30 апреля президент Филиппин Фердинанд Маркос-младший отправился с пятидневным визитом в США. В определённой мере данная поездка завершила собой серию зондажного плана мероприятий, призванных оценить позиции в регионе всех трёх главных игроков, формирующих поле сил, в котором приходится неким образом функционировать Филиппинам. В начале января Ф. Маркос-мл. посетил Пекин, где прошли его переговоры с китайским лидером Си Цзиньпином, а спустя месяц в Токио его принимал премьер-министр Японии Ф. Кисида.
Отметим, впрочем, что в рамках упомянутого зондажного процесса все эти три поездки были отнюдь не первыми мероприятиями с момента прихода нынешнего филиппинского президента к власти, которое состоялось годом ранее. Для чего используются любые подходящие поводы и многосторонние площадки. Например, очередная Генеральная Ассамблея ООН, на которой, как правило, присутствуют некие персоны, значимые в мировой политике, а также посещение некоторыми из них собственно Филиппин. В прошлом году в стране побывали вице-президент и министр обороны США, а в текущем министр иностранных дел КНР.
Вообще, в нынешних политических джунглях к упомянутому зондажному процессу странам-“овечкам” типа Филиппин (которых, к тому же, угораздило расположиться на стратегически крайне важных территориях) следует относиться очень тщательно. Несмотря на то, что нынешние “шерханы” политических джунглей иногда и упоминают некие “правила” (якобы обязательные для всех), но всё равно в ходе пощипывания сочной травки “овечкам” ни в коем случае нельзя выпускать из поля зрения окружающую обстановку. Иначе быть беде.
Определение же “стратегически крайне важное” относится не только к Филиппинам, но и ко всему региону Юго-Восточной Азии, в который входят ещё девять стран. В целях не только индивидуального выживания, но и в попытках обозначения себя в качестве нового “(прото)шерхана” “овечки” сбились в региональную стаю-Ассоциацию АСЕАН. В середине нулевых годов была даже обозначена своего рода дорожная карта, в ходе движения по которой “стая овечек” должна была постепенно превращаться в некое подобие “шерхана”.
Ничего, естественно, не получилось. АСЕАН никак не удаётся повлиять на ситуацию даже в одном из своих членов, каковой является Мьянма. Доля внутренней компоненты в общем объёме торговли Ассоциации десятилетиями не выходит за пределы одной трети (в ЕС она находится на уровне 70-80%%). В то время как всё остальное приходится в основном на торговлю всё с теми же “шерханами”. При том что эти последние не устают петь в уши “овечек” сладкие песни об их первостепенной значимости в региональных делах.
Но в данном вопросе никаких иллюзий, конечно, не испытывают ни одна из стран ЮВА и все они вместе взятые. Как АСЕАН в целом, так и каждый член данной Ассоциации придерживаются единственно возможной для них стратегии, определяемой термином “балансирование”. Которое на самом деле происходит по-разному. То есть у той или иной страны можно усмотреть определённое предпочтение, которое отдаётся одному или нескольким из ведущих мировых игроков-“шерханов”.
Характер же предпочтений зависит от разного рода факторов, из которых сегодня едва ли не основной обусловлен противоречивым восприятием становления КНР в качестве одной из двух основных мировых держав. Которая, во-первых (а также в отличие от других ведущих игроков), географически прямо примыкает к ЮВА. Во-вторых, является сегодня главным торговым партнёром почти всех стран данного региона. Наконец, в-третьих, имеет своё видение относительно наиболее предпочтительного развития ситуации в данном регионе. Каковое обуславливается главным образом исторического плана претензиями на владение 80-90 процентами поверхности Южно-Китайского моря с расположенными в его акватории многочисленными архипелагами.
При том, что цена этого последнего вопроса не ограничивается территориальным фактором, как таковым. Хотя и он имеет исключительную значимость в силу хотя бы того обстоятельства, что через ЮКМ проходит один из важнейших мировых торговых маршрутов. Дело ещё и в том, что приблизительно 50 лет назад было высказано авторитетное мнение (чуть ли не от имени ООН) о якобы гигантских запасах углеводородов, залегающих на дне этого моря. Говорилось даже о потенциальном “втором Персидском заливе”. Кстати, тот же образ иногда используется и применительно к Восточно-Китайскому морю. Чем существенным образом обусловлена острота споров между тем же Китаем и Японией за владение пятью необитаемыми островами Сенкаку\Дяоюйдао.
Как бы то ни было, но большая часть стран ЮВА не согласны с упомянутыми территориальными претензиями великого северного соседа и при отстаивании собственных (пересекающихся с китайскими) ищут поддержки у его значимых конкурентов. Из которых сегодня главным является Вашингтон. Для которого подобные (скрытые и явные) призывы о помощи являются весьма своевременными, поскольку вписываются в контекст его собственной стратегии противостояния с Пекином.
На вопрос которого, а вы, собственно, что здесь делаете со своими авианосцами-бомбардировщиками в 15-и тысячах километров от собственной территории, следует ответ: “Пользуемся правом свободы судоходства в нейтральных водах и воздушном пространстве. Поскольку ваши претензии на владение акваторией ЮКМ в 2016 г были отклонены гаагской Постоянной палатой третейского суда. Кроме того, против нашего “авианосно-бомбардировочного” присутствия здесь не возражают некоторые из ваших соседей по региону”.
К таким “соседям” в первую очередь относятся Филиппины. Кстати, и с запросом в ППТС в 2013 г. обратился один из предшественников Ф. Маркоса-мл. на посту президента. Напоминаем же о том, почему он сделал, стал очередной неприятный инцидент в одном из спорных районов ЮКМ с участием кораблей береговой охраны КНР и Филиппин, который случился за неделю до поездки Ф. Маркоса-мл. в США. Что стало новым же поводом для взаимных дипломатических демаршей.
Таково в общих чертах содержание “политико-географического проклятья”, в котором давно находятся филиппино-китайские отношения. Попытки обойти его негативное влияние, предпринятые сразу после прихода в 2016 г. к власти на Филиппинах Родриго Дутерте, то есть непосредственного предшественника Ф. Маркоса-мл., носили кратковременный характер и завершились ничем.
Отметим, что дочь Р. Дутерте сегодня занимает пост вице-президента, то есть является вторым лицом в иерархии государственного управления на Филиппинах. Включение в ходе предвыборной борьбы годичной давности именно её в тандем претендентов на руководство страной было призвано продемонстрировать электорату намерение продолжать внешнюю политику предшественника.
Каковая, после упомянутого выше относительно кратковременного “выброса”, быстро приобрела “традиционный” облик. Который можно определить, как “балансирование с сильным проамериканским сдвигом”. Впрочем, во внешней политике Филиппин всё более заметным становится присутствие и прояпонского сдвига.
Демонстрации определённого сохранения во внешней политике Филиппин элементов “балансирования и непредвзятости” должны послужить произнесённые накануне отбытия в США слова Ф. Маркоса-мл. о том, что его правительство “не позволит использовать Филиппины в качестве плацдарма для каких-либо военных действий.” Это был явный сигнал в сторону КНР, содержание которого сводилось к тому, что Пекин может не опасаться перспективы превращения Филиппин в источник военных угроз со стороны главного геополитического оппонента.
Но дело в том, что данные слова плохо соотносятся с реальными делами. Достаточно сослаться на итоги состоявшегося в феврале с. г. визита на Филиппины министра обороны США Л. Остина (уже второго с момента занятия данного поста). Теперь вооружённые силы США будут располагать на Филиппинах уже девятью разного рода местами базирования. Некоторые из них располагаются в непосредственной близости как от зон территориальных споров в ЮКМ, так и от Тайваня.
Вызывает, однако, сомнение, что в случае обострения ситуации, например, вокруг этого последнего Вашингтон будет особо интересовать мнение руководства Филиппин относительно характера использования упомянутых американских баз. Тем более, что в принятом по итогам обсуждаемого визита Совместном заявлении фактически воспроизводится уже устоявшаяся в США формула относительно ситуации в Тайваньском проливе. То есть говорится о необходимости поддержания здесь “мира и стабильности, как неотъемлемого элемента глобальной безопасности и процветания”.
Из других положений данного документа обратили на себя внимание тезис о подтверждении обязательств по взаимной обороне, прописанных в Договоре ещё 1951 г., отсылка к упоминавшемуся решению ППТС 2016 г. применительно к ситуации в ЮКМ, действенность так называемого Соглашения о расширенном оборонном сотрудничестве (Enhanced Defense Cooperation Agreement, EDCA), заключённого в 2014 г. и подтверждённого сторонами в ходе упоминавшегося последнего визита на Филиппины Л. Остина.
То есть, вовсе не удивляет то, что китайская Global Times скептически отнеслась к приведенным выше словам, произнесённым филиппинским президентом накануне поездки в США, и достаточно негативно к её реальным итогам.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”