Поговорим об отношениях Китая и РК, посмотрим на то, есть ли существенные изменения в отношениях Пекина и Пхеньяна.
На политическом уровне признаков «развода» пока нет.
1 ноября представитель Китая при ООН Ма Чжаосюй приветствовал межкорейский диалог, а также контакты между КНДР и США, целью которых являлось решение проблем Корейского полуострова. Он также указал, что в резолюции Совбеза ООН есть пункты о возможности смягчения санкционного давления на КНДР, и напомнил общую позицию Китая и России о том, что денуклеаризация и смягчение санкций должны осуществляться параллельно.
6 декабря в Пекин прибыла делегация КНДР во главе с министром иностранных дел Ли Ён Хоря. На следующий день прошли переговоры Ли Ён Хо с министром Ван И. Конкретика была спрятана за словами: «Стороны отметили, что в нынешнем году корейско-китайские дружественные отношения встретили новый период процветания и в разных сферах энергично состоялись обмен и сотрудничество», но, по сообщению МИД КНР, Ли Ён Хо заявил Ван И, что приверженность Пхеньяна денуклеаризации остается неизменной. Ван же сказал, что Китай хочет, чтобы Северная Корея поддерживала диалог с США для «сбалансированного решения» нерешенных вопросов и дал понять, что правительство Китая поддерживает укрепление отношений между Югом и Севером и их стремление к сотрудничеству и примирению. Глава МИД Китая ознакомил Ли Ён Хо с результатами состоявшегося 1 декабря саммита КНР и США.
7 декабря Ли Ён Хо встретился с председателем КНР Си Цзиньпином, который отметил, что развитие отношений китайско-корейской дружбы – незыблемый курс партии и правительства. Говоря о диалоге КНДР и США председатель КНР указал, что Пхеньян и Вашингтон должны развивать переговорный процесс по вопросам мира, беря в учёт «обоснованные опасения» сторон. Он также выразил поддержку примирению и сотрудничеству Юга и Севера, в очередной раз подчеркнув важность взаимодействия с Пекином в этих вопросах. В ответ Ли Ён Хо подчеркнул, что общее понимание, достигнутое высшими руководителями обеих стран на исторических встречах, является ценным руководством, осветившим путь укрепления и развития отношений корейско-китайской дружбы на более высокий уровень в соответствии с требованиями новой эпохи. Стороны отметили, что в этом году вступили в «новый этап развития».
В 2019 году две страны отметят 70-летие установления официальных дипломатических отношений.
2 января официальный представитель МИД КНР Лу Кан отметил, что Пекин готов оказывать содействие процессу ядерного разоружения Корейского полуострова и нормализации отношений между Пхеньяном и Вашингтоном. Он подчеркнул, что на Корейском полуострове наблюдаются важные позитивные изменения, а обмен мнениями, укрепление взаимного доверия между Пхеньяном и Вашингтоном будут способствовать денуклеаризации Корейского полуострова, урегулированию существующих противоречий политическими методами.
Экономическое сотрудничество подает более противоречивые сигналы. С января по август 2018 года объем торговли между КНР и КНДР составлял $1,51 млрд, при том что в 2017 г. он составлял $3,7 млрд, а по южнокорейским данным, с октября двусторонние торговые операции практически не проводились.
С одной стороны, северокорейская авиакомпания Air Koryo возобновила воздушное сообщение по маршруту Пхеньян-Далянь, которое до 2006 года осуществлялось дважды в неделю.
22 октября агентство Reuters со ссылкой на депутата южнокорейского парламента Юн Сан Хёна сообщило, что, несмотря на международные санкции, в 2017 году КНДР закупила предметов роскоши на $640 млн, — 17,8% общего объема импорта КНДР из Китая. По словам депутата, для подарков представителям северокорейской элиты Ким Чен Ын купил в Китае и в других странах гидросамолет, дорогие музыкальные инструменты, новейшие телевизионные системы (на общую сумму $340 млн), автомобили ($204 млн), спиртные напитки ($35 млн), часы и меховые изделия. И хотя по сравнению с 2014 годом расходы КНДР на предметы роскоши сократились (тогда эти траты составили $800 млн), с 2011 года, когда Ким Чен Ын пришел к власти, закупки предметов роскоши в Китае составили свыше $4 млрд.
7 ноября 2018 г. телерадиокомпании KBS удалось получить информацию о том, что в КНДР ведётся активная подготовка к открытию своей экономики. Как сообщил представитель Центральной партийной школы при ЦК КПК на встрече с представителями Ассоциации южнокорейско-китайского обмена в 21 веке, в КНДР создано «бюро реформ и открытости», и Север обратился к Китаю с запросом об оказании поддержки в его работе. В Центральную партийную школу был направлен запрос об организации лекций на тему реформирования и открытости рынка, а также по вопросу экономического сотрудничества двух стран. Кроме того, в 2019 году руководство вышеуказанного бюро будет приглашено в Китай.
В декабре 2018 г. южнокорейский журнал «Син Донъа» сообщил, что северокорейские бизнесмены развили бурную деятельность в Китае, проводя консультации с властями КНР и готовя почву для активизации двустороннего сотрудничества. Якобы Ким Чен Ын заявил, что в 2019 г. санкции против КНДР будут отменены и надо заранее готовить проекты сотрудничества и инвестиций.
По словам источников журнала, занятого на направлении сотрудничества с КНДР, с начала сентября 2018 года КНР регулярно посещают руководители крупных госпредприятий КНДР, либо чиновники среднего руководящего звена. Среди потенциальных сфер китайского инвестирования — электроэнергетика (строительство небольших электростанций, производство в стране солнечных батарей, импорта компактных генераторов и т.п.), производство текстиля (благо в стране много квалифицированных ткачих), фермы для разведения рыбы и выращивания морепродуктов и даже сталелитейная промышленность и производство разного рода изделий из металла, особенно трубы или материалы для строительства (арматура и др).
Также, согласно докладу связанной с Конгрессом США China Economic and Security Review Commission, Китай начал ослаблять применение санкций в отношении Северной Кореи. Авторы документа утверждают, что северокорейские рабочие вернулись на рабочие места в северо-восточном Китае, а экономическая активность и туризм в приграничных городах возросли.
Радио Свободная Азия также утверждает, что ключевые северокорейские санкционные экспортные товары — руда, минералы и морепродукты — регулярно попадают на китайские рынки в таком количестве, что в приграничных регионах все морепродукты имеют северокорейское происхождение. Товары переправляются либо контрабандой через границу, либо перегружаются с судна на судно в Желтом море, а китайские деловые партнеры платят за них в китайской валюте или рисе.
Об ослаблении санкций и возвращении рабочих, которых формально еще можно нанимать до конца 2019 г., а также о том, что в последние месяцы власти Китая существенно ослабили контроль на границе с Северной Кореей, а также перестали очень придирчиво проверять содержимое грузов в КНДР, сообщали и источники журнала «Син Донъа».
Но интереснее автору не ослабление санкций, а передача критичных технологий. Есть сведения, что в июле 2018 г. Китай поставил в промышленную зону к северу от Пхеньяна крупный угольный газификатор, рассчитанный на выработку 40 тыс. кубометров синтетического газа в час и построенный компанией Yangmei Chemical Industry Machinery Co. Ltd. По словам Дэвида фон Хиппеля, эксперта по энергетическому сектору Северной Кореи в Институте Наутилуса, одного только этого объема было бы достаточно для производства синтетического топлива, эквивалентного примерно 10% ежегодного импорта Северной Кореей нефти в последние годы.
Также северокорейские специалисты все еще работают в компании Liaoning Ende Engineering Construction Co, производящей угольные газификаторы (ранее это было совместное предприятие, сейчас формально полностью принадлежит КНР), и посещали один из объектов компании Hebei Kaiyue Group, чтобы изучить, как она преобразует уголь в метанол, аммиак и диметиловый эфир.
С другой стороны, 14 ноября южнокорейский телеканал KBS со ссылкой на (разумеется, анонимный) источник в Шэньяне сообщил, что правительство КНР выпустило указание не проводить финансовые операции с КНДР до тех пор, пока с нее не снимут санкции. На самом деле за последние несколько лет в КНР усилили контроль и проверку клиентов перед открытием банковских счетов и выполнением банковских операций, что усложнило жизнь иностранным клиентам вне зависимости от их гражданства.
Похожие действия Китая против российских банков, кстати, имеют ту же причину.
По словам источников Радио Свободная Азия, Китай будет использовать более современные сканеры для досмотра трансграничных грузовиков, чтобы лучше бороться с контрабандой. Если до начала 2010-х таможенные декларации были просто формальностью, и останавливали только перегруженные грузовики, с апреля 2017 г., когда США ввели более жесткие санкции, проверки стали тщательнее.
СМИ также сообщают, что власти КНР будто бы настояли на прекращении стройки крупной гостиницы в расположенном рядом с китайской границей городе Синыйчжу. По одной из версий, из-за казино, которое северяне собирались открыть в гостинице для привлечения китайских туристов, по другой — потому что за строительством гостиницы стоит китайский миллиардер Ян Бин с весьма одиозной репутаций в Пекине. Впрочем, собеседник радиостанции признал, что никаких официальных заявлений власти Китая по поводу гостиницы в Синыйчжу не делали, а он сообщил лишь «широко циркулирующие в Даньдуне слухи».
Со ссылкой на китайскую статистику, СМИ РК пишут, что, несмотря на активизацию контактов между Пекином и Пхеньяном, северокорейский экспорт на китайский рынок резко сократился и за период с января по ноябрь 2018 года: показатель составил 191 млн 750 тыс. долларов. Это на 88,6% меньше, чем за тот же период предыдущего года. В этот же период поставки китайских товаров в КНДР сократились на 33%. Дефицит торгового баланса КНДР по отношению к Китаю составил 1 млрд 800 млн долларов, что может указывать на усугубление проблемы нехватки валютных средств на Севере.
В завершение поговорим о том, как видят отношения Пекина и Пхеньяна представители различных американских и южнокорейских мозговых центров.
В докладе Asan Institute for Policy Studies ожидается, что в 2019 году связи между Пхеньяном и Пекином выйдут на новый этап, поскольку они будут приурочены к 70-летию установления дипломатических отношений. Велики шансы, что председатель КНР Си Цзиньпин отправится в Пхеньян и поддержит легитимность режима Ким Чен Ына.
Специалисты, связанные с центром Азиатско-тихоокеанских исследований университета Ханъян объясняют сближение КНДР и КНР опасением, что Север начнет слишком сдвигаться в сторону противников Пекина.
Условно говоря, поведение Китая прогнозируется ими исходя из двух вопросов. Первый — что для Китая важнее: отношения с США или ядерный статус с КНДР? Второй — будет ли полезна Пекину безъядерная КНДР, которая уплывает в сторону Америки, и лучше ли такое будущее, чем статус-кво?
Уже упомянутая нами US-China Economic and Security Review Commission также считает, что хотя Китай поддерживает дипломатические отношения КНДР с США и Южной Кореей, его основное внимание уделяется предотвращению войны и нестабильности в регионе, а не денуклеаризации. Более того, если ядерные и дальние ракетные программы Северной Кореи являются второстепенной целью Пекина, то главная — ослабить альянс США и Южной Кореи. Китай стремится достичь этих целей и будет добиваться сначала заключения мирного договора, чтобы официально положить конец Корейской войне, а затем приостановления совместных военных учений США и Южной Кореи и сокращения американских войск в Южной Корее».
Эксперты портала 38north полагают, что, хотя Южная Корея в последнее время оттянула внимание на себя, говорить о маргинализации Пекина в северокорейских делах неверно. Это показывают и три визита Кима в Китай, и то, что в Сингапур он прибыл на борту самолета Air China Boeing 747-400, который используют первые лица КНР.
Политика Китая в отношении Северной Кореи обусловлена прежде всего экономическими интересами и интересами безопасности. На экономическом фронте у Китая уже есть доступ к незамерзающему порту Расон-Раджин. Отмена санкций ООН создаст возможности для бизнеса между Северо-Восточным Китаем и Северной Кореей, хотя китайские компании столкнутся с конкуренцией со стороны других иностранных инвесторов.
Основной стратегией безопасности КНР является региональная стабильность, которая включает безопасность приграничных городов Китая и сохранение стратегического баланса в Северо-Восточной Азии. Это означает, что Пекин поддерживает денуклеаризацию Корейского полуострова, пока это способствует достижению обеих этих целей.
Что еще более важно, Северная Корея является центральным элементом стратегической конкуренции между Китаем и Соединенными Штатами.
Эти теоретические построения весьма важны для автора, поскольку отражают западное понимание ситуации, на основе которого будет вырабатываться стратегия на 2019 год.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
