Инициирование Вашингтоном новой игры на Корейском полуострове стало важным элементом общего процесса переформатирования политической карты на глобальном и региональных уровнях.
Давно наметившийся, данный процесс резко ускорился с приходом к власти в США Д. Трампа с его месседжем в адрес союзников: “Хватит, ребята, кататься за наш счёт. Мы займёмся собственными проблемами, а вы живите дальше как умеете”. Отчаянные вопли: “На кого ты нас бросаешь? Вернись, мы всё простим” остаются без ответа.
В этом хоре “брошенных” вполне был различим голос Японии – ключевого союзника США в Азии. При том что сам процесс “развода” обоих союзников затронул пока сферы политики и экономики, но не обороны. Стороны продолжают при каждом удобном случае воспроизводить мантру о “краеугольном характере” американо-японского “Договора о безопасности” 1960 г.
В очередной раз она прозвучала во время последнего (29 июня) визита в Токио министра обороны США Дж. Мэттиса. В ходе переговоров с японским коллегой И. Онодэрой было также заявлено, что ограничения на американо-южнокорейские учения не распространятся на совместные учения вооружённых сил США и Японии.
Впрочем, снижение напряжённости в Северо-Восточной Азии сказываются на текущих оборонных мероприятиях Японии. Так, приказом того же И. Онодэры в начале июля был понижен порог готовности эсминцев системы ПРО, развёрнутых в Японском море с целью парирования гипотетической ракетной атаки со стороны КНДР.
Другим примечательным событием, случившимся сразу после американо-северокорейского саммита в Сингапуре 12 июня, стали некие контакты между дипломатами Японии и КНДР в Улан-Баторе на полях прошедшей здесь в середине июня конференции на тему безопасности в СВА.
Отметим, что вплоть до этого момента Япония была едва ли не самой жёсткой сторонницей позиции, согласно которой Пхеньяну не следует подавать никаких позитивных сигналов, пока он не проведёт “верифицируемое и полное” ракетно-ядерное разоружение. В частности, первая реакция Токио на итоги саммита в Сингапуре (прежде всего на решение о приостановке американо-южнокорейских учений) носила достаточно настороженный характер.
Теперь же говорится о возможности проведения встречи премьер-министра С. Абэ с Ким Чен Ыном в сентябре с. г. во Владивостоке на полях очередного “Восточного экономического форума”. В определенной степени это является свидетельством тренда по “отвязыванию” от США японской внешней политики, как реакции на приведенный выше месседж Д. Трампа и его новую политику на Корейском полуострове.
В формирующихся принципиально новых условиях у Вашингтона уже не будет оснований для блокирования автономного политического курса Токио в отношении КНДР. Как это произошло четыре года назад, когда под предлогом решения пресловутой “проблемы похищенных” японская дипломатия быстро налаживала контакты с северокорейскими коллегами на различных нейтральных территориях, включая тот же Улан-Батор.
Всё более очевидным образом Япония “отвязывается” от США и в сфере внешнеэкономической деятельности. Не в том смысле, что прерываются (весьма выгодные для неё) экономические связи с одним из основных торговых партнёров. Стратегии экономических связей с внешним миром принимают принципиально различный характер. Администрация Д. Трампа отдаёт предпочтение двусторонним отношениям, Япония же выступает за создание многосторонних структур и продолжение процесса глобализации мирохозяйственных связей.
В этом плане символичным стало завершение в конце июня процесса ратификации японским парламентом соглашения о Транстихоокеанском партнёрстве, из которого Д. Трамп вывел США первым же указом на посту президента.
Общее стремление к продолжению процесса формирования многосторонних межгосударственных экономических конструкций становится одним из главных мотивов тех позитивных трендов, которые наметились в последние месяцы в японо-китайских отношениях.
Ранее мы отмечали примечательный факт встречи (впервые за прошедшие 8 лет) премьер-министров Японии и Китая, а также президента Южной Кореи, состоявшейся в Токио 9-11 мая. Главной темой прошедших переговоров были как раз различные интеграционные проекты с участием всех трёх ведущих экономик Азии.
Одним из свидетельств позитивного развития японо-китайских отношений стало посещение 24 июня бывшим (в 2007-2008 гг.) премьер-министром Японии Ясуо Фукудой мемориала в Нанкине, установленного в память о событиях 80-летней давности, которые обозначаются китайскими историками термином “резня”.
В «Новом Восточном Обозрении» не раз обсуждалась тема “Нанкинской резни” в контексте современных японо-китайских отношений. Отмечалась желательность для их дальнейшего развития некоего символического жеста со стороны нынешнего руководства Японии в месте поминовения жертв тех событий. Китайцы вполне бы удовлетворились молчаливым (то есть без ненужных слов) стоянием в данном месте действующего премьер-министра Японии.
В Китае положительно оценили посещение мемориала Я. Фукудой. Указывается, однако, что, во-первых, он стал уже четвёртым из бывших японских премьер-министров, посчитавших необходимым пойти на такой шаг, и, во-вторых, до сих пор в Нанкине не было никого из официального руководства Японии.
На авторский взгляд, уже в нынешнем году на это может решиться С. Абэ. Что станет крайне важным свидетельством необратимости позитивного развития отношений между двумя ведущими азиатскими державами.
Китайской газетой Global Times отмечается наметившаяся тенденция к поощрению правительствами обеих стран кооперации частных компаний в их бизнесе в третьих странах. Что особенно примечательно на фоне совсем недавней жёсткой борьбы Токио и Пекина за реализацию проекта по строительству скоростной железной дороги в Индонезии.
Тем не менее, как и в случае китайско-индийских отношений, не следует впадать в преждевременную эйфорию в связи с тенденциями к улучшению отношений в связке “Китай-Япония”. Проблемы остаются и они проявляются, что называется, “в большом и малом”.
В Пекине нахмурили брови, после того как С. Абэ и президент Тайваня Цай Инвэнь обменялись посланиями в Твиттере в связи с разрушительным землетрясением в Осаке, случившемся 18 июня. Через несколько дней уже министр иностранных дел Японии Т. Коно выразил неудовольствие тем, что Китай продолжает подводную добычу углеводородов в Восточно-Китайском море, не дожидаясь завершения двусторонних переговоров по разграничению здесь зон экономической деятельности.
В целом же отметим работоспособность “Законов сохранения” (действующих в естественной природе) и в политическом треугольнике “США-Китай-Япония”. В стороне “США-Япония” позитив убывает, в стороне “Китай-Япония” прибывает. Новый курс администрации Д. Трампа относительно ситуации на Корейском полуострове существенным образом стимулирует подобный “переток”.
Если этот крайне примечательный тренд получит дальнейшее развитие, то не только в Японии, но и в США относительно “Договора о безопасности” 1960 г. рано или поздно может возникнуть вопрос: “ А, собственно, во имя чего?”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
