20 марта 2019 г., выступая с закрытой лекцией в Сеуле, бывший руководитель центра корейских программ ЦРУ Эндрю Ким заявил, что после безрезультатного саммита в Ханое Ким Чен Ын планирует посетить Россию, чтобы укрепить связи с Москвой.
Предположения о визите Ким Чен Ына в Москву начали высказываться в последнее время из-за участившихся контактов между Пхеньяном и Москвой. Только в марте официальные представители КНДР побывали в России трижды, и с российской стороны уровень активности не уступает. В марте КНДР посетила делегация Совета Федерации, в начале апреля Север посетил глава МДВ Владимир Колокольцев, а с 11 по 16 апреля в Пхеньяне находились депутаты государственной Думы.
23 марта источник в российском парламенте сообщил РИА Новости, что «прибыли его помощники готовить его визит. Он может состояться в ближайшее время — ещё до лета. Но точных дат ещё нет».
Разговоры о том, что Ким вот-вот приедет, идут с осени прошлого года. 7 ноября 2018 г. помощник президента РФ Юрий Ушаков рассказал журналистам, что Ким Чен Ын может посетить Россию в 2019 году. Еще ранее посол Южной Кореи в России У Юн Гын заявил, что официальный визит Ким Чен Ына может состояться уже в ноябре 2018 года.
Приглашение в Россию лидер КНДР получил еще в мае 2018 г. от главы российского МИД Сергея Лаврова. Позже президент Владимир Путин сказал, что их встречу можно провести «вне привязки к каким-либо международным событиям».
Последняя новость на эту тему появилась 15 апреля. Енхап со ссылкой на «осведомленный источник» сообщило, что Ким, возможно, приедет во Владивосток в конце апреля. Президент России Владимир Путин собирается посетить Дальний Восток 24 апреля для участия во внутреннем мероприятии. Затем российский лидер примет участие в форуме «Один пояс, один путь», который состоится в Пекине 26-27 апреля. Саммит может пройти до или после пекинского форума. При этом эксперты РК напоминают, что на тот же период может быть запланирован межкорейский саммит.
Разумеется, такая долгая неопределенность стала объектом обсуждений. На самом деле проблема проста и упирается в то, какое значение имеет официальная встреча на высшем уровне. Ни Москва, ни Пхеньян не хотят, чтобы встреча первых лиц превратилась бы в сугубо церемониальное мероприятие, суть которого сводится к подчеркиванию дружеских отношений или выражению поддержки, однако саммит предполагает обсуждение тем, которые надо прорабатывать на уровне именно глав государств, а не руководителей министерств и ведомств. Найти такие в современных российско-северокорейских отношениях непросто.
Серьезные разговоры о политическом сотрудничестве во многом блокируются тем, что даже союзником КНДР Россию назвать сложно. Россия понимает ядерные претензии Пхеньяна, но не принимает их, и во время голосования в СБ ООН даже не воздерживалась, в лучшем случае корректируя текст санкционных резолюций в строну ослабления. Да, у наших стран дружеские отношения, но эта дружба во многом строится на том, что в Москве не указывают, что делать Пхеньяну. Отчасти это связано с тем, что в российской системе внешнеполитических приоритетов Северная Корея при всей ее значимости находится на третьем месте после ближнего зарубежья и Ближнего Востока.
Экономическое сотрудничество между нашими странами также невелико и во многом упирается в наложенные на КНДР санкции, в которых как член Совбеза ООН должна участвовать и РФ. В рамках таковых Северная Корея должна, например, до конца 2019 г. выслать с нашей территории всех рабочих, которые, кстати, довольно высоко ценятся за дисциплинированность, некриминальность и качество работы. Если же говорить о возможности экономического сотрудничества по двусторонним проектам, например, по проекту «Хасан — Раджин», то опять-таки его дальнейшее развитие скорее зависит от того, насколько удастся ослабить общее санкционное воздействие, а это обсуждать не Путину с Кимом.
Консолидация политического сотрудничества, тем не менее, вполне возможная тема для саммита. В диалоге Пхеньяна с Сеулом и Вашингтоном Москва и Пекин поддерживают его и солидарны с его позицией о том, что в ответ на предпринятые им шаги другая сторона тоже должна принять встречные меры. Пока такая демонстрация двух- или трехстороннего сотрудничества шла на более низком уровне.
Еще одно потенциальное значение саммита – очередная демонстрация того, что Ким Чен Ын в своей политике ориентируется не только на Китай. Частично он уже показал это визитом во Вьетнам, и посещение России еще более показало бы, что Ким не является изгоем для бывших соцстран. Факт саммита, безусловно, будет свидетельствовать о том, что российское направление занимает в северокорейской внешней политике важное место, наряду с действиями на межкорейском, американском или китайском направлении.
Исходя из вышеперечисленного, подумаем о возможной повестке дня встречи Путина и Ким Чен Ына. Возможно, там найдется место согласованию стратегии и информирования Москвы о новой стратегии Кима, объявленной на сессии Верховного Народного Собрания. Это важное выступление мы разберем позднее, но в нем Ким фактически установил дедлайн до конца года: если США до этого времени не изменят тактику, КНДР может перейти к плану Б.
Москва же воспринимает текущие события не как конец диалога, а как временные трудности, которые, возможно, замедлили переговорный процесс, но не прервали его. Поэтому надо думать, как сделать так, чтобы текущее положение дел продолжалось максимально долго. Ведь пока декларируется разрядка, пушки молчат, а скорость диалога не так важна, как его направление.
Вероятно, будет обсуждаться то, как можно развивать экономические отношения или решать гуманитарные вопросы – сотрудничество в области медицины или экологии пока еще не под санкциями.
Будет ли по итогам визита подписана особая декларация или соглашение, неясно, так как визит Кима в Российскую Федерацию, скорее всего, будет обставлен как рабочий. Но на самом деле если бюрократическая машина все же сдвинулась, то проще не заниматься спекуляциями, а подождать пару недель и разобрать итоги уже случившегося визита.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
