Как ранее отмечалось в НВО, конфликт на и вокруг Украины, начавшийся задолго до 24 февраля с. г., имеет отнюдь не однозначное целеполагание. С самых общих позиций, нынешний кровавый этап этого конфликта (в котором сама Украина служит лишь “местом и топливом” для общеевропейского пожара) является важным звеном давно обозначившегося процесса переформатирования “однополярного” мироустройства, сложившегося на короткое время с окончанием холодной войны.
Уже даже не на горизонте, а прямо перед глазами появляется новая глобальная держава в лице Китая, что провоцирует плохое настроение у нынешнего мирового гегемона. Которое ещё больше ухудшается по мере развития процесса сближения с КНР одной из главных ядерных держав, каковой остаётся РФ. Видимо, было решено вести борьбу не с обоими сразу оппонентами, а выводить их из строя по очереди. В силу некоторых соображений первой была выбрана Россия.
Именно с этих позиций следует рассматривать всё происходящее на Украине с 2014 г., которая, повторим, играет инструментальную роль в борьбе с РФ её западных “доброжелателей”. Их киевские визави (с местечковым уровнем мышления) усмотрели в этом подходящий повод для торговли стратегической значимостью контролируемой территории. Которая, заметим, долго и трудно обустраивалась без сколько-нибудь значимого участия нынешних киевских «политиков». Едва ли будет серьёзной натяжкой сравнить поведение этих последних в обостряющемся конфликте “РФ-обобщённый Запад” с тем, как вёл себя Мазепа в не менее критически значимый момент России трёхсотлетней давности.
Сегодня же РФ оказалась перед выбором: набраться терпения и продолжать наблюдать за ускорением разбухания (начавшегося с момента обретения независимости) гнойного нарыва у себя под боком (с надеждой неизвестно на что) или заняться, наконец, его “уврачеванием” с помощью радикальной хирургии.
Вынужденно принятый второй вариант решения проблемы, несомненно, ожидался оппонентами РФ и послужил для них поводом по организации всесторонней торгово-экономической блокады. Складывающуюся крайне сложную ситуацию внутри и вокруг РФ можно сравнить разве что с периодом всесторонней блокады Советской России первой половины 20-х годов прошлого века.
Как и тогда, сегодня нужно проявить исключительное умение в ведении государственных дел в условиях окружения, едва ли более благоприятного, чем сто лет назад. Для этого крайне важным представляется адекватная (то есть лишённая эмоций и оборотов из области примитивной пропаганды) оценка особенностей в позиционировании каждого из значимых участников нынешнего этапа “Большой мировой игры”, которые оказались вовлечёнными в комплекс принятых недавно разнообразных антироссийских санкций.
В настоящей статье продолжается тема характера участия в них Японии, то есть одного из важнейших соседей РФ. Прежде всего отметим, что упомянутые выше “специфически-японские” особенности, а вовсе не личные характеристики тех или иных политиков этой страны определяющим образом влияют как в целом на её поведение за мировым игровым столом, так и в данный конкретный момент обострения игрового процесса в связи с событиями на Украине. Кстати, уровень поддержки в японском обществе нынешнего премьер-министра Ф. Кисиды пока превышает рейтинги его предшественников.
Япония обладает третьей в мире экономикой, а роль этой страны в глобальных политических процессах непрерывно возрастает. В частности, она находится в числе основных претендентов на место постоянного члена (гипотетического) “реформированного” СБ ООН.
Вместе с тем у неё серьёзные проблемы в окружающем её пространстве. И если уходящие вглубь истории “трения” с соседней Кореей (в целом, подчеркнём это) можно отнести к факторам второго плана значимости, то политическая неопределённость, мягко выражаясь, в отношениях с КНР, то есть, повторим, второй мировой державой, приобретает для Токио фундаментальное значение.
С этим связана сохраняющаяся (возможно, и возрастающая) значимость для Японии военно-политического альянса с США. Никакого отношения к роли данного альянса во внешней политике Японии не имеет факт пребывания на территории страны контингента американских войск. Что бойцами от пропаганды обозначается как “оккупация”. Ещё раз подчеркнём, в подобной “оккупации” заинтересована прежде всего сама Япония. Поэтому источником головной боли официального Токио являются популистские антиамериканские выпады нынешнего губернатора Окинавы Д. Тамаки.
Ещё три года назад бывший президент США Д. Трамп использовал в качестве средства воздействия на тогдашнего премьер-министра Японии С. Абэ угрозу вывода с территории страны американских войск, если тот “в приемлемые сроки” не исправит “очевидные безобразия” в двусторонней торговле, ежегодный объём которых составляет приблизительно 70 млрд долл. в пользу Японии.
То есть сложный комплекс американо-японских отношений сохраняет исключительную значимость для обеих сторон, но едва ли не в первую очередь для Японии. Которая не может сегодня ими рисковать не только из-за какой-то “неведомо где расположенной” Украины, но даже из-за крайне важного для Токио комплекса отношений с РФ.
МИД РФ, видимо, прав, полагая, что присоединение Японии практически ко всему спектру антироссийских акций в связи с украинским конфликтом является следствием принятия Токио спущенного “сверху” (из Вашингтона) некоего циркуляра с подробным перечнем того, что в данном случае надо делать. Хотя в Японии наверняка возразят, что “мы сами принимали участие” в предварительной разработке плана возможных действий. Но дело в том, повторим, что его реальные авторы имели все основания полагать, что Япония будет вынуждена в данном случае пожертвовать “некими прочими” своими интересами.
Действующий премьер-министр Японии Ф. Кисида совсем не первым присоединяется к “общезападным” антироссийским санкциям. Ранее тот же С. Абэ, после двухлетнего фактического саботажа направленных в сторону России американских санкций того периода, в конце концов (весной 2016 г.), вынужден был к ним присоединиться. Ибо администрация Б. Обамы вынула тогда из рукава всё тот же (пока не убиваемый) козырь в отношениях с главным азиатским союзником.
Тем не менее (и на авторский взгляд) нынешнее руководство Японии оставляет некую “форточку” в системе отношений с РФ, с помощью которой можно будет вырваться вперёд в процессе их восстановления. После, естественно, завершения нынешнего публичного “проукраинского” психоза с его уличными демонстрациями, отказами симфонических оркестров исполнять музыку П.И. Чайковского, ожидаемым выступлением В. Зеленского (на этот раз в японском парламенте). К “реальполитик” указанный психоз не имеет никакого отношения.
Среди нескольких сигналов о сохранении Японией такой “форточки” отметим только заявление Ф. Кисиды (в ходе его выступления 14 марта в парламенте) о том, что возглавляемое им правительство не будет пересматривать уже сформированный бюджет на 2022 г., в котором предусмотрена отдельная статья, нацеленная на развитие отношений с Россией. Данное заявление прозвучало совершенно недвусмысленно в ответ на настойчивые призывы некоторых парламентариев провести такой пересмотр “в условиях российской агрессии против Украины”.
Это, видимо, максимум направленного в сторону РФ позитива, который мог позволить себе в обозначенных выше условиях кабинет Ф. Кисиды. На последнее следует обратить особое внимание, поскольку почти наверняка в процессе вовлечения Японии в систему нынешних антироссийских санкций ей обещали “автоматическое” решение “проблемы Северных территорий” в случае краха РФ.
Что же касается нашумевшей ремарки Ф. Кисиды о том, что четыре южных острова Курильской гряды являются “исконной территорией” Японии, то это не более чем возвращение руководства страны к “традиционной” оценке данной проблемы. В ней были два относительно коротких “пробела”, один из которых пришёлся ещё на середину 50-х годов прошлого века. Второй раз отход от указанной “традиции” обозначил тот же С. Абэ в период, приблизительно 2013-2017 годов. Попытки найти в данном вопросе некий компромисс с руководством РФ не увенчались успехом, после чего С. Абэ перешёл в нём на “традиционные” позиции, подтверждённые следующими премьер-министрами, то есть Ё. Сугой и теперь Ф. Кисидой.
В очередной раз подчеркнём, что сама “проблема Северных территорий” является не более чем одним (и вовсе не главным) аспектом общей заинтересованности в развитии всесторонних отношений Японии с РФ. Причины такой заинтересованности не раз обсуждались в НВО и некоторым образом обозначены выше в данной статье.
Наконец, отметим, что в процессе общего “сдвига на Восток” российской внешней политики, который должен быть запущен с завершением украинского конфликта (официально заявленным образом), важнейшее место должно быть отведено всяческому содействию решению проблем в отношениях между КНР и Японией. Также, впрочем, как и в отношениях КНР с Индией.
Только в условиях формирования нормальных отношений в треугольнике из трёх ведущих азиатских держав “КНР-Япония-Индия” могут свершиться всё более частые пророчества о становлении Индо-Тихоокеанского региона в качестве движущей силы развития всего человечества.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала “Новое Восточное Обозрение”.