Япония всё более определённо обозначает своё присутствие за столом “Большой мировой игры” в качестве одной из значимых её участниц. Точнее было бы говорить о процессе возвращения Японии в пул ведущих мировых игроков, в котором она пребывала в первой половине прошлого века и который покинула в 1945 г. в силу известных обстоятельств. Примерно тот же процесс отмечается и в позиционировании на мировой арене Германии, то есть союзницы Японии во Второй мировой войне.
Помимо прочего, оба этих схожих тренда нередко служат поводом для проведения определённых аналогий того, что сегодня происходит за указанным столом, с манёврами основных игроков периода, предшествовавшего упомянутой последней в человеческой истории глобальной катастрофе. Тогда в течение приблизительно десяти-пятнадцати предшествовавших лет основные игроки предпринимали относительно друг друга некие зондажные акции, прежде чем разделиться на две группы и вступить в кровавую схватку.
Что касается современной Японии, то распространение её влияния за пределы национальной территории приобретает вполне исторически-традиционный характер. То есть первоочерёдная значимость придаётся юго-западному направлению и прежде всего субрегиону Юго-Восточной Азии. Который, заметим, пользуется особым вниманием и США, то есть ключевого союзника Японии.
Однако её зарубежная активность (не только экономическая, но и военно-политическая) на данном направлении не останавливается в ЮВА, но выходит через Малаккский пролив в акваторию Индийского океана (где в последние годы особым вниманием Токио пользуется Индия) и “упирается” в зону Персидского залива. Страны, формирующие этот последний, являются для Японии главными поставщиками углеводородов, от которых она получает до 90% общего потребляемого объёма “крови” современной экономики. Кстати, примерно в том же направлении двигалась во время Второй мировой войны и японская Императорская армия.
Возрастающим вниманием Токио в последние годы пользуются также страны Европы, которые, в свою очередь, отвечают встречным не меньшим интересом. Среди разного рода веских мотивов такой взаимной заинтересованности особое значение приобретает фактор, связанный с попытками Вашингтона распространить на ИТР зону ответственности НАТО, то есть главного инструмента сохраняющегося американского контроля за поведением европейских союзников. Япония, как основной, повторим, союзник США в ИТР, не входит в НАТО, но её взаимодействие с данной организацией непрерывно расширяется.
Всё вышеизложенное следует принимать во внимание при рассмотрении примечательных моментов последнего выезда за границу премьер-министра Японии Ф. Кисиды. Это турне включало в себя посещение отдельных стран двух регионов, а именно всё тех же ЮВА и Европы.
В период с 29 апреля по 2 мая Ф. Кисида последовательно побывал с визитами в Индонезии, Вьетнаме и Таиланде, где провёл переговоры с лидерами этих стран по широкому кругу вопросов, затрагивавших как двусторонние отношения, так и ситуацию в ЮВА. Обратило на себя внимание стремление руководителей всех трёх указанных стран избежать каких-либо публично-негативных оценок поведения КНР в ЮВА и России в связи с конфликтом на Украине. В то время как японский премьер-министр полностью следует (и в этих вопросах) за Вашингтоном.
Далее Ф. Кисида отправился в Европу, где посетил Италию и Соединённое Королевство. За день до начала обсуждаемого турне он принимал в Токио канцлера Германии О. Шольца. Через неделю после возвращения домой Ф. Кисида провёл переговоры с прибывшими в японскую столицу высшими должностными лицами ЕС Ш. Мишелем и У. фон дер Ляйен. А ещё через три дня (15 мая) принимал премьер-министра Финляндии Санну Марин, переговоры с которой кажутся особенно символичными с учётом намерения этой страны вступить в НАТО. В более или менее регулярном контакте по телефону Ф. Кисида находится с президентом Франции Э. Макроном.
То есть можно уверенно говорить об особом внимании, которое уделяется в последнее время руководством Японии отношениям не только со странами ЮВА, но и с Европой. Главной темой всех только что проведенных японским премьер-министром переговоров с представителями европейской политической элиты была сфера безопасности. Как в самом широком толковании этой категории, так и в крайне важных “частностях”. Например, в Лондоне было принято решение о совместной разработке истребителя следующего поколения.
Наконец, представляется уместным остановиться на вопросе обоснованности использования самого термина “Европа”. То есть с чем (и с кем) в последние недели имел дело премьер-министр Японии. Если никаких вопросов не возникает относительно таких собеседников Ф. Кисиды, как О. Шольц, Б. Джонсон, Э. Макрон, то кто такие Ш. Мишель и У. фон дер Ляйен? С помощью каких таких “демократических” процедур они приобрели возможность говорить от имени Европы? И вообще, какие организационные структуры и конкретные лица могут её представлять?
Кажется, что с ответом на последние вопросы не должно быть никаких проблем, поскольку они содержатся в положениях Маастрихтского договора 1993 г.
Однако, на авторский взгляд, это формальный ответ, не отражающий всё более определённо обозначающееся несоответствие интересам ведущих европейских стран характера фактической деятельности структур ЕС. Особенно отчётливо оно проявилось в последнее время в контексте углубляющихся проблем в потенциально крайне взаимовыгодных экономических (подчеркнём это) отношениях России со странами Старой Европы. Трудно себе представить что-то более органично-взаимодополняющее, чем гигантские естественные ресурсы первой и передовая промышленность, а также финансы второй.
Но это ночной кошмар для тех транснациональных структур, интересам которых служит ЕС. Наряду с формированием разного рода (“энергетических”) “пакетов», призванных максимально затруднить российско-европейское сотрудничество, аппарат ЕС активно участвует в политических мероприятиях Вашингтона по выстраиванию забора между РФ и “старой Европой”. Строительным материалом служит восточноевропейский мусор, образовавшийся на месте обрушения СССР. За усердный лай из-за этого забора хозяин бросает восточноевропейским “Табаки” обглоданные кости со своего стола. Пока ещё.
Кстати, очень похожая ситуация складывается на противоположной стороне глобуса, а именно в китайско-австралийских отношениях. Австралия является главным поставщиком быстро развивающемуся Китаю крайне необходимых ему угля и железной руды. В последнее время повышается доля Австралии в обеспечении КНР энергоносителями. Причём эти полезные ископаемые либо находятся рядом с морским побережьем, либо вообще в прилегающей морской акватории. Что резко упрощает проблему добычи, первичной обработки, погрузки на транспортные корабли и доставки австралийских полезных ископаемых китайскому (но не только) потребителю.
Сегодня доля транспортных расходов в стоимости поставляемой Австралией в КНР упомянутой продукции находится на уровне 10%. Как говорится, жить бы и радоваться этим обоим.
Но, как известно, чужая радость нередко кого-то сильно огорчает. И результаты такого “огорчения” всё более негативным образом дают о себе знать в системе китайско-австралийских отношений. Также, повторим, как и в отношениях РФ со “старой Европой”.
В последние 10-15 лет трансевропейские структуры (не только аппарат ЕС) выполняют и другую не менее (а возможно, для кого-то даже более) важную работу, связанную с максимально возможным распространением “новой нормальности” в общественно-этической сфере функционирования отдельных государств. При том что “новая нормальность” прямо противоположна традиционным европейским ценностям. По существу, происходит опрокидывание этих последних. Совершенно очевидным становится увязывание ЕС перспектив развития экономических отношений с неким внешним партнёром (с той же РФ) и принятия им “новой нормальности”: “Не соизволите ли продать душу за 30 сребреников?”
Последний вопрос едва ли сколько-нибудь значим в сегодняшней Японии, подавляющее большинство населения которой находится вне влияния авраамических религий, где только и присутствует сама категория “душа”. Поэтому для “чистых прагматиков” японцев не просматривается никаких препятствий морально-этического плана в развитии отношений с Европой. Как с отдельными европейскими государствами, так и с ЕС.
То есть на поставленный в заголовке вопрос, с какой Европой нынешняя Япония готова развивать отношения, ответ выглядит предельно просто: “С любой”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”.