Обострение борьбы вокруг Тайваня, в которую вовлечены основные участники современного этапа “Большой мировой игры”, служит лишним подтверждением известного тезиса об искажении популярными СМИ реальной жизни, которая подменяется разного качества симулякрами. Следствием чего важным оказывается не происходящее в действительности за глобальным игровым столом, а то, что показывают по телевизору и в повышенных тонах обсуждают на популярных шоу.
Тем не менее отметим, что, хотя Тайваньская проблематика, а также события в соседнем регионе Юго-Восточной Азии оказались в медийной тени, созданной последними событиями в Афганистане, но от этого не перестали играть ключевую роль во всесторонней конкурентной борьбе между двумя ведущими мировыми державами США и КНР. В которую вовлекаются и другие значимые игроки.
Между тем в СМИ-картинке мировых проблем второй половины августа люди (всего не более десяти) непрерывно падали с взлетающих самолётов, погибали (в общем количестве порядка двухсот человек) в ходе терактов, а отдельных женщин побивали камнями. Рядом с аэропортом в антисанитарных условиях толпились тысячи испуганных людей обоих полов и разных возрастов.
Но за тот же временной период по разным причинам (войны, болезни, несчастные случаи…) во всём остальном мире погибли миллионы людей, а миллиарды продолжают жить (без всякой надежды на позитивные изменения) в условиях, мало отличающихся от того, что наблюдалось в аэропорту Кабула. Его территория в несколько квадратных километров, на которой СМИ расположили “ад на Земле”, закрыла собой миллионы квадратных километров зон катастрофических бедствий разной природы.
Телеинтерпретация относительно локального события в глобальной политике послужила поводом для “фундаментальных” прогнозов относительно дальнейшей судьбы (чаще всего печальной) ведущей мировой державы. Что, заметим, не исключено, но в основном по давним причинам внутреннего порядка.
Между тем во второй половине августа 2021 г. главный мировой игрок лишь провёл (видимо, весьма “коряво”) заключительную фазу многолетнего процесса военного ухода из страны, мотивы появления в которой до сих пор неясны для него самого. Причём в течение всего двадцатилетнего периода афганской авантюры в недоумении по вопросу “А что мы там делаем?” пребывали не только простые американцы, но и несколько президентов США. Что и стало поводом для запуска процесса ухода из этой страны, издержки которого упали на плечи последнего из них.
Существенным образом указанный процесс оказался также следствием переосмысления места и роли США в мире, о чём в нулевые годы в среде американских интеллектуалов велась весьма интенсивная дискуссия (скорее даже бескомпромиссная пикировка). К тому времени резко усилились позиции “неоизоляционистов” с их исходным тезисом о “необходимости возвращения к американским истокам”. Каковые, конечно, содержат в себе образ “града на холме”, но не предусматривают его “силового” распространения в мире. Скорее — это товар на рынке концепций социально-политического устройства государства: не нравится – погуляй по базару, посмотри, чем торгуют другие, уверен, что вернёшься ко мне.
Отметим, кстати, что относительно краткая история США породила весьма любопытную социально-политическую (а также арт) культуру, заслуживающую внимания и серьёзного изучения. В этом плане достойно сожаления нередкое злорадное хихиканье по поводу некоторых обстоятельств военного ухода из Афганистана одной из ведущих мировых держав.
Указанная операция, повторим, вписывается в давно обозначившуюся стратегию сокращения присутствия США за границей, как одного из элементов обобщённой концепции “оффшорного балансирования”. Что касается успехов “Талибана” (запрещённого в России), то они являются следствием реализации Вашингтоном упомянутой стратегии в целом, а также договорённостей сторон в частности.
Однако, как известно, в войну легко ввязаться, но из неё трудно выйти. В данном случае подразумевается глобальная война за “демократические ценности”, навязанная США “неоконами-троцкистами”, непримиримыми противниками “неоизоляционистов”. Афганистан никогда не имел никакого отношения к “демократии” в её “западной” трактовке (впрочем, тоже весьма размытой). Поэтому его относительно легко оставить как “безнадёжно неизлечимого”.
Но как быть с Тайванем, устройство которого вполне соответствует категории “демократия” в любом её толковании? Цена данного вопроса резко возрастает в связи с тем, что остров занимает крайне важное стратегическое положение в глобальном противостоянии двух ведущих мировых держав США и Китай. При том что второй из них считает Тайвань неотъемлемой частью своей национальной территории.
В НВО более или менее регулярно комментируются наиболее значимые события, сопровождающие развитие Тайваньской проблемы. Приблизительно с 2016 г., когда произошла смена партийности руководства Тайваня, в центре указанной проблемы расположился ползучий процесс приобретения полноценной государственности и становления острова в качестве обычного объекта-субъекта международных отношений. Что, повторим, категорически неприемлемо для КНР и что (потенциально) может привести к реальному (а не виртуально-медийному) аду глобального масштаба.
Между тем 31 августа в упомянутом выше процессе произошло весьма примечательное событие, каковым стало проведение в режиме онлайн международной конференции под названием Ketagalan Forum-2021 Asia Security Dialogue. Сразу оговоримся, что он носил формально не правительственный характер. Иначе уже сегодня обсуждение Тайваньской проблемы велось бы на языке боеприпасов. Не исключено, ядерных.
Тем не менее участниками форума были такие знаковые лица, как бывший заместитель госсекретаря Р. Шрайвер (один из архитекторов политики США в Индо-Тихоокеанском регионе) и недавний американский представитель при ООН К. Крафт. Оба являются сторонниками развития того самого ползучего процесса. Выступая на форуме, К. Крафт, в частности, заявила, что с потерей Тайваня США потеряют и весь Индо-Тихоокеанский регион.
Другие его участники были родом из Японии, Индии, Австралии и, внимание, Тайваня. Впервые за всё время эволюции Тайваньской проблемы наименование острова прозвучало вместе c названиями четырёх стран-участниц главного антикитайского проекта QUAD. Впрочем, под вполне благовидным предлогом совместной борьбы с “Ковид-19”, каковая (опять же, формально) находилась и в центре состоявшегося в марте с. г. первого видеосаммита “Четвёрки”.
Обратим также внимание на первое слово в названии состоявшегося форума, которым обозначается ныне утраченный язык “коренных тайванцев”. В связи с этим отметим, что существенное место в упомянутом ползучем процессе занимает тема самоидентификации тайванцев как автономной от “мейнленда” нации.
Что касается других (пока в основном косвенно-потенциальных) участников Тайваньской проблемы, то упомянем состоявшуюся 30 августа видеовстречу министров иностранных дел Франции и Австралии (то есть в так называемом “Формате 2+2”). В принятом по его итогам Совместном заявлении к Тайваньской проблеме относятся три положения, в которых говорится о “важности” поддержания мира и стабильности в Тайваньском проливе, мирном разрешении проблем “между его берегами” и участии острова в международных организациях. Нетрудно представить выражение лиц сотрудников китайского МИД, читавших эти пункты.
Но, видимо, больше всего Пекин насторожило третье примечательное событие, каковым стала (первая) японо-тайваньская встреча на обобщённую тему “безопасности”, которую провели в конце августа представители правящих партий (соответственно, Либерально-демократической и Демократической прогрессивной). И причина такой озабоченности понятна. В конце концов, США и Франция находятся очень далеко от обсуждаемого региона и могут (в принципе) позволить себе проигнорировать некие “неприятности”, которые вдруг случатся в десяти тысячах километрах от их территорий. В Австралии через год, судя по последним опросам настроений электората, вполне возможна утрата власти нынешним (в немалой мере мазохистским) правительством.
Но Япония из данного региона никуда не “уйдёт”. Лишь в ста километрах от Тайваня располагается ближайший к нему остров принадлежащего Японии архипелага Рюкю. Политическая компонента японо-китайских отношений выглядит (мягко выражаясь) “сложно”. На Тайване сильны прояпонские настроения. Сама Япония связана полноценным военно-политическим союзом с США и квазисоюзом с той же Австралией.
То есть в очередной раз приходится констатировать отсутствие пока просветов в плотных облаках, нависающих над Тайваньской проблемой, и остаётся только надеяться на возможность их появления в будущем. Подходящим случаем для этого могут оказаться очередные всеобщие выборы на Тайване, которые, видимо, состоятся в начале 2024 г.
Наконец, отметим, что (невидимый) режиссёр мировой политической драмы использует относительно второстепенные мизансцены, а также периодически выводит из-за кулис клоунов разной степени “незалежности”. С тем, чтобы сидящие в зрительном зале ротозеи (до поры до времени) не обращали внимания на главное действо. Чреватое для них самыми серьёзными последствиями.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
