В завершающем материале о трехстороннем саммите августа 2023 г. мы поговорим о том, как его оценивают в мире.
По словам президента Южной Кореи Юн Сок Ёля, сотрудничество Вашингтона, Сеула и Токио является «универсальным и справедливым, и нацелено на достижение общей выгоды». Подчёркнуто, что состоявшаяся встреча позволила институализировать и укрепить систему всеобъемлющего сотрудничества между тремя странами. Глава РК уверен, что усиление взаимодействия с США и Японией будет способствовать росту влияния Южной Кореи на международной арене, и ожидает, что в последующем данный формат «станет региональным консультативным органом, аналогичным структурам QUAD (США, Япония, Индия, Австралия) и AUKUS (Австралия, Великобритания, США).
Согласно заявлению пресс-секретаря Администрации президента Южной Кореи Ли До Уна, саммит позволил ещё более укрепить необходимый Сеулу фронт безопасности после создания базовой структуры реагирования на ракетно-ядерную угрозу со стороны Пхеньяна посредством принятия Вашингтонской декларации и формирования американо-южнокорейской консультативной группы по ядерным вопросам (NCG). Кроме того, мероприятие имеет большое символическое значение и несёт значимый посыл международному сообществу. В частности, особого внимания заслуживает сам факт использования таких специфических слов как «принципы», «дух» и «обязательство» вместо традиционных для таких случаев заявлений и деклараций.
Президенту вторит и правящая партия «Сила народа», которая оценила итоги саммита как «исторические», отметив, что главным результатом стало создание регионального органа сотрудничества трёх стран в области безопасности и экономики. Её члены приветствуют действия Юн Сок Ёля, благодаря которым взаимодействие Сеула с Вашингтоном и Токио поднято на новый высокий уровень. «Благодаря этим усилиям трехстороннее сотрудничество превратится в наиболее всеобъемлющую и многомерную структуру сотрудничества в регионе«, — сказал первый заместитель советника президента по национальной безопасности Ким Тхэ Хё.
В свою очередь, оппозиционная Демократическая партия раскритиковала результаты саммита, — лидер парламентской фракции демократов Пак Кван Он заявил, что они приносят пользу только США и Японии. Глава Демократической партии Ли Чжэ Мен проехался по горячей теме: «Встреча на высшем уровне Южная Корея-США-Япония была последним шансом остановить Японию от сброса загрязненной воды, но, к сожалению, президент Юн Сук Ель продолжал не подчиняться приказам народа».
Официальный Пекин выступил с критикой итогов трёхстороннего саммита, отметив, что «попытки сформировать различные замкнутые группировки и клики, равно как и внести блоковое противостояние в АТР однозначно приведут к противодействию со стороны других стран региона». Кроме того, подчёркнуто, что ни одна страна не должна «стремиться обеспечить собственную безопасность за счёт интересов в области безопасности других государств, мира и стабильности в регионе».
В тот же день СМИ КНР опубликовали ряд материалов с критикой встречи в Кэмп-Дэвиде. В них утверждалось, что достигнутые по её итогам договорённости предполагают, что вслед за США Япония и Южная Корея начинают рассматривать Китай в качестве серьёзной угрозы и противника, что говорит о неизбежном расколе и противостоянии в регионе.
Правда, 21 августа в интервью телеканалу Yonhap News TV министр иностранных дел Южной Кореи Пак Чин заявил, что Сеул подробно объяснил Пекину результаты встречи по дипломатическим каналам. Министр подчеркнул, что трехсторонняя встреча не проводилась «для исключения какой-либо конкретной страны или нацеливания на конкретные силы» и Сеул хочет развивать зрелые и здоровые отношения с Китаем.
Пак Чин подчеркнул, что «саммит в Кэмп-Дэвиде не направлен против какой-либо конкретной страны или силы», а его главная цель – «создание порядка, основанного на правилах, и противодействие односторонним попыткам изменить статус-кво». Вместе с тем, он здесь же проговорился: «Посредством стратегического трёхстороннего сотрудничества США, РК и Японии ведётся подготовка основы, которая может обладать более мощными функциями и возможностями, чем QUAD или AUKUS»
КНДР тоже высказалась: 24 августа министр обороны КНДР Кан Сун Нам опубликовал заявление для печати, где критике в основном подверглись планы по укреплению взаимодействия между тремя странами для восстановления Украины. «Предсмертный крик своры Байдена, пытающейся нагнетать затухающую атмосферу поддержки Украины и поправить свое политическое поражение путем вовлечения даже своих приспешников азиатского региона»
Что же до собственно саммита, то по словам Кана, «США пытаются подчинить «азиатскому НАТО» Японию и «Республику Корея», которые являются их первыми щитами от пуль в осуществлении чрезмерной грезы о мировом господстве, чтобы образовать целое громадное кольцо окружения Китая и России».
А что говорят эксперты? Научный сотрудник Института корееведения Университета Джорджа Вашингтона Джон Меррилл отмечает, что для Байдена саммит дал возможность отвлечь внимание от его внутренних проблем, а Юн рассматривал саммит как способ повысить свою невысокую популярность на родине.
Однако цели сторон достаточно различаются. Сеул сосредоточен на противодействии угрозе со стороны Северной Кореи, в то время как Япония в качестве своего главного противника рассматривает Китай и с большей вероятностью примет участие в китайско-американском конфликте из-за Тайваня, чем Сеул. Затем, Сеул, и Токио недовольны торговой политикой администрации Байдена, которая направлена на ограничение поставок полупроводников в Китай, крупнейшего торгового партнера РК, что представляет угрозу для корейской индустрии чипов.
По сути, Меррил перечисляет несколько групп рисков, ставящих под сомнение скорое формирование «треугольника». Во-первых, непростые отношения Японии и РК будут тормозить процесс и как общество будет реагировать на, скажем, совместные маневры – хороший вопрос с учетом того, что в массовом сознании РК «флаг восходящего солнца» японских ВМФ сидит в нише, аналогичной свастике в сознании россиян. Между тем Токио вряд ли пойдет на дополнительные уступки Сеулу, а любое действие типа уже случившихся после саммита подношений храму Ясукуни, будирует антияпонизм.
По словам старшего научного сотрудника Корейского института национального объединения Чо Хан Бома. отношения Сеула и Токио являются самым большим риском для трехстороннего партнерства в области безопасности: из-за глубоких исторических обид между двумя странами заключение военного союза между Южной Кореей и Японией политически невозможно. «Многие дипломатические вопросы между двумя странами остаются нерешенными и, вероятно, останутся таковыми. Япония по-прежнему предъявляет территориальные претензии на остров Токто, и ее политики не прекратили отправлять подношения в храм Ясукуни».
Ким Сан У председатель Восточноазиатского культурного проекта и членом совета директоров Фонда мира Ким Дэ Чжуна, также полагает, что «самой большой потенциальной проблемой на пути к заключению трехстороннего пакта о безопасности является попытка продвинуть вперед южнокорейско-японские отношения без реального решения вопросов колониальной истории и истории военного времени».
На сохраняющуюся историческую напряженность в отношениях между Южной Кореей и Японией обращает внимание и профессор политологии Университета Инха Нам Чан Хи. Сюда же, по его мнению, ожидаемое сопротивление Китая и внутренняя политика США, где существуют скрытые сторонники изоляционизма.
Во-вторых, продолжает Меррил, сделка, достигнутая в Кэмп-Дэвиде, должна будет выдержать испытание временем. Внутренняя политика следующих после Байдена или Юна лидеров может свести на нет любой прогресс в указанной сфере просто из логики фракционной борьбы. «Возможное избрание Дональда Трампа на второй срок президентом США в 2024 году может нарушить сотрудничество альянса, в то время как кандидат от левых сил, который заменит Юна в 2027 году, может возродить антияпонские настроения».
Другие специалисты тоже озабочены данным вопросом. Брюс Клингнер, старший научный сотрудник базирующегося в Вашингтоне Фонда наследия, в связи с этим подчеркивает скорость, с которой страны стремятся выполнить свои новые обязательства. «Три лидера пытаются добиться быстрого и значительного прогресса в укреплении трехстороннего сотрудничества и институционализации его реализации, чтобы последующим администрациям было сложнее или менее выгодно обратить прогресс вспять». Это же отмечают профессор Эндрю Йео: «Проведение регулярных, частых встреч представителей различных ведомств может помочь институционализировать отношения, что может увеличить вероятность продления трехсторонних обязательств США, Японии и Кореи на более длительный срок». Эксперт по безопасности Корейского института военных дел Ким Ель Су также пишет: «трехстороннее сотрудничество институционализируется, чтобы гарантировать, что оно не будет колебаться из-за смены руководства или других факторов в столицах друг друга».
Чон Чжэ Хун, исследователь из Института Седжон, обеспокоен тем, что «выгоды в области безопасности, которые Южная Корея стремится получить от пакта, не бесплатны. По иронии судьбы, Южная Корея сейчас подвержена большим геополитическим рискам, связанным не только с Севером, но и с Китаем и Россией». А если Москва или Пекин отреагируют как в свое время на размещение в РК ПРО THAAD, последствия могут быть серьезными, причем Сеул возьмет на себя «весь дипломатический ущерб практически без поддержки со стороны США или Японии».
В похожем ключе реагируют и основные англоязычные СМИ РК Консервативная «Корея хералд» указывает, что самым большим достижением саммита стало решение институционализировать партнерство в форме документов. В прошлом альянсы США-Корея и США-Япония работали индивидуально, но теперь трехстороннее сотрудничество поставили на более устойчивую основу и соглашение о проведении саммитов не реже одного раза в год затруднит обращение вспять прогресса партнерства. Даже если отношения между Сеулом и Токио опять испортятся, «будет трудно избежать институционализированного саммита с союзниками». Тем не менее, важно не допустить, чтобы историческая напряженность и другие проблемы, связанные с Южной Кореей и Японией, обнулили процесс, а потому Токио необходимо более искренне реагировать на шаги Сеула по улучшению двусторонних отношений.
Правая, но оппозиционная «Корея таймс» отмечает, что «Юн берет на себя самый большой политический риск». Президент «либо очень близорук, либо слишком дальновиден», стремясь к партнерству с Японией, хотя Токио не изменил своей прошлой позиции: его лидеры усиливают свои претензии на суверенитет над островами Токто и отдают дань уважения храму Ясукуни. Оттого «многие политические и дипломатические эксперты здесь сомневаются в том, что политика Юна в отношении Японии переживет его непосредственного преемника, левого или правого»
В другой статье «Корея таймс» отмечается, что «трехсторонняя экономическая солидарность — это палка о двух концах». Первая и главная угроза — это возможный экономический ответ Китая. Корея в значительной степени полагается на зарубежные рынки, в отличие от США и Японии, имеющих большие внутренние рынки. Половина экономического роста этой страны зависит от данного фактора, и Китай по-прежнему покупает почти пятую часть корейского экспорта.
В этом контексте администрация Юна должна убедить Вашингтон не связывать по рукам и ногам корейских производителей чипов и автопроизводителей под предлогом построения новой цепочки поставок, а равно проводить более смелую промышленную политику.
Насколько эксперты и СМИ верно оценили проблемы, покажет время, а мы повторимся — «южный» треугольник формируется куда явнее северного, указывая на новый век глобальной турбулентности.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».