Как и в Вашингтонской декларации, Юн и Байден начали с патетики. «Соединенные Штаты и Республика Корея создают альянс, который обеспечит будущим поколениям прочную основу для построения процветания и безопасности».
Первая часть заявления позиционировала союз США и РК как «Глобальный всеобъемлющий стратегический альянс», который «распространился далеко за пределы Корейского полуострова, отражая жизненно важную роль наших двух стран как мировых лидеров в продвижении демократии, экономического процветания, безопасности и технологических инноваций». В этом контексте «президент Байден приветствовал инициативу РК по принятию на себя большей глобальной ответственности, в том числе путем проведения следующего саммита в поддержку демократии, дальнейшего развития партнерства с Организацией Североатлантического договора и G7 на основе общих ценностей и продолжения расширения вклада в миротворческую деятельность ООН»
Однако нежелание Сеула полностью вовлекаться в американские проекты видно по следующему пассажу: «президент Юн выразил поддержку совместным усилиям Соединенных Штатов по обеспечению мира и безопасности в регионе, в том числе посредством запуска AUKUS». То есть, поддерживать поддерживает, проводить церемониальные мероприятиях вроде «саммита демократии» всегда готов, но в антикитайские блоки типа AUKUS пока вступать не собирается.
Далее был сформирован подход по отношению к КНДР. С одной стороны, стороны не могли не подтвердить свою «приверженность дипломатии с Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР) как единственному жизнеспособному средству достижения прочного мира на Корейском полуострове», призвали КНДР вернуться к переговорам и объявили о готовности гумпомощи наиболее уязвимым северокорейцам. Однако «лучшее будущее для всего корейского народа», которое они собираются строить, представляет собой, как говорили при Ли Мен Баке, «еще большую Республику Корея». Точнее, «единый Корейский полуостров, который будет свободным и мирным». А далее как положено — укрепление сотрудничества в целях поощрения прав человека в КНДР, а также для решения проблем похищений, задержанных и невозвращенных военнопленных; осуждение вопиющих нарушений КНДР «решения направить свои скудные ресурсы на разработку оружия массового уничтожения»; призывы к полной денуклеаризации, что подразумевает уничтожение всего ОМП КНДР и ракетной программы в придачу; заверения, что ядерное испытание КНДР встретит решительный ответ со стороны международного сообщества.
Тут нельзя не отметить, что «смелую инициативу» Юн Сок Еля, которую поддержал Байден и которая является реинкарнацией лименбаковского плана «денуклеаризация – открытость – 3000» писал тот же Ким Тхэ Хё, автор плана пятнадцатилетней давности и, возможно, наибольший ястреб в окружении Юна.
Что важно – КНДР это не региональная, а глобальная проблема, наряду с изменениями климата и экологическими проблемами, с которыми тое пообещали бороться, в том числе развитием чистой электроэнергии, включая возобновляемые источники энергии и атомную энергетику. Вообще, были даны обещания расширить американо-южнокорейское сотрудничество в области различных инноваций, но ввиду ограниченности объема текста экономические и научно-технические аспекты, к сожалению, остаются за рамками нашего исследования.
Президенты двух стран подчеркнули важность трехстороннего сотрудничества США, РК и Японии, и Джо Байден «приветствовал смелые шаги президента Юна по улучшению отношений РК и Японии и выразил решительную поддержку расширению сотрудничества РК и Японии», — ибо стараниями Юна треугольник Вашингтон-Токио-Сеул может превратиться во что-то реальное. Президент РК активно перечеркивает антияпонизм своего предшественника и с точки зрения его оппонентов, маятник качнулся в обратную сторону.
Вторая часть заявления касалась двусторонних отношений, которые «характеризуются нашими давними инвестиционными, торговыми, технологическими и межличностными связями, которые привели к значительным экономическим возможностям и процветанию для обеих стран и будут продолжаться в течение следующих 70 лет».
Однако недавняя болезненная тема экономического взаимодействия двух стран оказалась не закрыта. «Лидеры двух стран высоко оценили недавние усилия, предпринятые Республикой Корея и Соединенными Штатами для смягчения озабоченности корейских предприятий в связи с Законом о снижении инфляции (IRA) и Законом о чипах и науке. Президенты двух стран обязались продолжать тесные консультации с целью обеспечения того, чтобы эти акты поощряли взаимовыгодные корпоративные инвестиции в Соединенных Штатах путем создания предсказуемых условий для предпринимательской деятельности». Иными словами, отмены неприятных для южнокорейского бизнеса ограничений Юн здесь и сейчас не добился – вопрос обещали рассмотреть.
Из долгого списка направлений сотрудничества автора привлекло следующее. Во-первых, Байден и Юн «призвали приложить усилия для заключения соглашения о взаимных оборонных закупках между США и РК для укрепления сотрудничества в мировой оборонной промышленности», а также «взяли на себя обязательство по дальнейшему укреплению американо-корейского альянса во всех секторах и по многочисленным каналам космического сотрудничества… Президенты двух стран также приветствовали углубление сотрудничества в области космической безопасности, включая обязательство РК не проводить разрушительные испытания противоспутниковых ракет с прямым набором высоты» Та же стратегия, что и с ядерным проектом РК – заморозить оборонные технологии, которые сделали бы Сеул слишком независимым от Вашингтона, и подсадить его на иглу зависимости от американских вооружений.
Во-вторых, «Юн и Байден признали, что Альянс применим к киберпространству, и обязались создать рамки стратегического сотрудничества США и РК в области кибербезопасности». Разумеется, в первую очередь речь идет о борьбе с «незаконной кибератакой КНДР, которая финансирует ее незаконные программы по созданию оружия массового уничтожения и баллистических ракет».
Юн Сок Ель на трибуне
Сразу же отметим, что, в отличие от кулуарных переговоров, итог которых выносился на публику в виде совместного заявления, выступление перед Конгрессом требовало от Юна заявлений в духе «болгарский слон – лучший друг советского слона». Тем более, что в преддверии выступления Юна конгресс принял специальную резолюцию, которая приветствовала его визит.
Кроме того, в таких заявлениях следует учитывать один важный момент. О каких-то вещах, будь то «нарушения прав человека» в КНДР или «изменения климата» не сказать нельзя. Поэтому, анализируя документ и читая между строк, нужно обращать внимания на то, чего сказано не было.
Сама речь была сделала по понятному шаблону с рефреном «Благодарю вас. Благодарю вас». Сначала он рассказывал, какая замечательная страна Америка – «за прошедшее столетие мы столкнулись со многими угрозами. Но США всегда возглавляли мир в защите свободы…. Руководство США установило новый мировой порядок, основанный на свободной торговле. Это принесло мир и процветание во всем мире». Вспомнил, что «в конце 19 века американские миссионеры помогли широко внедрить ценности свободы и солидарности в Корее», что в целом правда. Не мог не упомянуть помощь в Корейской войне «…нападение Северной Кореи поставило под угрозу мир на Корейском полуострове и в Азии. Свобода и демократия Кореи были на грани. В тот решающий момент США не смотрели в другую сторону», отдав дань уважения ветеранам. «С тех пор корейский народ восстал из руин войны, чтобы построить процветающую нацию. И на каждом шагу Америка поддерживала Корею».
Историю Юн Сок Ель, правда, знает специфично, судя по пассажу «Имперские нации сражались за колонии. И человечество сильно пострадало от двух мировых войн. Америка справедливо вмешалась, чтобы защитить свободу». Экономическое чудо, по его мнению, тоже случилось потому, что «в начале 1960-х администрация Кеннеди рекомендовала модель экономического роста профессора Ростоу. Президент Пак Чон Хи мудро воспринял эту идею и подтолкнул экономическое развитие вперед». Действительно, разработанная профессором теория стадий экономического роста могла частично повлиять на образ будущего, но практический курс форсированной индустриализации более ориентировался на СССР и КНДР, включая даже пятилетнее планы (правда, не директивные, а индикативные).
Затем последовал рассказ о том, как США и РК объединили усилия для защиты свободы и демократии во всем мире («мы сражались бок о бок с США в Афганистане, Ираке и других странах»), южнокорейские компании вносят свой вклад в оживление экономики США, конгрессмены корейского происхождения есть среди как республиканцев, так среди демократов, «и даже если вы не знали моего имени, вы, возможно, знаете BTS и BLACKPINK». Тут весьма примечательно, что, сказав про Ирак и Афганистан, где поддержка южнокорейских воителей была в основном моральной, он не назвал Вьетнам, где южнокорейский контингент оказывал куда более серьезную поддержку и пролил куда больше крови.
А далее стало понятно, насколько глубоко в американскую культуру и американские ценности погружен сам Юн Сок Ель. Человек, который поет «Американский пирог» как знаковую песню студенческих времен, ходит с женой в кинотеатр, чтобы посмотреть на большом экране «Top Gun: Maverick», или «Миссия невыполнима» и, будучи прокурором, «делал жизнь» с Роберта Моргентау, который, впрочем, действительно был легендарной личностью и эпическим борцом с мафией и коррупцией(Юн даже напечатал о нём своего рода книжку и распространил среди бывших коллег) . Он поёт относительно современные американские песни, он встречался с руководством Нетфликса и пробил довольно важные программы по культурным обменам или льготам для южнокорейских студентов, которые занимаются инновациями.
Технократия Юна и его зацикленность на концепциях свободы и демократии, в которые он верит – выросли именно на этой почве, и желающие могут вспомнить его инаугурационную речь.
И похоже, человека с такими взглядами КНДР реально задевает. В картине мира Юн Сок Еля, где «вместе с США Корея будет играть роль компаса свободы», а их союз «превратился в глобальный альянс, который защищает свободу и мир во всем мире», «есть один режим, решивший пойти по ложному пути. Это Северная Корея».
Да, именно так! «Разница между Сеулом, который выбрал свободу и демократию, и Пхеньяном, который выбрал диктатуру и коммунизм, разительная. Северная Корея отказалась от свободы и процветания и отвергла мир», и президент РК даже процитировал Рейгана: «Есть точка, дальше которой они не должны продвигаться». После чего на аудиторию обрушился дежурный набор страшилок по мотивам недавно вышедшего доклада о правах человека в КНДР, сомнительную ценность которого мы недавно разбирали: «невыразимые и ужасающие инциденты: мужчин и женщин расстреливали за нарушение мер профилактики COVID-19; некоторых публично казнили за просмотр южнокорейских шоу и совместное использование ими; и людей публично расстреливали за то, что они владели Библией и имели веру».
Немудрено, что «свобода и демократия снова находятся под угрозой» из-за «одержимости Северной Кореи ядерным оружием и ракетами», и «мы не должны уклоняться от нашего долга содействовать свободе северокорейцев». На взгляд автора, весьма двусмысленное заявление, хорошо указывающее его видение будущего, в котором КНДР – нет.
В этом контексте Юн заявил, что его «правительство будет решительно реагировать на провокации. Но в то же время мы будем держать дверь открытой для диалога по денуклеаризации Северной Кореи». Правда, в рамках «смелой инициативы» «все, что Пхеньяну нужно сделать, это прекратить свою ядерную программу и начать существенный процесс денуклеаризации». С учетом того, что у денуклеаризации Северной Кореи сегодня вообще нет перспектив, Север не зря воспринимает их как фиговый листок, прячущий планы агрессии.
Завершилось выступление описанием светлого будущего, в котором РК и США будут делать мир лучше. «Вместе мы создадим великолепную синергию…
Да благословит вас Бог, да благословит Бог Соединенные Штаты Америки, и да благословит Бог наш великий союз».
Аминь, сказал бы автор, ибо несмотря на необходимость использовать клише, эта речь сказала много о Юне как о человеке, — то, что стоит учитывать про прогнозирование его решений.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
