После того, как год назад во время речи, посвященной 104-й годовщине Первомартовского движения за независимость против японского колониального ига, президент РК Юн Сок Ёль радикально изменил ее направленность и обозначил изменение политики на японском направлении, автор ждал, как пройдет эта важная годовщина в текущем году. Предчувствия его не обманули!
Сам праздник прошел без инцидентов. По традиции основная праздничная церемония состоялась у колокольни Посингак в центре столицы. 7,5 тысяч борцов за независимость и членов их семей получили денежные подарки от мэрии Сеула.
Но нас интересует программная речь президента, которая была сказана 1 марта в Мемориальном зале Ю Гван Сун в Сеуле и состояла из нескольких блоков. Первый был посвящен истории и начался со спорного на взгляд историка утверждения о том, что «провозглашение независимости Кореи было основано на либерализме — преобладающей тенденции мировой истории того времени». Сам Юн действительно глубоко погружен в западный либеральный дискурс, но сказать такое о мире конца десятых или двадцатых годов ХХ века представляется некорректным.
И в целом у президента Юна очень специфические представления о том, как и за счёт чего была достигнута независимость страны: ниже большая цитата, которую стоит разобрать.
«Унаследовав дух мартовского движения за независимость, различные типы движений за независимость последовали внутри страны и за рубежом. Борцы за независимость яростно вступали в вооруженную борьбу, рискуя своей жизнью. Провидцы, понимающие меняющийся глобальный политический ландшафт, боролись за независимость с помощью дипломатии в странах по всему миру. Некоторые активисты движения за независимость инициировали образовательные и культурные движения, чтобы самостоятельно наделить корейцев необходимыми навыками. После разгрома империализма мы смогли обрести независимость благодаря всем этим новаторским начинаниям».
Однако, ни борцы за независимость, которые занимались терроризмом, или, в лучшем случае, попытками партизанской войны, ни те, кто занимался образованием и культурой, и, тем более, ни те, кто пытался воздействовать на третьи страны с помощью дипломатии, не сыграли решающей роли в освобождении страны. Корейский полуостров освободила Советская Армия. Но этот момент старается затушевать, заявляя, что «с обретением независимости началась оккупация северной половины нашей страны силами коммунистического тоталитаризма», причем, если буквально идти по тексту то может создаться неверное впечатление о том, что сначала страна обрела независимость, а потом Советская Армия захватила «северную половину». Но, мягко говоря, это не так.
9 августа 1945 г. Советский Союз вступил в войну против Японии и за шесть дней разгромил Квантунскую армию, в том числе японские войска на территории северной части Кореи. 11 августа Соединённые Штаты предложили раздел Кореи на две оккупационные зоны, в результате чего Советская Армия заняла только северную половину полуострова и не стала двигаться дальше.
Американские войска появились в Корее только три недели спустя. За это время японцы передали власть левым националистам (правые испугались) и те даже успели провозгласить т.н. Корейскую народную республику.
Затем Юн делает ещё одну историческую ошибку заявляя, что «кровь и пот этих борцов за независимость обеспечили независимость нашей страны и стали основой Республики Корея». Это тоже не так, хотя РК (кор.Тэхан Мингук) унаследовала название, принятое временным правительством РК в изгнании, основанным в Шанхае в 1919 году, руководство этого временного правительства во главе с Ким Гу, как и руководство Корейской Народной Республики (кор.Чосон Инмин Конхвагук) не были признаны США и не принимали участие в создании РК образца 1948 года. Ким Гу был против как коммунистов Ким Ир Сена, так и и западников во главе с Ли Сын Маном, но выступал за единую страну и был категорически против избранного Ли Сын Маном курса на создание на южной половине полуострова сепаратного государства с собой во главе. Таким образом, созданная Ли Сын Маном, которого в окружении Юна активно чествуют, РК-1948 не является ни правопреемником РК-1919, ни её идеологическим наследником. И хотя первым президентом РК-1919 был Ли Сын Ман, в 1925 году он был изгнан после предложения сделать Корею подмандатной территорией США.
Но, несмотря на число исторических ошибок, Юн заявляет, что «никому не позволено монополизировать историю». «Я считаю, что значение всех этих движений за независимость должно быть должным образом признано, а их история должна правильно передаваться из поколения в поколение». Похоже, нас ждёт новый виток её переписывания в духе исторической политики людей из окружения Юн Сок Ёля. Ибо когда речь зашла о «провидцах», это был ясный намек на Ли Сын Мана, вызывающего в РК споры из-за его 12-летнего диктаторского правления в качестве первого президента Южной Кореи и его жестких антикоммунистических взглядов, если не сказать больше. Но окружение Юна прилагает усилия, чтобы привлечь внимание к достижениям бывшего президента, в том числе, поддерживая строительство мемориала Ли.
К сожалению, автор вынужден констатировать, что Юн Сок Ёль, во многом, двинулся по пути Ли Мен Бака. Не будучи специалистом по истории или внешней политике, он переложил разработку соответствующих концепций на плечи представителей консервативного лагеря, многие из которых занимались этим делом как раз при президенте Ли.
При этом, русофобские настроения в обществе в какой-то степени есть. В конце февраля в «Korea Times» вышла полная русофобии и исторических натяжек статья, где к первомартовскому движению пытались приравнять волнения в Баку 20 января 1990 г. и их подавление Советской армией. «Хотя исторические обстоятельства и степень, в которой жертвы различаются, оба события и их поминальные торжества имеют поразительное сходство, служа мощным выражением коллективной воли сопротивляться угнетению и стремиться к национальному освобождению». Интересно, что автором оказался не представитель «белой Европы», а некто Чхве Чон Дэ, приглашенный обозреватель Korea Times и директор Корейско-шведской ассоциации. Да, данная газета является голосом не столько Юн Сок Еля, сколько Ли Чжун Сока, но появление таких текстов – плюс полградуса к охлаждению отношений Сеула и Москвы.
Второй блок снова был посвящен корейско-японской дружбе. «Провозглашение независимости ясно дало понять Японии, что наша независимость станет путём к процветанию обеих стран».
Далее Юн отмечает, что Корея и Япония снова работают вместе, чтобы преодолеть болезненное прошлое: «Разделяя ценности свободы, прав человека и верховенства закона, две страны стали партнёрами в достижении общих интересов глобального мира и процветания… Сотрудничество в области безопасности между двумя странами против ядерных и ракетных угроз Северной Кореи стало более прочным… Я надеюсь, что в следующем году 60-я годовщина нормализации дипломатических отношений между Кореей и Японией послужит возможностью вывести отношения на более продуктивный и конструктивный уровень». Таким образом, президент, по сути, повторил тезис о том, что сотрудничество в настоящем важнее споров прошлого, и если Сеул и Токио будут работать вместе для решения сложных проблем, они смогут открыть «новое светлое будущее для двусторонних отношений».
С точки зрения конкретики Юн указал на сотрудничество в области безопасности для борьбы с ядерными и ракетными угрозами КНДР, туристический поток между странами, составивший в 2023 году 9,28 миллиона человек, и взаимопомощь в спасении граждан во время конфликтов на ближнем востоке и в Африке. Проблемные темы в этот раз не были затронуты вообще. Не случайно оппозиционные Юну СМИ типа «Korea Times» тотчас отметили, что «в его речи мало что говорилось об уроках, которые нация должна извлечь из своего травмирующего прошлого» и «Юн был осторожен в прямом упоминании Японии как государства, ответственного за трагическое прошлое Южной Кореи».
Однако в той же статье указывалось, что «Южная Корея ничего не выиграет, если ее связи с Японией снова испортятся в этот критический момент. Это может дорого обойтись на фронте безопасности из-за серьезных геополитических обстоятельств. В Восточной Азии нарастает напряженность, которую некоторые эксперты сравнили с новым противостоянием, похожим на холодную войну, между двумя блоками, каждый из которых состоит из трех стран — один представляет собой коалицию «демократических» стран, а именно Соединенных Штатов, Южной Кореи и Японии, а другой — автократическое партнерство, установившееся между Китаем, Россией и КНДР. Если связи Сеула и Токио снова будут сдерживаться из-за споров по историческим вопросам, это окажет медвежью услугу их трехстороннему партнерству с США».
Но самым важным для автора был третий блок. Завершение речи, имеющее очень касательное отношение к первомартовскому движению, но указующее на новый курс на межкорейском направлении. Юн заявил, что «Движение за независимость Первого марта станет завершенным только после объединения, которое принесет свободу и изобилие всем. Теперь мы должны двигаться к свободному, объединенному Корейскому полуострову, где народ является его законным владельцем».
Затем последовал дежурный набор обвинений Севера, который «отрицает универсальные ценности человечества». При этом, укоряя, Север в том, что он назвал Юг главным врагом, президент Юн не упомянул, что на Юге Север начали называть «врагом» или «главным врагом» ещё в 2023-м, в частности в «белой книге по вопросам обороны».
Но это ещё не всё. Мало того, что, по мнению Юна, «объединение» необходимо для распространения универсальных ценностей «свободы» и «прав человека», и южнокорейские усилия снова «должны стать источником надежды и маяком света» для народа Северной Кореи. Самая главная цитата, по мнению автора, начинается здесь:
«Объединение — сложная задача, которую мы не можем выполнить в одиночку. Международное сообщество должно ответственно объединить свои силы. Свободная, объединенная Республика Корея внесет вклад в мир и процветание не только в Северо-Восточной Азии, но и в Индо-Тихоокеанском регионе, и во всем остальном мире. Как президент Республики Корея, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выполнить этот долг, возложенный на меня историей и Конституцией».
Такие высказывания совпадают с новостями о том, что администрация Юна будет работать над формулированием нового видения объединения (точнее, воссоединения) Кореи. Таковое будет включать в себя ценность либерализма, отмечая, что нынешний план объединения, разработанный в 1994 году, который служил основой политики объединения Южной Кореи на протяжении последних 30 лет, не содержит такой концепции. В качестве одного из первых шагов Юн объявил 14 июля Днем северокорейских перебежчиков и призвал граждан проявить к ним «теплое сострадание и понимание».
Что это значит? Юн Сок Ель связал Первомартовское движение с идеей объединения, заявив, что оно должно им завершиться, чтобы каждый мог наслаждаться свободой и изобилием. А для этого необходимо стремиться к свободному и единому Корейскому полуострову. Ликвидация КНДР позиционируется как глобальная задача, которую РК должна выполнить вместе со всем свободным миром ради триумфа общечеловеческих ценностей. Такого реваншизма автор не помнит со времён Ли Сын Мана, который тоже открыто призывал к походу на Север силами международного сообщества. Президент РК, по сути, прямо призывает к ликвидации суверенитета КНДР, и при этом честно указывает, что эта задача не может быть выполнена исключительно силами Юга.
Но хотя Закон о национальной безопасности РК полагает Север антигосударственной организацией, которая отторгнула северную половину страны, с точки зрения международного права Северная Корея не является непризнанным или частично признанным государством, будучи членом ООН и имея дипломатические отношения с примерно 140 другими государствами.
Открытая декларация президентом РК курса на уничтожение КНДР при помощи международного сообщества не только разительно отличается от изменений в межкорейской политике КНДР, но и является куда более дестабилизирующим фактором, чем любые ракетные пуски Пхеньяна.
Да, в правление Ли Мен Бака автор сталкивался с реваншистами из числа «молодых полковников», которые заявляли, что «если политики не будут им мешать», они захватят Север за пару дней». Но тогда это были молодые полковники. И то, после определённых провокаций дело закончилось обстрелом южнокорейского острова Ёнпхендо, после чего реваншистские настроения стихли. За истекшие почти 15 лет Северная Корея существенно подняла свой военный потенциал, став полномасштабной ядерной державой, обладающей постоянно совершенствующимся потенциалом средств доставки.
Даже с помощью «международного сообщества» ликвидация КНДР принесёт неисчислимые бедствия, поскольку, согласно северокорейским регламентам применения ЯО, угроза существования государству – повод нажать красную кнопку. То, что Юн Сок Ёль не видит этих последствий конфликта, чрезвычайно печально.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение»