сторона надеется на сохранение и развитие дружественных отношений с Казахстаном (членом ОДКБ и ЕАЭС), где сохранится историческая закономерность нашего союза.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»