Как не раз отмечалось в НВО, Индия уже является одним из главных участников глобальной игры и вопрос о том, куда эволюционирует вектор её внешней политики, приобретает возрастающую значимость для других ведущих мировых игроков, таких как США, Китай, Россия, Япония.
Сегодня главным и (крайне опасным) соблазном для Нью-Дели являются планы Вашингтона вовлечь Индию в антикитайскую “Четвёрку” и колебания внешнеполитического курса страны вокруг такой перспективы заслуживают постоянного внимания.
Заметным событием внешнеполитической активности Индии последних месяцев стал трёхдневный (с 28 по 30 марта) визит в Токио министра иностранных дел Сушмы Сварадж, в ходе которого она провела переговоры с японским коллегой Таро Коно и премьер-министром Японии Синдзо Абэ. На совместной с японским коллегой пресс-конференции С. Сварадж нарисовала впечатляющую картину всестороннего развития двусторонних отношений.
Поездка руководителя МИД Индии в Японию проводилась в рамках очередного (9-го по счёту) раунда “Индийско-Японского стратегического диалога”, сформированного в 2007 г. Указанный “Диалог” представляет собой одну из нескольких площадок, созданных в последние десять лет, с целью всестороннего развития двусторонних отношений. Позднее в текущем году он будет проведен на высшем уровне.
В сентябре 2014 г. (в ходе визита в Японию премьер-министра Нарендры Моди) формат этих отношений получил определение “Специальное стратегическое и глобальное партнёрство”. Оно отражает один из самых примечательных феноменов современной геополитической игры, который обусловлен сближением двух из числа наиболее значимых её участников. Что представляет собой своего рода “защитную реакцию” на превращение КНР во вторую глобальную державу.
В связи с визитом С. Сварадж в Японию китайская газета Global Times подвергает критике подобную реакцию. Признавая присутствие политико-экономических факторов в мотивации японо-индийского сближения, отмечается, что оно вполне может быть совмещено с конструктивным выстраиванием отношений каждой из этих стран с КНР. В очередной раз высказывается недоумение по поводу сомнений, который испытывает Индия в ответ на неоднократные приглашения Пекина подключиться к реализации проекта “Китайско-Пакистанский экономический коридор” и к более широкому китайскому проекту НШП.
“Долгоиграющим” источником напряжённости в отношениях между КНР и Индией является соперничество за влияние на соседние страны. В последние несколько месяцев едва ли не главным местом столкновения интересов двух азиатских гигантов оказался Непал.
В конце 2017 г. (впервые за 20 лет) в этой стране состоялись парламентские выборы, на которых победу одержали прокитайские левые силы, что было с настороженностью встречено в Индии.
Электоральная неудача в Непале воспринимается Нью-Дели особенно болезненно, с учётом того что Индия остаётся основным внешнеторговым партнёром этой страны. Впрочем, и Пекин в последние годы резко активизируется в Непале, инвестируя главным образом развитие транспортной инфраструктуры, что имеет исключительное значение для страны, 80% территории которой занимают Гималаи.
Некоторые индийские эксперты связывают провалы последних месяцев в борьбе за влияние на соседей (упоминается не только Непал, но и политический кризис на Мальдивах с дефицитом терпения и уважения Нью-Дели к “малым” партнёрам. То есть тех качеств, которые в последние годы демонстрирует Китай в отношении тех же соседей. В комментариях к прошедшим в начале апреля переговорам премьер-министра Непала К. П. Шарма Оли с индийским коллегой Н. Моди второму рекомендуется придерживаться стратегии взаимной выгоды, а не “Индия прежде всего”.
Впрочем, в том же Китае отнюдь не считают итоги парламентских выборов в Непале как политическую неудачу Индии. Здесь полагают, что это хороший шанс для неё присоединиться к тому же проекту НШП, в котором Непал будет выполнять роль одного из многих промежуточных звеньев.
В систему китайско-индийских отношений немалый токсичный потенциал привносят последствия конфликта в районе плато Доклам, почти разрешившийся осенью прошлого года. Напомним, что непосредственным поводом для опасного противостояния между Индией и КНР на небольшом приграничном участке в Гималаях стало строительство дороги китайскими военными по направлению к так называемой “шее цыплёнка”.
Так называют “коридор Силигури” шириной порядка 50 км, который соединяет семь северо-восточных штатов Индии с основной территорией страны. Один из них “Аруначал-Прадеш” является предметом претензий КНР, где его называют “Южный Тибет”. Согласно информации, которую газета Indian Express в конце марта получила от некоего источника в министерстве обороны, после завершения конфликта Китай не возобновлял строительных работ на плато Доклам.
В начале февраля королевство Бутан (вблизи которого велись эти работы) “тайно” посетила группа высокопоставленных индийских чиновников во главе с командующим сухопутными силами генералом Б. Раватом и секретарём по иностранным делам Индии В.К. Гокхале. Цель поездки заключалась в зондировании позиции королевства в отношении как ситуации на плато Доклам, так и обоих азиатских гигантов в целом.
Ожидаемо негативную реакцию в КНР вызвало проведение ВМС Индии (с 7 по 13 марта) ежегодных учений Milan с участием боевых кораблей и наблюдателей из 23 стран региона Индийского океана. Район учений располагался в непосредственной близости от западного входа в Малаккский пролив, через который проходит крупнейший морской торговый маршрут.
Проблема контроля этого трафика имеет стратегическую значимость для всех основных региональных игроков. В комментариях китайской газеты Global Times в связи с указанными учениями отмечается, что тем самым Индия “расширяет конфликтную зону с суши на море”.
На фоне большого числа негативных сигналов, генерируемых сложной системой китайско-индийских отношений, появляются и некоторые обнадёживающие. Их непосредственным источником является упоминавшийся выше Виджав Кешай Гокхале, лишь 1 февраля с. г. занявший пост секретаря по иностранным делам Индии. До этого в течение двух лет он был послом в Китае, где его назначение на новый высокий пост в МИД Индии получило позитивную оценку. Оно состоялось накануне события, которое могло вылиться в весьма серьёзное испытание для двусторонних отношений. Не исключено, что по негативным последствиям упомянутое событие превзошло бы даже конфликт на плато Доклам.
Речь идёт о мероприятии, которое “правительство Тибета в изгнании” наметило провести в конца марта с. г. в связи с 60-летием пребывания на территории Индии лидера всемирного буддизма Далай-ламы XIV. Эту дату планировалось отметить подчёркнуто пышно с присутствием высоких официальных представителей Индии. Между тем хорошо известно резко негативное отношение Пекина к нынешнему Далай-ламе.
Но, согласно утечкам в прессу, 22 февраля В.К. Гокхале обратился в правительство Индии с предложением “не рекомендовать” сколько-нибудь значимым официальным лицам посещать указанное мероприятие.
Очередным же “ключевым маркёром” реального состояния китайско-индийских отношений может стать предстоящий в июне с.г. саммит ШОС в китайском городе Циндао, на полях которого (возможно) встретятся лидеры обеих стран.
Нельзя не согласиться с той же Global Times, что “Миру нужны стабильные и предсказуемые китайско-индийские отношения”. Но для достижения этой цели потребуется очень серьёзная работа, поскольку никуда не исчезнут факторы, толкающие оба азиатских гиганта к конкурентному взаимному позиционированию.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
