Индонезия – крупнейшая страна Юго-Восточной Азии (ЮВА) с населением более 270 млн человек. Это одно из ведущих государств региона, имеющее немалый вес в АСЕАН, и мировые державы, борющиеся за влияние в ЮВА, вынуждены уделять Индонезии большое внимание. Сейчас за влияние в ЮВА борются США и КНР – две могучие сверхдержавы, первые экономики мира. С обоими государствами у Индонезии имеются тесные связи.
Разумеется, отношения Индонезии с Китаем гораздо более давние, чем с США: две древние цивилизации, расположенные в близких географических регионах, взаимодействуют не первую тысячу лет. В новейшей истории это взаимодействие переживало периоды взлета, когда Индонезия под руководством Сукарно быстро признала молодую Китайскую Народную Республику, установила с ней в 1950 г. дипломатические отношения и стала вместе с КНР противостоять американскому влиянию в регионе, а также период падения, когда сместивший Сукарно Сухарто в 1967 г. приостановил отношения с КНР до 1990 г. Даже после восстановления индонезийско-китайских дипотношений китайцы в Индонезии подвергались дискриминации до 1998 г., когда Сухарто, после кровавых беспорядков, был вынужден уйти в отставку. После этого китайско-индонезийские отношения снова пошли в гору, и в 2005 г. страны объявили о своем стратегическом партнерстве. Сейчас КНР является главным торговым партнером Индонезии, и товарооборот двух стран продолжает расти: если в 2017 г. он составил более $58 млрд, то в 2021 г. суммы $53,5 млрд он достиг всего лишь за первое полугодие.
Тем не менее совсем безоблачными китайско-индонезийские отношения назвать сложно: как страна с бурно развивающейся экономикой, Индонезия не может не страдать от конкуренции с китайской промышленностью. В товарообороте двух стран имеется заметный перекос по экспорту в пользу Китая. Кроме того, Индонезию беспокоит китайская активность в Южно-Китайском море (ЮКМ): КНР активно оспаривает права на его воды у соседних стран, строит там искусственные острова и активно наращивает свое военное присутствие.
При этом интересы Индонезии тоже затрагиваются. Так, в южной части ЮКМ находятся острова Натуна. Они входят в состав Индонезии и имеют население около 100 тыс. человек. В соответствии с международным законодательством, каждое государство, имеющее выход к морю, имеет право рассматривать часть акватории, прилежащей к своему побережью, в качестве своих территориальных вод, и еще одну — более отдаленную полосу моря — как свою эксклюзивную экономическую зону. Вследствие этого, благодаря суверенитету над островами Натуна, Индонезии принадлежит участок ЮКМ, под дном которого находятся значительные запасы природного газа. Этот газ Индонезия добывает и продает, в частности, в Сингапур.
Не имея прав на острова Натуна, КНР тем не менее оспаривает право Индонезии на добычу газа в прилежащих к ним водах, ссылаясь, как обычно, на некие старинные карты, подлинность которых весьма сложно определить. Это существенно осложняет китайско-индонезийские отношения и подогревает в индонезийском обществе тревожные настроения в связи с китайским усилением. Самостоятельно сдерживать китайскую экспансию Индонезии было бы сложно, и поэтому ей приходится рассчитывать на свои отношения с США.
Сейчас США – второй после КНР торговый партнер Индонезии. Товарооборот между двумя странами составил в 2020 г. около $30 млрд. В сравнении с приведенными выше показателями китайско-индонезийского товарооборота эти данные говорят о том, что в торговле с Индонезией явно лидирует КНР.
Зато в политико-идеологической сфере для индонезийского руководства США могут быть приятнее: Вашингтон периодически сообщает, что Индонезия и США «близки» по политическому устройству и рыночной экономике, а также, что Индонезия играет «центральную роль» в АСЕАН.
Также раздаются вашингтонские заявления о том, что Индонезия является «третьей демократией в мире» (в том смысле, что среди государств, которые Вашингтон признает «демократическими», она является третьей страной по количеству населения. Первое и второе место по этому показателю среди «демократий» заняли Индия и сами США).
Конечно, с пропагандистской и политической точек зрения такие заявления США должны быть приятны индонезийскому руководству. Однако, как известно, политика – надстройка экономики. А в экономических отношениях с Индонезией, как упоминалось выше, лидирует КНР.
До тех пор, пока товарооборот Индонезии с КНР превышает индонезийский товарооборот с США, о победе США в борьбе за Индонезию говорить не приходится.
С другой стороны, пока Индонезия испытывает давление со стороны КНР в связи с газовыми месторождениями в районе островов Натуна, о полной гармонии с КНР думать также не приходится.
Тем не менее в последнее время КНР, похоже, нашла какие-то рычаги воздействия на Индонезию, и та начала демонстрировать определенный уклон в китайскую сторону.
Так, в сентябре 2020 г. Центральный банк Индонезии и Народный банк КНР подписали меморандум о взаимопонимании по содействию использования во взаимных расчетах своих национальных валют – рупий и юаня. То есть Индонезия присоединилась к глобальному движению дедолларизации, во главе которого стоит Китай.
Менее чем за год стороны провели все необходимые технические работы, и уже в июле 2021 г. Индонезия и КНР приступили к расчетам в национальных валютах на практике. Тогда глава Центрального банка Индонезии Перри Варджио заявил, что это событие должно привести к росту индонезийского экспорта в Китай.
Конечно, такой шаг не мог в определенной степени не снизить региональное влияние США и не укрепить китайско-индонезийские отношения.
Однако одновременно с запуском расчетов в национальных валютах обострялась ситуация в Южно-Китайском море: летом 2021 г. Индонезия приступила к бурению скважин в районе месторождений около островов Натуна. После этого в индонезийской эксклюзивной экономической зоне появились китайские военные корабли. Индонезия также активизировала там свои ВМС, и долгое время китайские и индонезийские суда находились около островов Натуна, следя друг за другом.
В конце 2021 г. стало известно, что руководство КНР направило в МИД Индонезии письмо с просьбой остановить добычу газа в районе островов Натуна.
Такое требование, конечно, не могло способствовать росту взаимного доверия между двумя странами. Однако общение продолжилось, и уже 11 января 2022 г. состоялся телефонный разговор между главой Индонезии Джоко Видодо и лидером КНР Си Цзиньпином. Коллеги обсудили противодействие пандемии COVID-19, экспорт индонезийского угля в КНР и ситуацию в Южно-Китайском море.
По-видимому, результаты переговоров удовлетворили КНР, поскольку уже в конце января 2022 г. Народный банк Китая заявил о продлении соглашения с Центральным банком Индонезии о валютном свопе на сумму $40 млрд, что поспособствует углублению китайско-индонезийского валютно-финансового, торгового и инвестиционного сотрудничества.
Таким образом, можно сделать вывод, что Индонезия имеет достаточно причин как для сотрудничества с КНР, так и для дистанцирования от нее в сторону США. Обеим сверхдержавам требуется вести в отношении Индонезии весьма обдуманную политику, поскольку, как упоминалось выше, эта страна имеет значительный вес в АСЕАН, и прочные отношения с ней могут способствовать успеху во всей Юго-Восточной Азии. Самой же Индонезии также требуется соблюдать разумный баланс в своей внешней политике, чтобы не впасть в чрезмерную зависимость от какого-то одного игрока, и при этом получать максимум благ от обеих сверхдержав.
Петр Коновалов, политический обозреватель, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
