НАТО развивает стратегию расширения на Восток с использованием новой структурной тактики – формирования связанных с альянсом двух континентальных военных союзов в Европе и Азии.
Верить на слово – себе дороже
Как известно, с развалом Организации Варшавского Договора и СССР на рубеже 1980–1990-х гг. США и НАТО в переговорах с советским и российским руководством (в 1990, 1991 и 1993 гг.) давали устные заверения, что Североатлантический альянс, образовавшийся в 1949 г., не будет расширяться на Восток.
Подобный подход был бы справедлив, ибо два военных блока – НАТО и ОВД – были следствием «холодной войны» и биполярной конструкции миропорядка во второй половине ХХ в. С завершением же «холодной войны» и распадом Советского Союза исчезала и причина военно-политического противостояния между двумя великими державами – США и СССР (Россией).
Однако данные договорённости были нарушены со стороны коллективного Запада во главе с США, ибо Вашингтон избрал стратегию формирования однополярного мира и установления собственной мировой гегемонии в ущерб интересам международного сообщества. Америка и подчинённая ей Европа утверждают, что они не давали подобных обещаний российской стороне, ибо не было соответствующих письменных соглашений. НАТО придерживалась принципа «открытых дверей» для новых членов альянса из числа бывших стран социалистического лагеря и союзных советских республик.
Стратегия расширения НАТО
В 1999 и 2004 гг. НАТО путём подписания ряда договоров осуществила расширение своего состава за счёт стран Восточной Европы и Балтии. На рубеже ХХ–ХХI вв. Североатлантический альянс инициировал программу «Партнёрство ради мира» для вовлечения в процесс военного сотрудничества всё большего числа стран постсоветского пространства, а также создавал аморфные организации типа ГУУАМ в противовес ОДКБ.
В последующем Североатлантический альянс нацелился на новых кандидатов из числа постсоветских республик в лице Украины и Грузии, расширяя формы военного сотрудничества (обучение, совместные учения, военно-техническое и информационное сотрудничество). Ещё одна постсоветская республика – Азербайджан, представляющая важный географический и ресурсный интерес для Великобритании и США, стала объектом повышенного интереса НАТО с использованием особых этнокультурных связей члена альянса Турции.
Именно Азербайджан в 1990-х гг. оказался в эпицентре геоэкономических проектов Великобритании, США и Турции для реализации амбициозных транспортно-энергетических программ вхождения в каспийский бассейн, формирования альтернативных (обходных) России маршрутов транзита стратегических видов сырья (нефти и газа) на европейский рынок через турецкую территорию. В то же время неурегулированный карабахский вопрос в азербайджано-армянских отношениях использовался Анкарой для форсирования военного и военно-технического сотрудничества с Баку.
Между тем, Вашингтон затягивал вопрос приёма новых членов из числа постсоветских республик, если в актуальной повестке этих стран-кандидатов сохранялись локальные территориальные конфликты. Проще говоря, США и НАТО не желают принимать новых проблемных членов, из-за которых локальные войны способны перерасти в региональные и глобальный конфликты с ядерной державой Россией. Именно поэтому устремления прозападных политических режимов Грузии и Украины не получают положительного решения НАТО до сих пор.
К тому же, внутри НАТО можно было выделить отсутствие прочного политического альянса и формирование условных клубных структур (элитный клуб – США и Великобритания, ключевой клуб – страны Западной Европы во главе с Францией и Германией, клуб новобранцев – страны Восточной Европы и Балтии во главе с Польшей и особый член – Турция).
Континентальный принцип расширения НАТО – европейское и азиатское бюро альянса.
Период правления администрации президента США Дональда Трампа в 2016–2020 гг. ознаменовался в контексте НАТО кризисом. Тогда лидер США обозначил внутри альянса вопрос увеличения финансовой и дисциплинарной ответственности всех его членов, иначе Вашингтон может пересмотреть свою роль в обеспечении их безопасности.
Подобная постановка вопроса со стороны США по согласованию с Великобританией обращала, прежде всего, внимание стран континентальной Европы на вопросы собственной военной безопасности. Неслучайно в начале ХХI в. наряду с политическим и экономическим процессом евроинтеграции с последующим выходом из ЕС Великобритании, в среде политических элит континентальной Европы (прежде всего, Франции и Германии) актуализировался вопрос образования европейского оборонительного союза.
С ростом радикальных правых политических сил, тема евро-НАТО стала приобретать всё более предметный характер. События же, связанные с российско-украинским военно-политическим кризисом и политикой США по использованию военного потенциала стран-членов ЕС для оказания перманентной военно-технической и финансовой помощи киевскому режиму в ущерб объективным интересам европейских государств, ещё более актуализировали вопрос образования европейского оборонительного союза.
Неслучайно в июле с.г. глава Еврокомиссии Урсула Фон дер Ляйен в своей программе до 2029 г. продекларировала идею создания Европейского оборонного фонда и европейского противовоздушного щита. В частности, она заявила: «Мы будем создавать Европейский оборонный фонд, инвестировать в высокие оборонные возможности в таких важнейших областях, как морские, наземные и воздушные силы, космос и кибербезопасность».
Таким образом Фон дер Ляйен предлагает странам ЕС увеличить военный бюджет, развивать оборонную промышленность в тесной координации с НАТО и с учётом общеевропейских интересов. Данное мнение поддерживается и лидерами Франции и Германии (особенно в ситуации предстоящих в ноябре 2024 г. президентских выборов в США и возможности возвращения в Белый дом Дональда Трампа). Стало быть, в рамках НАТО в обозримой перспективе может образоваться европейское бюро НАТО.
Однако США и Великобритания в своих натовских реформах не ограничиваются лишь европейским континентом, а пытаются расширение альянса применить к Азии с ключевым участием Турции и амбиций президента Р. Эрдогана по реализации геополитического проекта Туран в отношении тюркских стран постсоветского пространства.
С начала 1990-х гг. Турция, позитивно для себя оценивая международную конъюнктуру по итогам развала СССР, стала инициировать стратегию неопантуранизма и неоосамнизма. Анкара выдвинула лозунг «ХХI в. станет «золотым веком» тюрок», идею «турецкого евразийства» и «турецкой оси». Благодаря англосакской поддержке к 2000-м гг. Турция приобрела роль ключевого транзитёра стратегического сырья из Азербайджана в Европу, посредством геоэкономических и транспортно-коммуникационных проектов продвигаться на тюркский Восток.
Силовое решение карабахского вопроса в 2020–2023 гг. при ключевом турецко-азербайджанском военно-политическом союзе позволило Турции утвердиться на Южном Кавказе, подписать 15 июля 2021 г. Шушинскую декларацию о стратегическом союзе с Азербайджаном, а 12 ноября того же года создать Организацию тюркских государств (ОТГ).
Анкара и Баку посредством тесного военного сотрудничества формируют общую армию по стандартам НАТО, турецкие БПЛА «Байрактар» и «Акынджи» стали локомотивами военно-технического проникновение в страны-члены ОТГ (включая и Казахстан с Кыргызстаном, то есть члены ОДКБ). Анкара совместно со своими тюркскими союзниками по ОТГ (Азербайджаном, Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном) регулярно проводит совместные военные учения, оказывает им помощь в подготовке кадров и военном строительстве по стандартам НАТО, создаёт на общетюркской территории совместные предприятия оборонного комплекса.
Таким образом Анкара продвигает проект создания в тюркской Азии «Армии Турана», что со временем станет вторым континентальным (азиатским) бюро НАТО. «Армия Турана» является проектом военной интеграции тюркского мира от Стамбула до Ташкента, а на её плечах в Закавказье и Центральную Азию планирует войти НАТО.
Именно поэтому Анкара нынче активно продвигает проект ОТГ и Турана, выступает за реализацию мультимодальных международных транспортных (Срединного и Зангезурского) коридоров для выхода к просторам и ресурсам богатейшей Центральной Азии (Западного Туркестана) в ущерб стратегическим интересам России, Ирана и Китая.
Скептики «Турана» полагают, что Турция не обладает достаточными финансовыми средствами и военными ресурсами для реализации данного проекта. Однако Турция, благодаря своей гибкой дипломатии («игры на три стула»), уже добилась немалых успехов за счёт финансов, ресурсов и сотрудничества с той же Россией и отчасти Китаем. У Азербайджана в 1990-х гг. тоже не было достаточных средств для реализации транзитных энергетических проектов (нефтепроводов и газопроводов) в обход России. Однако эти средства нашлись у Запада и сегодня Азербайджан стал важным поставщиком газа на европейский рынок через Турцию.
Подобная трансформация структурной реформы НАТО с целью продвижения на Восток приведёт к ещё большему обострению геополитических, геоэкономических и геостратегических противоречий с другими мировыми акторами (в частности, с Россией, Китаем и Ираном).
Александр Сваранц – доктор политических наук, профессор, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»
